– Да я смотрю, ты совсем новенькая. Ты с какой фабрики?

– Меня сделали на заказ. Я не с фабрики, – важно сказала кукла.

– А вот была б с фабрики, знала бы всю эту кухню с желаниями вдоль и поперек. Такое знает каждая уважающая себя кукла, – фыркнула обидевшаяся Бордо.

– Бабушка, не обижайтесь, продолжайте про желания, – жалобно попросила кукла из коробки.

– Бабушка? Где бабушка? – стала оборачиваться Бордо по сторонам. – Я бабушка?

– Ты бабушка, – послышался смех-писк по сторонам.

– Боже, первый раз в жизни назвали бабушкой!

Бордо слезла со стула и направилась к зеркалу. Бабушка?! В отражении она увидела розовые фарфоровые пухлые щечки, покрытые вот уже двухсотлетним румянцем, удивительно живые стеклянные глаза, смотревшие ясно и выразительно. Быть может, ресницы чуть помялись, и облупилась кое-где краска, ну так проживи двести лет… Покрутилась-покружилась перед зеркалом и под всеобщий карликовый смех тоже рассмеялась:

– Ну, молодежь! Ну, сорванцы! Бабушка! Вот придумали!

В зеркале отражалось веселое фарфоровое девичье лицо, и действительно зоркий наблюдатель нашел бы его скорее взрослым, чем детским.

– Ну, бабушка так бабушка, – деловито поправила белокурые локоны Бордо и направилась к столу с коробкой.

Куклы – поразительные существа. У них долгая, но бесхитростная и незамысловатая память. Видят во всём скорее хорошее, чем плохое. Поэтому даже из коробки под общий хохот доносилось тихое хихиканье. Вот и малыш с тонкими фарфоровыми пальчиками смеялся.

– Бабушка – это хорошо! – заметила Бордо.

– Бабушка, расскажи еще, – просили дети.

– Да ну, это всё сказки, – махнула старушка рукой. –

Я живу двести лет. С тех пор как пропала Королева и Хранитель Волшебного Леса перестал заботиться о нем и его

жителях, начались мрачные и грустные времена. Люди и куклы изменились, с тех пор как потерялись Долли и Молли. Всё перемешалось. Черное стало белым, белое стало серым. Э-э-эх, – по-старушечьи поохала Бабушка. – Черные и светлые желания перемешались, и никто уже не знал, верно ли его желание и достойно ли оно исполнения. Хранитель тоже мог исполнять желания, и кто его встречал – просил о чем-то, но желания всё больше становились корыстными, и от потери

Королевы он ушел в туман, и с тех пор его никто не видел.

– А почему Королева пропала?

– Она сама ушла из леса, разделившись на две равные половинки. Вообще тут такая длинная история… Отношения между супругами – это такие дебри, дети. Кто кого обидел, за что и почему – сам черт ногу сломит!.. – начала было Бордо, но тут часы с кукушкой пробили девять вечера. Скоро должна была прийти с работы Хапилена. Даже 31 декабря она работала.

– Ну расскажи еще, Бабушка, – упрашивали малыши.

– Теряюсь, какую сказку рассказать, дети. Вот придет Хапилена и уж точно расскажет новую, которую никто не знает. Хапилена знает все сказки на свете. Скажу только, что Королева вернулась, и это чудо! Черная часть ее души, запрятанная в старой кукле, нашла свою вторую, светлую половинку, запрятанную в человеке. Молли и Долли отныне снова вместе. Это первый Новый год, когда любая кукла может вновь попросить о чуде. И как я говорила, если это желание настоящее, Королева исполнит его.

Дверь щелкнула, забренчали ключи, и в квартиру вошла женщина, укутанная в коричневое пальто, с огромным количеством подарочных пакетов и кульков и с целым снеговиком на голове. Она усердно стряхнула с себя снег, отчего комната наполнилась холодом, снежинками и каким-то морозным праздничным настроением. Раздевшись, первым делом хозяйка включила огни новогодней елки, свет и лампы, отчего и вовсе наступил настоящий праздник в этой обычной московской квартире.

Кукла Бордо так и осталась сидеть на стуле у закрытой коробки, смешно по-детски расставив ноги и широко и удивленно открыв глаза. Хозяйка погладила Бабулю по голове, вовсе не удивившись перемещению старушки. В отсутствие Хапилены куклы часто без причины падали и менялись местами. К этим перемещениям хозяйка привыкла, но вот сильно удивилась большой красивой коробке с атласным бантом.

В нерешительности и задумчивости она некоторое время гадала, кто же мог принести коробку? Но друзей и знакомых было так много, что мысли разбегались. А внести коробку могла и консьержка. Ладно, узнать, кто даритель, можно и потом, а вот узнать, что подарено, уж очень и очень хотелось, ведь до нового года оставалось три часа. Жалко было развязывать такой красивый бант, умело завязанный специальным узлом по-французски, поэтому Елена принесла ножницы и аккуратно отрезала красоту, пообещав себе обязательно где-нибудь ее применить.

И вот в большом предвкушении чуда, почти не дыша, она открыла коробку. В шелке, нежном и прозрачном, в россыпи какого-то необыкновенного бисера лежало создание неземной красоты с почти прозрачными ручками и ножками, изящными, как веточки дерева. Непропорционально большая голова и широко расставленные глаза делали ее образ еще более эфирным, но в то же время наполненным детской непосредственностью и нежностью, которой могут обладать лишь настоящие принцессы.

Елена долго не могла произнести ни слова, так поразила ее кукла. Ей даже показалось, что кукла тоже ее разглядывает.

– Тебе, наверное, очень страшно? – спросила женщина. –

В темной коробке целый день… И не знаешь, куда ты попала.

Елена взяла куклу на руки, развернула лицом к полкам и сервантам, полным других кукол, и показала обстановку и будущую большую семью. По полкам пробежал шепоток. Были и воодушевленные возгласы, были и слова о безобразности новой моды, о слишком больших головах и рыбьих глазах. Собственно, куклы мало чем отличаются от людей в этом смысле. Куклы были в прошлом людьми, поэтому некоторым из них, безусловно, не мешало бы поучиться хорошим манерам.

Новая жительница московской квартиры тоже была поражена и приятно удивлена: Бабуля не соврала, в этой квартире ей будет хорошо. Куклы, как и дети, сразу чувствуют обстановку. Девочке понравилось здесь.

– Как тебя зовут? – спросила Елена.

Девочка округлила глаза, отчего выражение растерянности и вовсе переросло в беспомощность. Правда, от этого личико стало еще милее.

– Я назову тебя Сашей.

Са-а-аша, Са-а-аша, Са-а-аша, Са-а-аша… – повторилось эхом со всех шкафов и полок.

«Хорошее имя, – одобрила про себя Бабуля Бордо. – Очень подходит девчушке».

Часы с кукушкой прокукукали 22:00. До нового года осталось два часа. Елена усадила куклу на коробку, продолжая ее разглядывать. В комнате началось какое-то движение. Елена обернулась и улыбнулась всем этим дрожащим глазкам с трепетными ресницами, которые внимательно следили за хозяйкой.

– Скоро Новый год, дети, – сказала Хапилена. – Вы, верно, ждете от меня подарков?

О да, – со вздохом отозвались куклы.

– А что бы вы хотели, дети?

Сказку, – беззвучно пропели хором куклы.

Мы хотим сказку, мама, – сказала детским серьезным голоском Саша.

– Наверное, новую сказку, вы ж мои хорошие, – обняла Хапилена куклу Бордо, и лицо ее стало мечтательным и еще более красивым, особенно в свете новогодних огней елки и торшеров с вышитыми бабочками и лавандой. – Все вы знаете, что Королева Желаний вернулась. А это значит, что закончилась грустная эпоха, черная кукла нашла белую, белая спасла черную, и разбитое Зеркало восстановилось и теперь вновь может отражать всех, кто пожелает. И если желание настоящее и верное, оно обязательно сбудется.

Хапилена улыбнулась самой своей светлой улыбкой, и куклы, поверив, тоже заулыбались своими девчачьими и мальчишечьими алыми ротиками в форме бабочек и бантиков.

Даже кукла может стать человеком? – спросила Саша.

– Кукла может стать человеком, – Хапилена внимательно посмотрела на свою новую обитательницу. – Многие припасли свои сокровенные желания, и сегодня – самый лучший день для того, чтобы они сбылись. Даже артаи могут сегодня просить о пробуждении.