Метрдотель, во фраке, с белым цветком в петлице, похожий на опереточного артиста, спросив фамилии гостей, провел их к заказанному столику.

Когда официант, приняв заказ, удалился, дамы обнаружили под салфетками рождественские подарки. Лизе досталась маленькая обезьянка, а Жаннет — плюшевый медвежонок.

Ровно в двенадцать послышался бой часов, передаваемый по радио, зажглись свечи на громадной елке посреди зала. Все встали с бокалами, наполненными шампанским, и осушили их, пожелав друг другу счастья.

Заиграла музыка, Сарьяны остались за столиком, но Василий и Лиза танцевали, что называется, до упаду. Он — крупный, высокий, ладно скроенный, она — изящная, стройная — обращали на себя внимание. Каждый раз, когда после очередного танца они возвращались к столику, раскрасневшиеся, возбужденные, Жаннет встречала их аплодисментами, а ее муж спешил наполнить их бокалы.

— Чтобы узнать французов, — сказал Василий, когда они с Лизой отдыхали от танцев, — нужно съесть не пуд, а тонну соли! Казалось бы, народ приветливый, общительный, а между тем не очень-то гостеприимный!..

— На основании каких фактов вы пришли к такому выводу? — улыбаясь спросил Сарьян.

— Скоро два года, как я живу в этой стране, и за все это время не был приглашен ни в один дом! Тот же мой компаньон, который многим обязан мне и знает, что у нас здесь нет ни родных, ни близких друзей, не счел нужным пригласить нас даже в праздник!..

— Вы правы, мсье Кочек! Французы могут уважать вас, дружить с вами, угощать в самом дорогом ресторане, но пригласить к себе домой… Для того чтобы удостоиться такой чести, нужно очень близко сойтись с ними, быть на короткой ноге.

— У нас все гораздо проще. Словаки народ гостеприимный!..

— Чтобы вы не думали, что я тоже окончательно офранцузился, приглашаю вас с супругой. Прошу пожаловать к нам в любое время, когда вам только захочется. Хоть на Новый год, хоть позже!..

— Вот и получилось, что ты напросился в гости! — смеясь сказала Лиза.

Василий охотно принял приглашение журналиста, поблагодарил его. Ему нужно было только получить ответ от «отца».

В пятом часу утра, когда веселье в ресторане было еще в полном разгаре, Василий с Лизой и чета Сарьянов разъехались по домам.

На следующий день, решив, что лучшего времени для отправления религиозных обязанностей, чем рождество, трудно придумать, Василий пошел с женой в церковь. Терпеливо прослушав торжественную мессу, они дождались, когда кюре освободится, и подошли к нему. Он тотчас узнал их и приветливо улыбнулся.

— Я очень рад, что в моем приходе появились добрые католики, — сказал он. — Как я заметил, вы постоянно посещаете воскресную мессу…

— Конечно, отец мой! — воскликнул Василий. — Мы с женой хотели узнать, можно ли купить два постоянных места у вас в церкви. Ну, скажем, в третьем или в четвертом ряду.

— Вы хотите иметь постоянные места? Что ж, это похвально… Вы могли бы располагать свободными местами в третьем ряду. Четвертое и пятое кресла. Но известно ли вам, что места в нашей церкви стоят дорого?

— Не думаю, что это заставило бы нас отказаться от своего намерения…

— На жесткой скамейке в третьем ряду место стоит триста франков в год, а если хотите кресла с бархатной обивкой, то пятьсот франков.

— Думаю, мы удовлетворимся жесткой скамейкой. Не так ли, Марианна? — Василий повернулся к жене.

— Конечно, — ответила Лиза. — Не все ли равно, на какой скамье беседовать с богом…

Василий достал из бумажника шестьсот франков.

— Благодарю вас! — Кюре спрятал деньги в карман брюк под сутаной. — Квитанций мы не выдаем, но в книге нашей церкви будет сделана соответствующая запись о закреплении этих мест за вами.

Пожелав друг Другу счастливого рождества, они расстались.

— Вот черти полосатые, — шепнул Василий Лизе, беря ее под руку, — даже местами в божьем храме торгуют!

— Значит, придется исповедоваться этому старому фарисею?

— Самым исправным образом, не реже раза в месяц!

— Ах ты господи! Придумывай теперь грехи, чтобы получить отпущение! — Лиза вздохнула.

— Да, дорогая, выдумывать грехи, пожалуй, труднее, чем совершать их!.. Впрочем, когда соберешься на исповедь, я придумаю тебе такие грехи, что все завидовать станут!..

Дома, среди разных программ, проспектов из спортивного клуба и пригласительных билетов, их ожидало письмо «отца». Он поздравлял сына и невестку с рождеством Христовым и с Новым годом. После многочисленных пожеланий он выражал свою радость по поводу коммерческих успехов сына. Передав поклоны от родных и сообщив о здоровье тети Клары, которая, благодарение богу, поправляется, «отец» писал, что ее сын, Юзеф Холек, в самое ближайшее время собирается на студенческие каникулы во Францию. «Юзеф позвонит тебе по телефонам, номера которых ты мне сообщил, и я очень прошу — повстречайся с ним, помоги ознакомиться с достопримечательностями столицы мира. Если же ты очень занят и не можешь уделить ему достаточно внимания, пусть им займется Марианна. Он, как ты знаешь, парень хороший и вполне заслуживает того, чтобы его приняли как следует. Деньги присылать мне не надо, лучше пустить их в оборот.

Не пишу подробно, в надежде, что Юзеф расскажет вам обо всем…»

Они читали и перечитывали письмо «отца». Было ясно: курьер, который приезжает к ним, имеет достаточные полномочия. Что другое могли означать слова: «Юзеф парень хороший и заслуживает того, чтобы его приняли как следует»? Значит, этому Холеку можно доверить все. В письме нет ни единого слова ни о Сарьяне, ни о Вебере. Последние строки письма: «Не пишу подробно, в надежде, что Юзеф расскажет вам обо всем» — вот, наверное, ответ и на этот вопрос.

Вскоре после Нового года раздался телефонный звонок.

«Квартира Ярослава Кочека?» — «Да…» — «Здравствуй, брат, говорит Юзеф Холек. Твой отец обещал написать обо мне, — ты получил его письмо?» — «Получил. Где же ты, Юзеф, почему не едешь к нам?» — «Чтобы не беспокоить вас, я остановился в гостинице. Но если вы дома, могу приехать хоть сейчас». — «Мы дома и ждем тебя. Постой, с тобой хочет поговорить Марианна, передаю ей трубку». — «Здравствуй, Юзеф! Как тебе не стыдно останавливаться в гостинице?» — «Я уже сказал, — не хотел беспокоить вас». — «Ну ладно, приезжай скорее, мы тебя ждем. Наш адрес ты знаешь… Возьми такси и приезжай, мы с Ярославом так соскучились по дому…»

— Василий, как ты думаешь, наш телефон на подслушивании? — спросила Лиза, положив трубку.

— Не думаю, но быть осторожным не мешает. Береженого и бог бережет!

— Знаешь, почему я спрашиваю? Мы — словаки, подданные Чехословацкой республики. Но ни словацкий, ни чешский язык не удосужились изучить. Ленивые мы с тобой люди. К нам приезжает близкий родственник, а мы беседуем с ним по-французски. Хорошо еще, не возникла необходимость обращаться к нашему консулу, — а если бы?

— Ты не совсем права. Дело не в лени, а времени у нас совершенно нет!

— Пустое, при желании время нашлось бы…

Минут через сорок приехал двоюродный брат Юзеф. Василий, помогая гостю снять пальто, внимательно разглядывал его.

Юзеф оказался моложавым, высоким человеком со спортивной фигурой. Поглаживая русые волосы, он украдкой посмотрел по сторонам и, похоже, не поняв, есть ли дома чужие или нет, обнял сначала Василия, потом Лизу, говоря: «Здравствуй, брат! Здравствуй, сестра!» И хотя в пароле не было никакой необходимости, добавил: «Дома у нас все благополучно!»

— Ну и слава богу! — Василий, взяв Юзефа под руку, перешел на русский язык. — Ладно, все ясно! Пойдемте в кабинет. Можете говорить свободно, посторонних нет. Мы с Лизой одни.

Вслед за ними вошла в кабинет и Лиза, поставила на стол бутылку белого вина, бокалы, фрукты, а сама устроилась в кресле.

— Рассказывайте! Мы ведь заждались вас. — Василий наполнил бокалы.

— Многое должен я вам сказать — не знаю, с чего и начать. Прежде всего, «отец» поручил мне передать вам обоим большой привет, — начал гость. — Он так же, как и вы, считает, что членство в спортивном клубе еще больше упрочит ваше положение здесь, в Париже, и даст вам возможность встречаться с нужными людьми. Большое впечатление произвело на «отца» сообщение, что фирма имеет возможность наладить коммерческие отношения с заграницей. Он несколько раз повторил, что придает этому факту чрезвычайно важное значение, и просил сказать вам об этом. Если поездка ваша в Лондон совпадает с интересами фирмы, то поезжайте. Но вот в Берлине вам нужно побывать, по его мнению, обязательно, — побывать без всякого определенного задания. Просто подышать тамошним воздухом, поближе познакомиться с обстановкой. «Отец» считает, что фашистская опасность становится реальным фактом и вам пора перейти к активной работе. Он так и сказал: «Передайте товарищу Василию, что час настал!..» По мнению «отца», журналисту Сарьяну вполне можно доверять, — раскройтесь перед ним в пределах разумного и воспользуйтесь его помощью. В отношении Ганса Вебера совет такой: всецело полагаться на Сарьяна и, если тот посоветует, можно привлечь и Вебера к антифашистской работе. В дальнейшем вам рекомендуется писать «отцу» пореже, — связь будет поддерживать специально выделенный курьер. Имейте в виду — курьер этот женщина, здоровая, краснощекая австриячка, старая революционерка, убежденная антифашистка. Запомните ее внешние данные и пароль. Зовут австриячку фрау Шульц, Анна Шульц. Она — крупная женщина лет пятидесяти, по профессии портниха. Глаза карие, волосы гладко причесаны, каштановые, с проседью. На груди, сверх белой блузки, она всегда носит большой медальон с эмалевым изображением божьей матери с младенцем. Пароль: «Вы, мадам, кажется, хотели сшить платье?» Ответ; «Да, если только не очень долго ждать». Повторить или запомнили?