Глава 15

Вскоре после ухода доктора Фарруджи, Рида отвезли на томографию, и я остался ждать один в пустой комнате, глядя на телефон Рида в своих руках. Он отдал его мне, пока он будет на обследовании, и я обдумывал, стоит ли звонить его родителям. Я намеревался подождать, сомневался нужно ли сообщать им или нет пока мы не получим результаты, но, если бы я был на их месте, я бы хотел знать, что происходит.

Я пролистал его контакты, ища номера его родителей, и когда увидел в списке «мама», нажал кнопку вызова. Мать Рида ответила после второго гудка.

— Рид, ты пропускаешь самого невероятного лосося, — проговорила она в знак приветствия. На заднем плане слышались голоса людей и звон бокалов. — Тебе следовало пойти с нами.

— Здравствуйте, миссис Валентайн. Это Олли, друг Рида, — я колебался, не зная, насколько она осведомлена насчет нас.

— Ох, да, Олли, здравствуй. Все в порядке?

— Вообще-то... — «Как это объяснить, чтобы они не запаниковали?» — На этой неделе Рида несколько раз беспокоили головные боли. Он заверил меня, что ничего серьезного, но сегодня у него был еще один приступ, и я подумал, что мы должны проверить его, просто чтобы исключить опасность. Ему сейчас во Флойде делают томографию, и мы должны все узнать.

— Во Флойде? В больнице Флойда? — связь приглушилась, как будто она убрала телефон, и я слышал, как она повторяет кому-то то, что я сказал. Когда она вернулась на линию, она сказала: — Олли? Мы скоро будем там.

— Окей. Может, в этом и нет необходимости, но я знаю, что он хотел бы, чтобы вы на всякий случай были здесь.

— Спасибо. Спасибо, что сообщили нам.

— Всегда пожалуйста, — я отключил телефон, и, когда Рида вкатили обратно в комнату, я встал, встречая его. — Довольно быстро, не правда ли?

— Мммм, — он вздрогнул, когда еще одна вспышка боли, казалось, пронзила его, и закрыл глаза рукой.

— Тебе от света хуже? — я взглянул на медсестру, которая его привезла. — Сью, мы можем вообще выключить свет?

— Конечно, — она щелкнула выключателем, оставляя только слабое свечение, освещающее комнату, и после этого Рид снова лег на кровать.

Я наклонился и обхватил его лицо ладонями, прижимаясь поцелуем ко лбу и желая облегчить боль.

— Я так злюсь, — сказал он, опустив лицо. — Я очень хотел тако во вторник.

Это меня рассмешило, и он тоже улыбнулся.

— Ты получишь еще более удивительный тако во вторник, когда будешь чувствовать себя лучше

— Мне нравится, как это звучит. Но пока, — прошептал он, постукивая пальцем по губам, — поцелуй?

— Столько, сколько захочешь.

Положив одну руку на кровать, чтобы сохранить равновесие, я провел языком по его нижней губе, дразня его, и он ухмыльнулся и предоставил мне доступ, поднимая голову, чтобы встретиться с моими губами. Наши языки медленно, томно поглаживали друг друга, каждый из нас пытался запомнить ощущения другого. Ничего вокруг не существовало, кроме нас двоих. Не было никакой больницы. Никаких головных болей. Ни тревоги о том, что может случиться. Только мы вдвоем, поглощающие друг друга, как будто у нас никогда не было возможности делать это раньше, и не думающие о том, что произойдет, если мы никогда не получим шанс снова.

Должно быть, прошли минуты, когда Рид напрягся и застонал в мои губы. Я отстранился, и он осторожно опустил голову на кровать, а затем подождал, пока боль пройдет.

Глаза Рида открылись, он задыхался, и одинокая слеза сбежала по его виску.

— Прости меня.

— Ну что ты, не стоит, — сказал я, вытирая влагу. — Я приготовлю тако для тебя, ты приготовишь поцелуи для меня. Это будет справедливо.

— Мне очень повезло познакомиться с тобой, Оливер Макфадден, — его влажные глаза смотрели на меня. — Как такое могло случиться?

— Ну, — начал рассказывать я, пододвигая стул поближе к кровати, — все началось с кофе-машины.

— О, Господи. Думаю, мне придется вернуться и посмотреть, из-за чего вся эта шумиха.

— Эй, это был первый момент, изменивший мою жизнь, — сказал я, указывая на себя.

— Да. Я никогда не спрашивал…

— Да?

— Я так понимаю, я покупал его? Свой кофе?

— Откуда ты думаешь, я об этом знаю? — дразнил я.

— И как это было?

— Ты брал обычный латте, — я выдавил из себя улыбку. — Думаю, может быть, потому, что тебе нравится немного пены или, может быть, тебе нравится молоко. Затем добавлял три сахара и две порции сливок.

— Э-э, это специфично. Я всегда так делал, ничего не меняя?

— Каждый раз, хотя вкус сливок иногда менял. Ох, и кроме тех случаев, когда ты был занят, проклиная машину за поломку, а потом ты соглашался на обычный кофе, как мой.

— Поэтому, ты и обратил на меня внимание, Олли Макфадден, — губы Рида изогнулись в улыбке.

— Я только удивлен, что ты так долго этого не замечал, — я сказал это в шутку, но на его лице появилось тревожное выражение.

— Я просто не мог заметить. Если бы я был умным парнем, я бы ни за что не пропустил тебя.

Я открыл рот, с дразнящим комментарием на кончике языка, но тут раздался быстрый стук в дверь, и в комнату вошли доктор Фарруджи, за которой следовала…

«Черт. Ох, черт».

Мое сердце упало вниз, и вся надежда, которую я держал в руках, что я просто запаниковал, что я был слишком осторожен, привезя сюда Рида, исчезла в тот момент, когда женщина позади доктора Фарруджи появилась и закрыла за собой дверь. Не было никаких причин, по которым нейрохирург должен был бы навестить Рида, если только это не было веской причиной.

Очень плохой гребанной причиной.

Мое тело стало горячим, как будто кто-то погрузил меня в чан с кипятком, я не мог дышать. Я потянул воротник рубашки и уперся локтями в колени.

О Боже, я готов был упасть в обморок еще до того, как они что-то скажут.

— Рид, это доктор Босвэлл, нейрохирург, — представила доктор Фарруджи. — Мы вдвоем просмотрели вашу томографию, и нам нужно кое-что обсудить.

«Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо».

Доктор Босвэлл взяла все на себя, но это было похоже на учителя в мультфильме «Мелочь пузатая», где все слышали, как она говорила, но не могли понять, что она говорила. У меня в голове все затуманилось, а в ушах ревела кровь. Я вытер пот со лба тыльной стороной ладони и попытался сосредоточиться, но я слишком хорошо знал, что они ему говорили. Время от времени в моем мозгу гремело это слово, которое только подтверждало то, что я уже знал.

— Кровоизлияние... в височной доле... операция... сегодня…

Я снова сосредоточился, как только заговорил Рид.

— Простите, вы можете повторить последнюю часть еще раз?

— Нужно оперировать, — сказала доктор Босвэлл. — Рид, с вашего согласия, сегодня.

Так или иначе, я знал, что будет такой результат, но никак не легче услышать их вслух. И по отсутствию шока на лице Рида, я понял, он все это время догадывался, что его симптомы были более серьезными, чем просто головная боль.

— Я так понимаю, нет другого способа... исправить это? — спросил он.

— Боюсь, что нет, — ответила доктор Босвэлл. — Кровоизлияние в мозг является серьезным заболеванием, которое может быть смертельным, если его не лечить. Мы не можем рисковать и ждать.

Рид моргнул, и когда его глаза нашли мои, я кивнул, показывая, что она говорит правду и что я согласен с ней.

— Мне... мне нужно позвонить семье…

— Твои родители уже едут, — сказал я. — Я позвонил, пока тебе делали томографию. Они скоро должны быть здесь.

— О... Хорошо... хорошо, — он посмотрел на свои руки, его зубы кусали губу. — Полагаю, вы... получили мое разрешение. Если нет другого выхода.

— Боюсь, что нет, Рид. Но не волнуйтесь, мы хорошо о вас позаботимся. У вас есть ко мне вопросы?

— Я... не знаю.

Она понимающе улыбнулась ему.

— Я знаю, что это, вероятно, немного шокирует. Но если вы решите что-то узнать, просто спросите. Хорошо?

— Окей.

— Я через некоторое время вернусь со своей бригадой, чтобы начать подготовку. Просто спокойно лежите.

Рид кивнул, и, когда они вышли из комнаты, я чувствовал его ошеломленное молчание, как осязаемую вещь в воздухе.

— Как такое могло произойти? — прошептал он. — Я должен был поправляться, а не… — он замолчал, всхлипывая, но потом закусил кулак, пытаясь сдержаться.

— Просто дыши, — сказал я. — И, если ты хочешь плакать, то можешь это делать.