Признавшийся в ереси и отказавшийся от нее мог получить сравнительно легкое наказание: различные сроки тюремного заключения, эпитимью в виде паломничества к святым местам, выполнение определенного количества обрядов. В более тяжелых случаях полагались пожизненное тюремное заключение или смертная казнь. Последняя производилась двумя способами: если осужденный раскаивался, его предварительно душили, после чего сжигали; в случае же нераскаянности еретика полагалось сжечь заживо. Причем и здесь иногда процедура осложнялась: сожжение происходило на медленном огне или ему предшествовало увечение приговоренного.

Даже в изобилующей парадоксальными противоречиями всемирной истории религии выглядит почти непостижимым, что инквизиция осуществлялась во имя Иисуса Христа и его учения. Ф. М. Достоевский вполне логично предположил, что для инквизиции евангельский Христос должен был выглядеть как махровый еретик, подлежащий гибели на костре, хотя, с другой стороны, инквизиторы находили и в Евангелиях оправдание своей деятельности. Софистическая гибкость религиозного мышления настолько велика, что любой тезис можно превратить в свою противоположность. Христос учил милосердию и любви к ближнему? Конечно, потому-то инквизиция, следуя ему, пытает и увечит этого ближнего, умерщвляет его самыми мучительными способами; в этом и проявляется любовь к человеку и милосердие, ибо таким способом он избавляется от несравненно более страшных адских мук, запланированных для него тем же милосердным богом.

Учреждением инквизиции церковь добивалась установления своей безраздельной власти над умами людей, укрепления своего верховенства в политической и государственной жизни, приумножения своих богатств. Преуспела она только в последнем. Меньше чем через столетие после того, как папство пережило кульминацию своего могущества при Иннокентии III и Григории IX, наступил период упадка, связанный с авиньонским пленением и в еще большей мере с тем состоянием разброда, в котором находилась католическая церковь в течение двух столетий с конца XIV в. Причиной упадка были глубокие социально-экономические процессы, происходившие в Европе того времени и нашедшие в дальнейшем свое идеологическое выражение в предреформационных движениях и в Реформации. Инквизиция при всем могуществе ее средств и при всей изощренности ее гнусной методики оказалась бессильной против закономерного хода истории.

В течение последних десятилетий XIV и всего XV в. папство являло собой печальную картину всестороннего разложения. Когда в 1378 г. умер Григорий XI, впервые после 75-летнего перерыва новые выборы состоялись в Риме; папой стал итальянец Урбан VI. Но сильная авиньонская группа кардиналов при поддержке французского короля выбрала своего папу, обосновавшегося опять-таки в Авиньоне. Это был профессиональный бандит, известный под кличкой Роберт Женевский, а в папском звании принявший имя Климент VII. Каждая из группировок, поддерживающих одного из пап, именовала другого антипапой.

Методы борьбы между папами были радикальными. Когда папе Урбану пришлось под угрозой насильственного свержения бежать из Рима в Геную, он захватил с собой семерых кардиналов и в пути распорядился о том, чтобы пятерых их них зашить в мешки и выбросить в море: этих людей он подозревал в симпатиях к своему сопернику ⁷⁹. По характеру своей деятельности папа Урбан соответствовал папе-бандиту Клименту. Двоепапство, длившееся с 1378 по 1417 г., вошло в историю под названием Великого раскола ⁸⁰.

Смерть папы Александра V в 1410 г. позволила вступить на папский престол морскому пирату Балтазару Коссе, который стал именоваться Иоанном XXIII⁸¹. Пират-папа затеял войну с неаполитанским королем. Но потерпев поражение в войне, он вынужден был обратиться за помощью к германскому императору Сигизмунду, согласившись на его условия созыва Собора с целью ликвидации троепапства. Этот Собор был созван в 1414 г. в Констанце. Однако он вошел в историю не столько тем, что положил конец троепапству, сколько жестокой расправой над Яном Гусом и Иеронимом Пражским. Констанцский собор избрал папу Мартина V.

Основная масса духовенства и наиболее крупные из светских государей оказывали сильное давление на папский престол, требуя регулярного проведения соборов. Феодалы, видя упадок католической церкви и чувствуя нарастание народных движений, требовали реформ «в главе и членах». И папам, больше всего интересовавшимся своими выгодами и властью, было трудно противостоять этому напору, который мотивировался тем, что «терпение народов, ожидающих столь давно обещанных коренных преобразований церкви, начинает истощаться, и можно опасаться глубокого потрясения церкви, в случае если ожидаемый вселенский собор не состоится и справедливые ожидания будут обмануты» ⁸². Наконец Мартин V распорядился о созыве Собора в имперском городе Базеле. За несколько месяцев до начала Собора папа умер, а его преемник Евгений IV поставил своей целью срыв Собора и подавление «мятежных» настроений в рядах духовенства. Но это ему не удалось ⁸³.

Собор вынес решение об отмене аннатов и об ограничении некоторых других источников папских доходов. Но к этому времени Евгений IV вышел из критического положения. Он решил опять вступить в борьбу с Собором и распорядился перенести его в Феррару, что должно было якобы создать большие удобства для переговоров с Византийской церковью об объединении. Большинство соборных отцов отказалось повиноваться этому и осталось в Базеле. В начале 1438 г. было вынесено следующее решение: «Временно отстранить от исполнения папской должности названного Евгением IV как отъявленного упрямца, упорного бунтовщика и неисправимого сеятеля соблазна в церкви божией» ⁸⁴.

Однако в Ферраре начал свои заседания Собор, созванный Евгением IV; вскоре он был перенесен во Флоренцию. Каждый Собор в своих обращениях именовал другой антисобором, проклинал и отлучал его от церкви, аттестовывал его участников схизматиками, дьяволами, бесноватыми, олухами. Базельцы приняли специальное постановление, в котором папа Евгений IV объявлялся отрешенным от папского сана; вместо него был провозглашен новый папа — Феликс V. Папе Евгению IV не оставалось ничего другого, как сообщить всему христианскому миру, что «дьяволы всей вселенной собрались в разбойничьем вертепе в Базеле…»⁸⁵. Опять на двух папских престолах сидели двое пап, они же — антипапы.

Из заслуживающих внимания деяний Флорентийского собора надо отметить заключенную им с византийской церковью в 1439 г. унию, которая вошла в историю под названием Флорентинской.

В то время от Византии оставался по существу один только Константинополь, а почти вся остальная территория была занята турками. Воссоединение Византийской патриархии с Римом могло бы дать ей надежду на военную помощь со стороны западных государств и, может быть, на провозглашение крестового похода против турок. Это побудило византийских императоров и патриархов вести переговоры с католической церковью о возможности и условиях воссоединения.

Византийский император Иоанн VIII (1425–1448) сначала вступил в сношения с Базельским собором, а позднее переметнулся на сторону Евгения IV и в 1438 г. во главе делегации светских и духовных сановников явился на Феррарско-Флорентинский собор ⁸⁶.

Долго и бесплодно шли переговоры, в которых каждая сторона упорно торговалась из-за условий соглашения. Наконец унию заключили на условиях полного подчинения Византийской церкви Риму и признания его правоты во всех прежних догматических и литургических разногласиях. Но уния эта осталась на бумаге. Когда подписавшие ее византийцы вернулись в Константинополь, их встретило всеобщее негодование народа и духовенства, исключавшее возможность ее реализации на деле.

В историческом «порядке дня» было созревание идеологии формирующегося класса буржуазии, с одной стороны, и выступление плебейско-крестьянских масс на историческую арену со своими революционными требованиями — с другой.