Ипполит Тэн.

Наполеон Бонапарт.

(Н. Taine. Les origines de la France contemporaine. Le regime moderne, tome I, livre I).

С воспроизведением портрета генерала Бонапарта, писанного Гереном в 1798 г.

ПЕРЕВОД О. К. СИНЦОВОЙ.

Издательство «МУСАГЕТ».

Москва. МСМХII.

ЧАСТЬ I.

Чтобы объяснить себе возникновение какого-нибудь здания необходимо выяснить все обстоятельства, при которых оно возникало, то есть все затруднения, случайности, условия времени, средства, имевшиеся в распоряжении, роде и качество материала, необходимость этого здания; но еще больше внимания должно быть обращено на вкусы и дарование архитектора, в особенности, если он же и владелец здания, если он строит его для того, чтобы поселиться в нем самому, и если, водворившись, он заботливо устраиваете его сообразно со своим образом жизни, со своими нуждами и занятиями.

Таково общественное здание, воздвигнутое Наполеоном Бонапартом; архитектор, владелец и главный обитатель, с 1799 и до 1814, он создал нынешнюю Францию; никогда еще коллективное творчество не носило на себе такого глубокого отпечатка индивидуального характера, и для полного уразумения этого творчества, необходимо прежде всего рассмотреть этот характер ¹).

_______

¹ ) Главным источником послужила, разумеется, Переписка Императора Наполеона I, в тридцати двух томах. К сожалению, эта переписка издана не полностью, а именно, начиная с VI тома она сильно и преднамеренно урезана: «Вообще, — говорят издатели (XVI, стр. 4), — нами руководила та очень простая мысль, что мы призваны опубликовать только то, что Император сам предал бы гласности, если бы, пережив свой век и предупредив приговор времен, он пожелал бы обнаружить перед потомство м свою личность и свою систему». Ученый, добросовестнее других изучавший эту переписку в ее почти первоначальном виде, по всем архивам Франции, утверждает, что в ней насчитывается более 70,000 писем, из которых 23,000 были опубликованы в упомянутом издании, 20,000 изъяты как повторения, а около 30,000, из чувства приличия и по соображению политического характера. Так, например, из писем Наполеона к Биго де Прэамнё по церковным вопросам опубликована только половина; многие из не помещенных там писем, характерных и представляющих большой интерес, включены в L ' Eglise romaine et le Pre mier Empire , par M . d ' Haussonville .— Ученый, о котором я только что говорил, считает, что число важных, еще неизданных, писем Наполеона доходит до 2,000.

6

I.

He знающий меры ни в чем и до конца своеобразный, он стоит не только выше обычного уровня, но и вне всяких условных рамок; по своему темпераменту, своим инстинктам, способностям, страстям, воображению и по своему нравственному складу, он кажется человеком, отлитым в какую-то особую форму, созданным не из такого материала, как все его сограждане и современники. Он, прежде всего, не француз и не дитя XVIII века, это человек другой народности и другого времени ¹). С первого взгляда в нем сказывался чужестранец, итальянец ²) и затем еще что-то иное, постороннее, не допускавшее никаких сопоставлений и сближений.

Итальянцем он был и по месту рождения, и по крови, прежде всего со стороны отцовской родни, которая вышла из Тосканы, и родословную которой можно проследить с XII века, сначала во Флоренции, потом в Сан-Миниато и, наконец, в Сарцане, маленьком уединенном городке Генуэзской области, где род Бонапартов незаметно прозябает в провинциальной глуши, пополняя собою бесконечную вереницу нотариусов и городских синдиков ³). «Благодаря моему происхождению, —

________

¹ ) Memorial de Saint е-Н ё 1 ё n ej par le comte de Las Cases (29 мая 1816). — «На Корсике, во время одной верховой прогулки, Паоли разъяснял ему значение некоторых позиций, где было оказано наибольшее сопротивление и где восторжествовала свобода. На замечания своего юного спутника и на обнаруженные им характерные особенности, Паоли воскликнул: «О, Наполеон! в тебе нет ничего современного, ты весь принадлежишь временам Плутарха». — Antoraarchi , Memoires , 25 октября, 1819. Тот же разсказ о Наполеоне с небольшим вариантом: «О, Наполеон! — сказал мне Паоли, — ты не нашего века; твои чувства принадлежат временам Плутарха. Мужайся! Ты взлетишь высоко!»

² ) De Segur , Histoireet Memoires , I , 150 (Разсказ Понтекулана, члена военного комитета, в июне 1795 года): «Буасси д'Англа сказал ему, что накануне он видел маленького итальянца, бледного, хрупкого, болезненного, но поражающего смелостью своих взглядов и энергичной уверенностью речи.» — На другой день после визита Бонапарта Понтекулану: «Натянутая манера держаться, порождаемая болезненной гордостью, жалкая внешность, длинное лицо, с ввалившимися щеками бронзового оттенка... Он прибыл из армии и говорит о ней, как знаток».

³ ) Coston, Biographie des premieres annees de Napoleon Bonaparte, 2 vol. (1840), passim. — Yung, Bonaparte et son temps, I, 300, 302. (Pieces genealogiques). — Le roi Josephe, Memoires, I, 109, 111. ( О разветвлениях и выдающихся людях рода Бонапартов ) — Miot de Melito, Memoires, II, 30. (Документы, имеющие отношение к семье Бонапарта, собранные автором на месте, в 1801).

7

говорит сам Наполеон ¹), — итальянцы всегда смотрели на меня, как на своего соотечественника... Когда был поднят вопрос о браке сестры моей Паулины с князем Боргезе, то в Риме и в Тоскане раздался один общий голос, как в самой этой семье, так и среди ее сторонников: «Прекрасно, говорили все, это между своими, это одна из наших семей».

Впоследствии, когда папа не решался короновать Наполеона, итальянская партия в конклаве одержала верх над австрийской, присоединив к мотивам политического характера следующее соображение национального самолюбия: «Во всяком случае, мы ставим во главе варваров итальянский род. Это будет нашей местью галлам». Слова знаменательные, которые освещают нам тайники итальянской души, этой старшей дочери современной цивилизации, упоенной своими правами старшинства, упорной в своей вражде к транз-альпийцам, достойной преемницы римской заносчивости, античного патриотизма и ненавистничества ²).

Из Сарцаны, один из Бонапартов переселяется в Корсику и с 1529 г. прочно основывается там. В следующем году была взята Флоренция, усмирена и покорена окончательно; с того самого дня, в Тоскане при Александре Медичи, потом при Косьме I и его преемниках, как и во всей Италии под испанским владычеством, прекращается былая городская независимость; междоусобные войны, грандиозные политические авантюры, удачные узурпации, господство эфемерных княжеств, основанное на силе и обмане, — все это сменяется постоянным гнетом монархической дисциплины, внешним порядком, словом, так или иначе — общественным успокоением. И вот, в ту самую минуту, когда энергия, честолюбие, все сильные и свободные жизненные соки средневековья начинают иссякать в главном стволе гибнущего дерева, а потом и совершенно

________

¹ ) Memorial , 6 mai 1816. — Miot de Melito , II , 30 (О Бонапартах в Сан-Мишато): «Последним отпрыском этого рода был каноник, проживавший еще в том же Сан-Мишато; Бонапарт навещал его, когда в IV году приезжал во Флоренцию».