Глава 9

Уиллоу

Я пыталась хлопнуть дверью перед его лицом. Пыталась быть оперативнее. Он засмеялся и прошел в ванную позади меня.

― Это не смешно. Объясни мне, почему ты так поступил!

Подняв руки в воздух, я развернулась и посмотрела на него. Он отмахнулся от меня в машине, ничего мне не объяснив. Никто из них не сказал. Энрике улыбнулся мне, будто мой гнев был смешон. Никто не воспринимал меня всерьез.

― Почему я сделал это? Потому что мог.

Он пожал плечами и попытался снять галстук.

― Ты послал меня в машину, которую вы запланировали расстрелять. Как ты мог это сделать? И помолвка... что происходит? Почему ты мне ничего не сказал, Пирс? ― кричала я на него, и мне было все равно, как он к этому относится.

― Я сказал почему.

Он смотрел на меня с нечитаемым выражением лица. Наш последний разговор занимал все мое внимание. Я хотела рвать на себе волосы и кричать. Давление росло в моей груди; между моими бровями начало пульсировать.

― Ублюдок. Выметайся.

― Я никуда не уйду. У нас есть проблемы, которые надо исправить.

Он обошел меня и завел мне руки за спину.

― Что ты делаешь? ― я изо всех сил пыталась вырваться. ― Отвали.

― Я предупреждал, что твой рот приведет к проблемам. Нужно ли мне составлять контрольный список всего, что ты натворила? Все, чему я позволил тебе сойти с рук? Ты не веришь, что я сдержу слово. Я сказал, что не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, я это имел в виду.

Он обернул свой шелковый галстук вокруг моих запястий, крепко связав их вместе.

― Это не может подождать, пока я не приму душ?

― Если хочешь спать в моей сперме, то конечно. Я на самом деле думаю, что это отличная чертова идея.

Он развернул меня обратно и подмигнул.

― Я не буду спать с тобой.

― Я знаю. Ты опустишься и сделаешь что-то полезное своим ртом на этот раз.

Насмехаясь, я начала отступать от него, качая головой. Мои пальцы ловко ухватились за галстук вокруг моих запястий, не в силах его снять.

― Я не буду отсасывать тебе.

― Ты помнишь, что произошло в последний раз, когда ты сказала, что не будешь что-то делать?

Я сглотнула и перестала ходить. Как я могла забыть? В ту ночь он открыто признался, что вырезал сердце отца из его груди.

― Почему мои руки связаны?

― У тебя проблема держать их подальше от меня.

Он бросил свой пиджак через всю комнату и стянул с себя рубашку. Я смотрела на твердый рельеф его загорелого живота. Когда я снова подняла взгляд на его лицо, меня ждала дерзкая ухмылка.

Я постоянно задавалась вопросом, что с ним случилось. Кто сделал его таким измученным и холодным?

Мои руки начали дрожать. Я пыталась успокоить себя и потерпела неудачу. Его глаза были прикованы к моим, когда он начал расстегивать ремень руками. Такие моменты заставляли объективно оценивать случившееся.

У меня был миллион вопросов, и у него были на них все ответы. Он намеренно оставлял меня в стороне и заставлял участвовать в его маленьких играх. Мы не были парой. Даже не дружили. Просто два человека с испорченным прошлым каким-то образом сплелись вместе. Если бы он не был с Кэсси, я бы хотела знать, случилось ли тогда что-нибудь из этого.

Он опустил брюки на бедра, обнажив хорошо выраженный V-образный рельеф, и пошел в отдельный душ. Он откинул туфли в сторону, затем снял штаны и боксеры, прежде чем включить воду. Я попыталась сосредоточиться на восходящем паре из душа, а не на его упругой, упругой заднице.

― Подойди.

Он открыл дверь душа и даже не стал смотреть на меня.

― Если ты попытаешься сунуть свой член где-нибудь возле моего рта, обещаю, я откушу его.

Это заставило его повернуть голову, чтобы посмотреть на меня. Мы смотрели друг на друга несколько тихих ударов сердца.

― Если ты хочешь, чтобы зубы оставались в твоем рту, я бы настоятельно рекомендовал этого не делать.

― А если ты хочешь, чтобы твой ублюдский член был на твоем теле, то держи его подальше от моего рта.

Он вздохнул и размял плечи круговыми движениями.

― Ты реально чертовски глупая.

Он повернулся и начал пялиться на меня. Я осталась там, где стояла. Пирс схватил меня за руку и втащил в душ, запихивая внутрь.

С моими руками за спиной я никак не могла себе помочь. В последнюю секунду я повернула голову, чтобы не врезаться лицом в мозаичную стену. Мои колени столкнулись с коричневым кафельным полом.

Горячая вода обрушилась на меня, приклеив волосы к голове и намочив платье.

― Хорошо. Теперь ты там, где должна быть.

Он вступил под струи и схватил меня за волосы.

― Отвали от меня!

Рванув вправо, я начала вырываться из его рук. Это чертовски больно. Кожа головы горела там, где отрывались пряди волос. Сильнейшая боль ощущалась в плечах. Я быстро утомилась, пытаясь освободить руки.

― Ох, Бунтарка. Ты никак не научишься, ― вздохнул Пирс.

Вдруг я оказалась в воздухе. Он перекинул меня через плечо, словно я была мешком с картошкой, и вышел из душа.

― Я пытался быть настолько добрым, насколько мог, а я далеко не добрый человек. Теперь мы сделаем это по-моему.

Его голос был намеренно тихим, заставляющим меня сожалеть о своем смелом отношении. Существовали и другие способы быть сильной, держа голову ясной. Я знала это. Я была умнее.

Так что же я делала, позволяя своим эмоциям контролировать меня? Боже, я действительно иногда была глупа.

― Прости, ― выкрикнула я, пытаясь сдержать горечь в тоне.

Это ему стоило бы извиниться, но я должна была сделать то, что должна.

Он кинул меня на кровать, размещая свои мускулистые руки по бокам от меня. Моя промокшая одежда быстро пропитывала шелковое постельное белье.

Подняв свое влажное тело над моим, он прижал свой член к моей вершине.

― И за что ты извиняешься? ― спросил он.

Только свет в ванной комнате освещал комнату. Его голубые глаза казались черными.

― За то, что была сукой.

Я неловко извивалась под ним. Мое платье поднялось выше приличного уровня, и было такое чувство, что мои руки словно сейчас оторвут.

Он склонил голову и посмотрел на меня, как на объект своего исследования.

― Мне нравится, когда ты такая. Беспомощная... нуждающаяся... мокрая.

Я укусила себя за внутреннюю поверхность щеки. Пирс отодвинулся, схватил меня за лодыжки и спустил с кровати.

Оказалась в опасном положении, моя голова почти свисала с края.

― Открой рот, ― потребовал он.

Обзывая его всеми мыслимыми ругательствами в голове, я частично приоткрыла губы.

― Мы оба знаем, что мой член так не пройдет.

Он протянул руку и использовал свои пальцы, чтобы расширить мой рот, прежде чем засунуть член внутрь. Я старалась не давиться, когда мужчина вогнал его по самое горло.

Я действительно была беспомощна. Не могла двигаться. Я была вынуждена распластаться по кровати и позволить ему трахнуть мой рот. Мои глаза горели, в конце концов, пуская слезы, которые собрались в уголках.

Меня беспокоило, что он не издавал ни единого звука. Он дышал равномерно, и его глаза были прикованы к моему лицу. Жуткое ощущение пробежало по моему позвоночнику.

Его проблемы выходили далеко за рамки быть просто ублюдком.

Я не была уверена, наслаждался он тем, как я отсасывала, или видом меня связанной и находящейся полностью в его власти.

Когда он понял, что я смотрю на него так же, как он смотрел на меня, он остановился и вырвал свой член у меня изо рта. Он поднял меня с кровати и отнес к черному креслу в дальнем конце комнаты.

― Я знаю, что ты делаешь, ― сказал он, стягивая мое нижнее белье по ногам.

― Я делала то, что ты хотел.

― Закрой свой х*ев рот, Бунтарка.

Он схватил то, что осталось от моего разрушенного шиньона, и склонил меня над подлокотником дивана. У меня закружилась голова от его действий. Я не могла поспеть за его постоянными перепадами настроения.

Стоя неподвижно, мое сердце мучительно билось в груди, я ждала, что он будет делать дальше. Шум душа почти замаскировал звук, который он издал позади меня. Он раздвинул мои ягодицы свободной рукой и сплюнул на отверстие.

― Если ты не расслабишься, то будет только больнее, ― предупредил он.

Я была не готова к этому, и совершенно не в восторге от этой идеи.

― Пирс, ― прошептала я.

Он проигнорировал меня.

Вдавив мою голову в диванные подушки, он вонзился пальцами в мою правую ягодицу и держал ее, чтобы иметь возможность в меня войти. Мой крик был приглушен черной замшевой тканью, но ощущение жжения достигло полной силы. Если бы не подлокотник дивана, я бы рухнула на пол.

― Остановись, ― заплакала я.

― Это поможет тебе уяснить свое место?

Он вышел и снова вошел. Я прикусила губу достаточно сильно, чтобы пошла кровь. Его член двигался с невероятной скоростью. Дыша через рот, я пыталась смягчить его толчки, как могла. Когда он на секунду остановился, чтобы пододвинуть меня, я едва осознавала, что его пальцы были на моем клиторе, пока он не надавил сильнее.

― Как тебе, Бунтарка?

Пирс надавил еще сильнее, вдалбливаясь в меня жестче. Все мое тело дрожало под ним.

Мне было больно или все же хорошо?

Скорее всего, и то, и другое. Когда его твердый, толстый член врезался в меня, а мозолистые пальцы кружили над клитором, волны боли ударялись о стену удовольствия, сбивая с ног, так что оба ощущения смешались в одно.

― Я должна что-то чувствовать прямо сейчас? ― спросила я, прикрывая свои настоящие эмоции.

Его темный ответный смешок вызвал мурашки по моей коже.

Он развязал галстук, освобождая мои руки. Пирс не дал мне возможности почувствовать облегчение. Обхватил меня рукой за горло, слегка приподнял и начал толкаться с усердием. Чем сильнее он трахал мою задницу, тем крепче сжимал руку.

― А сейчас ты меня чувствуешь? ― прорычал он мне на ухо.

Я не могла сформулировать достаточно связное предложение, чтобы ему ответить. Звуки, исходившие из моего рта, не могут быть описаны как человеческие. Когда он ускорил движения на клиторе, я поняла, что проиграла битву, в которой шансов на победу у меня никогда и не было.