Тем, кто любит не нужно скрывать свои действия. Как это часто бывает, крылья крайне правых экстремистов бывают, правы только лишь на половину по любому глупому поводу. Они говорят чопорно: если вы не сделали ничего плохого, то вам не стоит бояться прослушивания. Именно так. Но логика идет в обоих направлениях. Тогда документы ФБР и досье ЦРУ должны быть открыты для всех. S.M.I2.LE S.M.I2LE S.M.I2.LE.

Пусть каждая вещь будет открыта. Пусть правительство будет полностью прозрачно. Наконец, самые последние люди пусть скрывают свои действия от полиции и правительства. Пусть каждый предмет станет общедоступным. Мы работаем на базе предположения, что все равно все станет известно. Нет ничего, нет никакого способа скрыться. Это послание кислоты. Мы все на космическом ТВ в любой момент времени. Мы все играем главные роли в галактической трансляции: Это твоя жизнь.

Я помню первые дни неврологического раскрытия, меня отчаянно беспокоило куда я могу сбежать. Бежать домой, спрятаться под кровать, в шкаф, в ванну? Ни в коем случае. Неустанная камера «Я» следовала за мной повсюду. Мы можем хранить секреты только от самих себя. И никто из юристов не поставит точку в Уотергейт. Кокс (Cox) преследует собственных сотрудников за любые утечки. Напомним классические политические скандалы, связанные с секретами: Дрейфус, Розенберг, Хисс. Героические фигуры вокруг которых вращался Уотергейт, Тони и Дан. Храбрые русские дисседенты раскрыли секрет о советских репресииях.

Я смеюсь над правительственным прослушиванием. Позвольте бедным, лишенным, недоедающим существам, слушать наши беседы, записывать на пленку наш смех, изучать наше общение. Возможно, это включит их. Возможно, они получат сообщение, которое передаст им наше любовное сияние: нет ничего, чего стоило бы бояться.

(Август 1973)

Тюрьма Фолсом

Власть портит, гноит, уничтожает, проклинает тех, кто навязывает свое правление другим. Мы можем только объяснять, захватывающую неспособность политиков признавать этот исторический факт, как еще одну странную и дефективную схему, которая выводит из строя нервные системы нашего вида.

До 1914 года престол планетарной власти оспаривался Европой. Но после первой мировой войны, корона перешла к председательствующим США. Слово «корона», это не метафора, а научный конструкт, ссылающийся на подтверждение неврологического статуса. Огромные психические энергии направлены на человека, который принимает положение хранителя глобальной мощи.

Если этот человек не обладает экстраординарной психологической силой, ясностью и гибкостью, его неврология врубает предохранитель. Это не совсем странно ссылаться на «проклятие» власти, которая сводит с ума всех, кроме тех редких суверенов, которые генетически подготовлены к ответственности.

Сила управления является нейрогенетической. Со времен Вудро Уилсона (между прочим, герой падшего Никсона) десять мужчин правили миром из овального кабинета Белого Дома. Три умерли при исполнении служебных обязанностей: Гардинг (Warren G. Harding, http://en.wikipedia.org/wiki/Harding_(surname)), Рузвельт и Кеннеди. Четверо доживали дни в полном забвении: Уилсон, Гувер, Джонсон и Никсон. Остальные три Кулидж, Трумэн и Эйзенхауэр, так же научили нас чему-то, в плане загадочной, унизительной погони за могуществом.

Проклятие Овального Кабинета, разрушает, гноит, проклинает тех, кто навязывает свои правила другим. И на заднем плане плачет Кассандра Марта Митчелл (Martha Mitchell, http://en.wikipedia.org/wiki/Martha_Mitchell): «Джон, мы имели все, до того пока не отправились в Вашингтон».

Это греческая божественная моральная драма. За два дня до Агню, я задался вопросом, сколько еще катастроф должно произойти, чтобы небеса очистились. «Г. Гордон Лидди для Конгресса», Предвыборный плакат. Лидди ставит себе в заслугу разгром Милбрук.

(Сентябрь 1973)

Тюрьма Фолсом. Американцы, тусуясь с дурным предчувствием, посмотрите, поищите вокруг героя, неиспорченного лидера. Позвольте мне рассказать вам хорошие новости. Нет не одного такого.

Политика сейчас слишком важна, чтобы передавать ее в руки амбициозных политиков и адвокатов, ненавидящих развитие. Требуются темпераментные, интеллектуальные личности, мудрые администраторы, явно не походящие на описание тех, кто сейчас ищет власти. Вы действительно хотите знать, что вызвало наши политические проблемы с секретностью?

Представительское правительство. Выборная демократия: один человек выбирается так, чтобы «представлять» других. Правительство по доверенности. Даже в самой либеральной демократии, никто не может представлять кого-то другого (Не представительный характер тоталитарных правительств еще более громоздкий).

Мы были роботически обучены верить, что демократия, как это практикуется в США, это нечто священное. Всё, что мы учили опасно неправильно. Наша история своекорыстные книги и измышления. Все напечатанное в наших газетах, является селективным мошенничеством. (Я знаю, что вы знаете это, но мы должны постоянно помнить об этом.)

Представительское правительство, как практикуется сегодня, является грубой и устаревшей исторической фазой, предназначенной для функционирования в период между появлением национальных государств и возникновения на Земле электрико — электронных коммуникаций.

Генетическое определение демократии равно голосу для каждого гражданина. В городском собрании или в городе — государстве, демократия участия работала. И как только возникло национальное государство, практика отбора представителей, направленных в далекую столицу стало неизбежным шагом. Развилось зловещее разделение труда. Класс скрытных профессиональных политиков.

Американская конституция была написана в конце каменного века, преддверии механической эры, лошадиных сил, рабовладельческого периода. Статьи, созданные как само собой разумеющееся тогда, сейчас опасны и архаичны.

Преамбула к Конституции, оглашающая цель игры, до сих пор стоит, как хорошая компьютерная программа. Сенаторы избираются каждые шесть лет, чтобы представлять два миллиона человек? А президент каждые четыре года, чтобы представлять 200 миллионов?

Это медленная, громоздкая система была необходима, когда новость путешествовала из Нового Орлеана в Бостон две недели. Представительское правительство приезжих и политической партийности устарело. Большинство американцев никогда не встречались со своим представителем и действительно не знают, как его зовут.

Правительство закона — это неработоспособное клише. Политическая модель должна быть основана на нервной системе: 200 000 000 миллионов нейронов подключенных к электрической сети. Электронная связь делает возможным прямую демократию участия. Каждый гражданин имеет карту для голосования, которую он или она вставляет в машину для голосования и центральный компьютер, регистрирующий сообщения каждой составной части.

Неврологическая политика исключает партии, политиков, компании, расходы. Гражданские голоса, как нейроны стреляют, когда имеют сигнал для связи. Голоса граждан постоянно информируют гражданские службы техников, осуществляющие волю не большинства (порочное и суицидальное возвеличивание медиакратии), но и каждого гражданина. Центральный компьютер запрограммирован на то, чтобы сделать всех свободными и счастливыми, на сколько это возможно.

Октябрь 1973. Тюрьма Фолсом.

Технология может быть использована для уменьшения индивидуальной свободы и увеличения власти политиков, контролирующих централизованное правительство. Б.Ф. Скиннер (B.F. Skinner, http://en.wikipedia.org/wiki/B.F._Skinner) психолог изучавший формирование условных рефлексов, говорит для авторитетных технократов, выступающих за контроль, ограничивающий человеческую свободу и достоинство.

Подконтрольные люди понимают, что высокотехнологичное общество требует полного сотрудничества и послушания граждан. Система Скиннера для управления рефлексами детей, требует полного контроля над вознаграждением и наказанием, а так же полной скрытности методов от непосредственных ее участников. Уязвимость любой технологической системы тоталитарного контроля сознания, необходимое условие секретности и принципа единства. Один диссидент эксперт по электронным СМИ, один либертанианец психолог, может заклинить ВСЮ систему.