Сенсация, вызванная «скандальным поступком мисс Глостер», вскоре наскучила сплетницам светских салонов. И не последнюю роль в этом сыграла герцогиня Ричмонд, приняв Клер и лорда Генри в своем доме как почетных гостей. Спустя немного времени сплетни и досужие домыслы сменило восхищение отвагой, проявленной обоими при спасении покинутого матерью юного графа Уилтшира.

К тому же в светских салонах уже обсуждалось куда более злободневное событие: возвращение в Париж герцогини Веллингтон. Герцог, видимо, решил, что присутствие супруги в какой-то степени оградит его от сплетен.

Клер с сочувствием относилась к леди Веллингтон. Эта бесцветная пожилая дама обожала своего мужа и в то же время боялась его. Но, не обладая ни глубоким интеллектом, ни утонченностью манер, ни привлекательностью, была обречена на постоянные измены прославленного супруга.

С тех пор как герцогиня приехала в Париж, Клер регулярно навещала ее, стараясь отвлечь от грустных мыслей о продолжающемся флирте герцога с певицей Грассини. Лорд Генри, поняв причины столь частых визитов своей возлюбленной к миссис Веллингтон, оказывал герцогине повышенное внимание.

Скоро высший свет обсуждал другую новость. Из Петербурга пришла весть о том, что бывшая графиня Эми Уилтшир превратилась в княгиню. Она все-таки сумела женить на себе русского князя, с которым бежала из Парижа.

— Мне этот князь никогда не нравился, — признался Эдвард Клер и графине Рэкстон. — Я ни за что не смог бы назвать его отцом. Просто язык бы не повернулся. Мама прислала мне приглашение приехать в Россию на все лето. Каждая строчка этого письма — формальность и холод. Я не поеду. Лучше вернусь вместе с лордом Генри в Англию. Бабушка будет очень рада моему приезду!

— Мы тоже поедем с вами, Эдвард, — радостно сказала графиня. — Зимой нам здесь делать нечего. К тому же я бы хотела провести Рождество в имении. Ты не возражаешь, Клер?

— Нет, тетушка!

Клер с нетерпением ждала этого дня, мечтая вновь очутиться вместе со Стилтоном на палубе корабля. Она надеялась на этот раз доказать лорду, что вовсе не такая о слабая и не боится морских путешествий.

Генри Стилтон, вопреки предсказаниям герцогини Ричмонд, похоже, не собирался повторять свое предложение. Он с головой ушел в дела и очень редко появлялся в свете. Если они встречались на каком-нибудь приеме, Стилтон держался с Клер крайне официально, хотя и предельно учтиво. И только глаза выдавали лорда, красноречиво давая понять, что сердце у него далеко не так спокойно… Конечно, Клер следовало бы самой проявить инициативу, как и советовала герцогиня, но для этого просто не представлялась возможность.

Итак, Клер возлагала надежды на совместное морское путешествие. Стало известно, что переезд Генри в Вену откладывается до Нового года. Так что ноябрь и декабрь Стилтон собирался провести в Лондоне. Все это означало, что у Клер есть еще достаточно времени для осуществления плана, подсказанного герцогиней Ричмонд.

И вот наконец порт Кале. Клер смотрела на пришвартованный к причалу пакетбот с каким-то мрачным недоверием. Укрыться на палубе от ветра или солнца, если оно начнет нещадно палить, было негде. И все же девушка предпочла бы остаться на ней, нежели спуститься в душную тесную каюту.

На борт грузили их багаж. Все формальности были уже позади, и оставалось только подняться по сходням на корабль.

Уже на первых ступеньках трапа Клер услышала над ухом знакомый голос:

— Море сегодня на редкость спокойное. Капитан сказал, что ухудшения погоды не ожидается. Путешествие обещает быть недолгим и приятным.

Клер обернулась. Перед ней стоял Генри Стилтон. Впервые после Брюсселя он говорил с ней мягко, почти нежно.

— Очевидно, вы еще не забыли, как я мучилась на этом суденышке во время шторма? Что ж, наверное, мне не суждена морская доля! — В тоне девушки звучала насмешка, граничащая с грубостью.

— Как я мог это забыть? — просто ответил Генри. Улыбка на его лице заставила учащенно биться сердце девушки. — Конечно, предыдущее путешествие оказалось не совсем удачным из-за непогоды. Но то, которое нам предстоит, надеюсь, станет приятной прогулкой и хорошим стимулом для ваших будущих морских путешествий.

— Возможно, мне еще не раз придется плавать на пакетботах, — ответила Клер. — Но я не стану сидеть в душной полутемной каюте.

— И абсолютно правильно. Настоящую радость от встречи с морем можно испытать только на палубе. А теперь обопритесь на мою руку и поднимемся на борт, пока корабль не отчалил.

На палубе Генри на некоторое время покинул Клер, чтобы поздороваться с капитаном. Тетушка Рэкстон спустилась, спеша поудобнее устроиться в каюте. Эдвард наблюдал, как Гримс обследовал корабль. Слуги у трапа выслушивали указания отплывающих хозяев. Словом, каждый занимался своим делом. Клер с любопытством наблюдала за всеми и чувствовала, как у нее поднимается настроение. В этот момент вернулся Генри.

— Корабль сейчас отойдет. Капитан просит нас присоединиться к пассажирам на палубе, которые собрались около мачты, чтобы не мешать работать матросам. Когда мы выйдем из порта, то сможем делать все, что пожелаем.

— Вы тоже останетесь на палубе, Генри?

— Не могу же я оставить вас одну!

Его лицо вновь озарилось доброй улыбкой, и Клер увидела наконец прежнего обаятельного Генри Стилтона. А в глазах лорда можно было прочесть нечто большее, чем дружеское внимание к девушке.

Через полчаса пакетбот покинул пределы порта. Клер и Стилтон стояли у борта с подветренной стороны. Девушка чуть поеживалась от легкого бриза. Генри взял из ее рук шаль и, набросив на плечи Клер, обнял ее. Она не протестовала, хотя правила приличий требовали этого…

Так прошло несколько минут. Клер чувствовала тепло ладони Генри на своем плече. Дыхание его стало частым. Она заметила, что лорд нервничает, и это состояние передалось ей. Стилтон повернул девушку лицом к себе и склонился над ней, едва не касаясь ее щеки губами. Клер закрыла глаза в ожидании поцелуя. Она забыла, где находится, день сейчас или ночь. Не имело значения даже то, видит их кто-то или нет. Девушка слышала, как стучит сердце Стилтона, и ощущала его горячее дыхание на своем лице…

С кормы послышался громкий смех пассажиров. Клер вздрогнула и попыталась отстраниться.

— Генри! Мы не одни!

— Ну и прекрасно! Я скомпрометировал вас, теперь вам волей-неволей придется выйти за меня замуж.

— Генри!

— Клер, любовь моя! Вы должны знать, что я обожаю вас, вы целиком завладели моим сердцем. И я не могу жить без вас.

Девушка смотрела на Стилтона широко раскрытыми глазами и невнятно бормотала:

— Но… Вы же говорили, что не намерены жениться, были так решительно настроены против брака… Как же… теперь… Генри?

— Я клялся, что не женюсь, пока не буду иметь средств, достаточных для обеспечения достойной жизни своей семье. Меня не устраивала репутация охотника за богатыми невестами. И я был полон решимости не брать в жены наследницу богатого состояния, пока не стану обладателем собственного. Вы же, любимая, были как раз такой наследницей. Это меня пугало. К тому же я постоянно видел вас флиртующей то с одним мужчиной, то с другим. И откуда мне было знать, серьезно это или нет? Но это угнетало, мучило меня. Я сходил с ума от ревности.

— Генри! Этот флирт был результатом вашего поведения. Вы вели себя ужасно самонадеянно, и я захотела сбить эту спесь. Но не смогла совладать с собой и… влюбилась!

— Но вы же сказали, что не любите меня.

— Когда?

— На мое предложение вы ответили, что никогда не выйдете замуж по расчету, то есть без любви.

— Без любви… Но вы же не спросили, без чьей любви?

— Без чьей же?

— Без вашей, Генри! А теперь я знаю, что вы меня любите!

— Но вы же говорили, что не верите ни одному мужчине.

— Любовь победила неверие. Я люблю вас, Генри, и верю вам бесконечно!

— Клер, родная! После нашей поездки в Ватерлоо вашей репутации грозила самая настоящая гибель. Я не мог этого допустить и старался держаться на расстоянии.