Глав Десятая

Хлоя наклонилась и подняла с пола одежду. Было уже поздно, и она понимала, что должна попытаться заснуть, но вряд ли получится. Не после последних двух напряженных, отчаянных, голодных часов в постели с Вэном. Нет, после всего этого она умирала с голоду, и мысль о пицце, которой он дразнил ее, внезапно показалась ей чрезвычайно привлекательной.

Он уже встал и вышел из спальни, чтобы убедиться, что она не сгорела дотла. Она предложила съесть ее в постели, но ему не очень понравилась эта идея, а жаль, так как это означало одеться. Или, по крайней мере, частично одеться.

Потянувшись за толстовкой, которая каким-то образом оказалась под кроватью, она натянула ее через голову и направилась в кухню-гостиную.

Там она и остановилась, потому что Вэн стоял у обеденного стола, глядя перед собой на экран ноутбука, и ей захотелось спокойно полюбоваться им.

На нем были только мягкие потертые джинсы с дырками на коленях, низко сидевшие на его стройных бедрах и каким-то образом подчеркивавшие совершенство всего его невероятного тела.

Ее руки зудели, так ей хотелось снова прикоснуться к нему, пробежаться пальцами по шелку его кожи, проследить линии резных мышц и черные контуры всех его завораживающих татуировок. И это несмотря на то, что последние два часа она именно этим и занималась.

Такой. Чертовски. Горячий. Она почти не знала, что с собой делать.

- Можешь продолжать пялиться. Я не возражаю, - Вэн не оторвал взгляда от ноутбука, но она заметила, как его губы изогнулись в улыбке.

Проклятье. Снова попалась.

- Как ты это сделал? - она подошла к столу, надеясь, что не слишком сильно покраснела. - Я имею в виду, узнал, что я уже здесь. Я не издала ни звука.

Он взглянул на нее, и в его глазах сверкнуло золото.

- Тебе и не нужно. Я чувствую твой запах.

- О, - ее щеки запылали от смущения, хотела она того или нет.

- Не волнуйся. Ты восхитительно пахнешь, - усмехнулся он. - К тому же я слышу твое дыхание.

Отлично. Все те разы, когда он ловил ее за подглядыванием, он, должно быть, слышал, как она задыхается.

- Это совсем не жутко, - пробормотала она, чувствуя, что краснеет еще сильнее.

Он рассмеялся таким невероятно сексуальным смехом, что, когда он потянулся к ней, чтобы притянуть к себе, она не стала протестовать. Вместо этого она прильнула к нему, наслаждаясь твердой, успокаивающей силой его тела.

- Я – морской котик, красотка. Я должен замечать такие вещи.

- Да, наверное, - она почему-то не могла посмотреть ему в лицо, на его ослепительную улыбку. Поэтому она сосредоточила свое внимание на его груди прямо, на татуировке, нарисованной чернилами на его коже и цепочке с военными жетонами. Как напоминания о том, кем он был. Защитник, страж.

Какая-то пружина внутри нее, что медленно разворачивалась в течение последних двух часов, полностью расслабилась, и она обнаружила, что склонила голову на его широкую грудь, впитывая его тепло, его силу.

Она не могла вспомнить, когда в последний раз позволяла себя обнимать, и забыла, как приятно чувствовать чужие руки вокруг себя, иметь простой, человеческий контакт.

Ага, как будто дело только в «человеческом» контакте. Тебе нужен он, идиотка.

Ладно, дело было именно в нем. И что в этом плохого? Конечно, он обещал ей только ночь, но она была прекрасна. Она ведь не хотела большего, верно? Он вернется в армию, а она - на ранчо, и на этом все закончится. Одна ночь ничего не изменит.

- С пиццей все в порядке? - спросила она после долгой паузы. - Я умираю с голоду.

- Да, она все еще в духовке, - он отпустил ее и отступил назад. - Хочешь, я положу тебе кусочек на тарелку?

- Нет, я сама, - она быстро провела рукой по его твердому плоскому животу, просто потому, что могла, затем прошла мимо него, вошла в кухню и, открыв духовку, обнаружила там пару ломтиков пиццы, ожидающих ее.

- Хочешь кусочек? - спросила она, роясь в поисках тарелки.

- Нет, - он сидел за столом, снова уткнувшись в ноутбук. - Поищи в шкафу над раковиной.

Она моргнула, затем открыла шкаф, как он и сказал, и действительно, там были тарелки. Проклятый человек был волшебником.

Достав одну и поставив на стойку, она бросила на нее пиццу, затем взяла тарелку и села напротив него. Пицца пахла очень вкусно; пепперони была ее любимой.

Она подняла ломтик.

- Спасибо за пиццу.

- Никаких проблем.

Она откусила кусочек, медленно жуя. На вкус тоже очень вкусно.

- Ты вспомнил, что я люблю пепперони.

Он оторвал взгляд от экрана.

- Ты действительно думала, что я забыл? После твоего двенадцатого дня рождения?

Ах да, она тоже вспомнила. Он вернулся на ранчо в отпуск - двое других ее братьев все еще находились в командировке, а ее отец, что неудивительно, был в Нью-Йорке - и помог организовать специальный праздничный ужин для нее. Она хотела пиццу с пепперони, но пепперони кончились, так что Вэн взял вертолет и полетел в Блейктаун, потому что так было быстрее, чем ехать на машине двадцать миль от ранчо.

- Думаю, такое трудно забыть, - в ее груди растеклось тепло от того, что он помнил, и ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть свою реакцию. Откусив еще кусочек пиццы, она кивнула на ноутбук.

- Что ты делаешь? - это была резковатая смена темы, но ей было все равно.

- Пытаюсь помешать де Сантису добиться поглощения «Тейт Ойл».

Ах да. Все это по-прежнему происходило, не так ли?

Хлоя неловко заерзала на стуле.

- Все настолько серьезно?

- Да. И мне нужно остановить это дерьмо, прежде чем я смогу найти подходящего генерального директора для управления компанией.

- Почему? Разве ты не наследник?

Вэн взглянул на нее поверх ноутбука.

- Конечно. Но, как я уже сказал, я не собираюсь управлять его гребаной компанией, как бы сильно он этого не хотел. Я возвращаюсь на базу, как только закончится отпуск.

Конечно, он уже говорил ей об этом. И все же что-то внутри нее пропустило удар при этой мысли, хотя она отказывалась вникать, что именно.

- Ты говоришь так, как я о ранчо.

- Это похоже на тебя и ранчо. Я не перестану быть морским котиком только потому, что папа был настолько глуп, что упал с лошади и сломал себе шею.

Нотки гнева прозвучали в его глубоком голосе, она услышала это ясно, как день. Не то чтобы впервые. Она слышала их всякий раз, когда он говорил о том, что он наследник Ноя. Черт, когда бы он ни говорил о Ное. И если ей нужны еще доказательства, что они с отцом не ладили, то восемь лет, которые он не ступал ногой на ранчо Тейтов, восемь лет молчания…

Она осторожно взяла другой кусок пиццы и откусила, медленно жуя.

- Ты не хочешь управлять компанией? - она старалась, чтобы вопрос прозвучал небрежно, хотя любопытство жгло ее изнутри.

- Разве похоже, что я этого хочу? Нет, конечно, нет. Моя карьера в армии, и папа это знал, - его темные брови сошлись на переносице, придавая ему мрачный вид, от которого ее пробрала дрожь. Боже, он был горяч, когда так делал. - Папа предпочел бы, чтобы я заткнулся, был благодарен и делал то, что мне говорят, как и все остальные. К сожалению для него, я не один из его сотрудников.

Теперь в его голосе звучал не только гнев, но и горечь. В чем дело? Были ли у него те же проблемы, что и у нее? С Ноем было нелегко сблизиться, и она всегда считала, что у ее приемных братьев отношения с ним лучше, чем у нее. Но, возможно, она ошибалась на этот счет.

Хлоя положила свой кусок обратно на тарелку и посмотрела на него.

- Что он сделал, Вэн? Что он такого сделал, что ты так злишься?

Что-то мелькнуло в его взгляде.

- Он был паршивым отцом. Но ты и так это знаешь.

Это была правда.

Она опустила глаза в тарелку.

- Я всегда думала, что вы ему нравитесь больше всех. Ты куда-то ездил, что-то делал, а я должна была оставаться на ранчо и вести себя тихо, как хорошая девочка.

Наступило короткое молчание.

Потом Вэн вздохнул.

- Мы ему не нравились не лучше тебя, красотка. У всех нас были свои роли, и он следил, чтобы мы их выполняли. Я должен был стать наследником, и все, что я делал, было связано с этим, и не было места ни для чего другого.

Она снова подняла глаза, изучая его из-под ресниц.

- Но почему ты не захотел стать наследником?