— Она спросила мое имя, а после — произнесла, что меня нет в ее списке. Что это может значить, Даниил?

— Ничего не значит. Списки Сопроводительницы душ умерших постоянно обновляются. Мы в этот мир еще только что прибыли, вот Амалия тобой и заинтересовалась. Теперь она наведет о тебе справки и поставит на баланс в соответствии с отведенным тебе сроком.

— А продолжительность жизни каждого человека заранее определена?

— Да. Общая продолжительность — да. Хотя вы, люди, чаще всего ее самостоятельно сокращаете. И очень намного, в основном своим неправильным образом жизни. Плюс — есть еще несчастные случаи, стихийные бедствия и преступления, которые изначально никак не планируется в ваш график.

— И ты знаешь, сколько мне осталось? … Стой! Не отвечай! — Катерина закрыла ладонями уши. — Я, наверно, не готова это сейчас услышать. А мой вопрос был не с ума. Забудь.

— А я бы тебе все равно не ответил, Катя. Во–первых, человеку знать свой срок не положено. С таким грузом крайне тяжело жить на свете. А во–вторых, я и сам не в курсе, когда твой час придет. Ангелов–хранителей в данную информацию не посвящают. И это правильно. Ангел должен беречь каждую секунду человеческой жизни, опасаться, что каждая минута у его подопечного может быть последней. Направлять вас на правильный путь, обучать, защищать. Но никак не пугать датой смерти, как, впрочем, и не расхолаживать.

— Да.

— Скажи мне лучше, Катя, что ты собираешься делать дальше? Как я понимаю, в Баграс сегодня мы не идем?

— Ни сегодня, ни вообще. Что там делать? Ты же не хочешь, Даниил, чтобы я призналась этому ужасному Магистру в том, что наврала ему о своем социальном статусе? Падение с высоты облаков тогда для меня явится еще мягкой расправой с его стороны.

— Подожди, а Георгина? Ее приглашение на бал?

— Для того чтобы блистать на балу, Даня, надо, для начала, иметь бальное платье и туфли. Плюс еще нужно уметь, ну, или хотя бы делать вид, что я умею танцевать. Так что я туда не пойду. Не уговаривай.

— А причем здесь — блистать на балу? Ты разве пропустила мимо ушей, что в Баграс съедутся лучшие люди Ардалиона? Я убежден, что Георгина пригласит к себе и других Магистров. Волшебников, кто сможет помочь нам воротиться в наш мир. Быть может, и сам Чародей Орест там будет! А это наша главная надежда на возвращение!

— Ладно, не кричи. Я подумаю. Мне сейчас необходимо уладить вопрос с жильем в доме Родиона. Так что пошли, поможем им с Ульяной Игоревной и этой ужасной Женечкой довести старика Матвея до безопасного места. Проявим свое участие и «милость бессмертной и могущественной госпожи».

Даниил неодобрительно покачал головой и отправился следом за своей подопечной, приговаривая лишь одно: «Катя, Катя!».

Катерина вернулась к крестьянам и предложила им посильную помощь в наведении порядка в деревне.

Жизнь в Теппе начала входить в прежнее русло. Из укрытий в лесу вышли старики, женщины и дети с тем ценным имуществом, которое они сумели спасти во время нападения Злота. Мужчины, не теряя напрасно минуты подаренного им выходного дня, приступили к разбору завалов. Как пояснил Катерине Родион, пожары у них не редкость. То солнце Ардалиона иногда подолгу и нещадно палит, то их Правитель вдруг разгневается и молниями закидает. Все это и навеяло старейшин на мысль о создании запасов и сбережений вне родных стен. Есть в лесу у крестьян и общие погреба с продуктами на случай неурожая и голода, и склады с домашней утварью и одеждой для особо нуждающихся. А рядом с Теппой находится вырубка леса, где всегда наготове стоят несколько деревянных срубов. Так что отстроить новое жилье для погорельцев будет не сложно. Всем миром, дружно.

Так и принялись за работу. Дел хватало всем — и сильным мужчинам, что носили на себе тяжелые бревна, и маленьким детям, которые с большой охотой подавали инструменты или оттаскивали мусор. Женщины заступили на традиционную вахту около летних печей — сварить обед труженикам–строителям. И пока Евгения суетилась во дворе дома Ульяны Игоревны возле своего деда, Катерина предложила хозяйке помощь в приготовлении еды.

Ульяна Игоревна запричитала:

— Да как же можно это — чтобы Магистр, а такой черной работой занимался? Не годится так, госпожа!

Но мягкие и настойчивые уговоры Екатерины дали свой результат: Ульяна Игоревна допустила молодую женщину до лепки пирогов.

«Ну, Родька, держись! Будем искать путь к твоему сердцу через желудок!». Катерина счастливо улыбнулась. И хотя, конечно, ни майонеза, ни других современных соусов и приправ в наличии у бедной крестьянской семьи не было, но долгое томление пирогов в настоящей печи сделало свое дело. Сумасшедший аромат поплыл по деревне, и многие соседи завистливо зашмыгали носами.

За обеденным столом у Ульяны Игоревны сегодня было людно. И Родион пришел подкрепиться с двумя товарищами по работе, и Женя с дедом тут как тут, и Екатерина.

Разговоры, шумные возгласы — рекой. Родион поведал о том, как идет строительство:

— Если с погодой завтра повезет, то уже к обеду, а самое позднее к ужину, дома будут поставлены. Жаль, что настоящих выходных только два получается. Сегодня да завтра. Так, можно было бы еще и послезавтрашний день на работы по благоустройству употребить, но не выйдет.

— Почему? — спросил один из мужчин, присутствующий за обедом.

Родион, смакуя каждое сказанное Георгиной слово, кривляясь, доложил:

— Если еще кто не осведомлен, повторюсь: я, с подачи сестры нашего многоуважаемого господина и Повелителя, оказывается, головой отвечаю за приход крестьян в Баграс на бал. Прошу всех поберечь мою голову и отрепетировать ваши танцевальные номера.

Крестьяне дружно захохотали, воображая себя, в простецких рабочих одеждах на празднике среди знатных господ. Шуткам в адрес Злота и Георгины не было предела. Все высмеяли глупость их Магистров, обругали никому не нужный праздник, а затем и вовсе поменяли тему.

Речь зашла о прошедшем пожаре. И вот здесь похвалы посыпались на Екатерину. Ульяна Игоревна и Евгения наперебой стали рассказывать мужчинам о самоотверженности и благородстве их гостьи, о том, как она помогла вывести Матвея из огня. Да и после храбро защищала жителей Теппы от гнева их Правителя. Катерина лишь скромно кивала, не зная, куда ей деваться от восхищенных глаз. Когда же крестьяне хором начали нахваливать ее выпечку, она и вовсе ощутила краску на своих щеках. Нет, приятно, конечно. Но женщина рассчитывала на несколько другой эффект. На благодарность от Родиона, а не от его друзей и его невесты. Да, особенно не от Евгении. «Даня, Даня, дай мне силы — вытерпеть это! Дай мне силы не нагрубить Женечке за ее комплименты и участливый взгляд!»… И поздним вечером, за ужином, Катерина все так же скромно улыбалась и кивала Ульяне Игоревне с Родионом, но сейчас ее молитва звучала по–другому: «Даня, держи меня за руки! Не дай мне шанса избить Женечку за ее участливый взгляд и ее комплименты!».

А после ужина выяснилось, что на ночь всем придется потесниться: Катерина и Евгения останутся ночевать в доме у Ульяны Игоревны, Родиона с Матвеем приютят у себя другие соседи. Теперь Катерина уже с трудом сдерживала свой гнев.

«Нет, ты это слышал, Даниил? Мне придется еще и ночью терпеть присутствие рядом этой лицемерки! «Ах, госпожа Екатерина! Ах, какая Вы храбрая! Ах, какая Вы красивая! Ах, какая Вы умная!» Целый день одно и то же, по кругу! Она что — издевается?».

— Не пойму, Катя, что тебя так выводит из равновесия? — поинтересовался Даниил. — Ты смущаешься принимать незаслуженные похвалы?

«О чем ты? Как это — незаслуженные похвалы? Очень даже заслуженные! Я — храбрая, красивая и умная. Даже умнее ее!».

— В чем тогда дело? Почему сердишься?

«Сержусь? Да я убить ее готова! Это Родион меня хвалить должен! Он должен мной восхищаться, а не эта подлиза! В каждом слове Женечки звучит столько фальши, словно я на самом деле и не храбрая, и не умная, и не красивая вовсе! Мне кажется, она надо мной надсмехается».