Однако учительство жены вне церковных собраний этим не запрещается. «Так Прискилла, – говорит блаженный Феодорит, – вместе с Акилою оглашала здравым учением Аполлоса: так верной жене не запрещено оглашать неверного мужа», «детей же учить даже повелено им» (Экумений)[69].

«Впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (ст. 15) – здесь, конечно, не о том говорится, что самый физический процесс чадородия послужит жене во спасение, a o том, что спасение женщины и, следовательно, жизненное призвание ее – быть матерью и воспитательницей своих детей. «В том не малая, но великая будет состоять для них награда, – говорит святой Иоанн Златоуст, – что они воспитали ратоборцев Христу». Блаженный Феофилакт говорит то же: «Не родить только, но и воспитать должно; и это есть настоящее деторождение; иначе же это не деторождение, а деторастление»[70]. Таким образом, женщина приобретет себе спасение, если чрез свое чадородие будет содействовать распространению и утверждению царства Христова на земле, воспитывая истинных чад и воинов Христовых.

Апостол Тит, так же как и Апостол Тимофей, был ближайшим учеником Апостола Павла. Его родиной был цветущий остров Крит, куда он был назначен епископом христианской общины по повелению Павла. Христианское общество на Крите было весьма разнородным по своему составу. Эта рознь, нравственная порча, вошедшая в поговорку лживость, лень и корыстолюбие, а также обычные всюду для иудеев заблуждения, которыми они волновали христианское общество, – все это составляло большие трудности для пастырского попечения. Кроме того, Тит сам был Критянин, и деятельности его надлежало придать особый авторитет. Послание и было для него необходимым письменным руководством в дополнение к устным наставлениям, которые дал ему Апостол Павел. Получив письменные наставления Апостола, Святой Тит мог смелее и решительнее действовать, ссылаясь на авторитет Апостольского послания.

В этом послании содержится замечательное изложение критериев, которым необходимо должен соответствовать кандидат в епископы: «Если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности. Ибо епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец, но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан, держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать» (Тит. 1, 6–9). Серьезность и высота этих требований просто поражает современное сознание и не нуждается в каких бы то ни было комментариях!

Это послание самое маленькое по объему. В нем поднимается и разрешается такая актуальная для того времени проблема рабства. Послание написано предположительно в Ефесе, в 55–57 гг.

Филимон – богатый господин, который в своем доме содержал христианскую общину. Он, по-видимому, был первым христианином Колосской Церкви (Город Колоссы имеет другое название – Хони, в этом городе произошло знаменитое чудо Архистратига Михаила, которое и по сей день празднуется в Православной Церкви). Один его раб по имени Онисим (который, скорее всего, что-то украл) убежал от наказания. Он прибыл к Апостолу Павлу, с которым, по-видимому, был знаком. Павел, находясь в это время в узах, принял его и утешил. Онисим, покаявшись, принял от Апостола крещение. Теперь он стал сыном Апостола Павла во Христе. Павел по римскому закону должен был вернуть бежавшего раба своему господину, в противном случае им обоим грозило строгое наказание. Апостол дает Онисиму сопроводительное письмо, в котором просит Филимона не наказывать раба и обещает лично выплатить долг за Онисима. Интересно, что Павел не призывает Филимона освободить из рабства Онисима, он лишь хочет, чтобы Филимон не подвергал своего раба положенному наказанию, а простил его как возлюбленного во Христе брата: «Я хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне в узах за благовествование; но без твоего согласия ничего не хотел сделать, чтобы доброе дело твое было не вынужденно, а добровольно. Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне, а тем больше тебе, и по плоти и в Господе» (Фил. 13–16). Конечно, институт рабства, как унизительный для всякого человека – образа Божьего, не приветствовался в Христианской Церкви, но еще более не сочувствовала Церковь и всевозможным возмущениям, бунтам и революциям, которым неизбежно сопутствовали насилие, жестокость и кровопролитие. Церковь смотрела на рабство как на временное несовершенное состояние падшего мира, осознавая при этом, что раб-христианин свободен во Христе, а господин-христианин вместе с тем является и рабом Иисуса Христа.

Последнее место в ряду посланий Апостола Павла занимает послание к Евреям. Причиной такого положения его является не позднейшее происхождение и не меньшее его значение, a сомнения, существовавшие некоторое время, в том, что писателем этого послания действительно был Апостол Павел. Сомнения эти вызывались тем, что в начале послания нет обычного для Апостола Павла надписания с указанием его имени, нет обращения и приветствия с наименованием церкви, которой это послание предназначалось. Некоторые исследователи считали, что сам слог послания отличен от слога прочих Павловых творений. Тем не менее Православная Церковь включила это послание в канон Нового Завета с именем Апостола язычников.

Это послание считается довольно трудным для толкования. Главной его темой является доказательство мессианского и Божественного достоинств Иисуса Христа, что именно Он есть Тот Спаситель, Который был обещан Израилю прор. Моисеем. Свою аргументацию Апостол начинает излагать с самых первых строк послания: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте, будучи столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя» (Евр. 1, 1–4).

«Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте» – это чрезвычайной важности догматическое учение о том, что Сын Божий есть совершеннейшее и полное отображение существа и личности Бога Отца, т. е. Он равен и единосущен Богу Отцу. Подобно Отцу, Он не только Творец, но и Промыслитель мира, ибо «все держит словом силы Своей», Он и Первосвященник, принесший Самого Себя в жертву за грехи людей. Но Он же «воссел одесную престола величия на высоте», вознеся тем взятое Им на Себя человеческое естество превыше всякой твари и обо́жив его.

В следующих затем стихах первой главы святой Апостол Павел приводит целый ряд ссылок на Ветхий Завет, главным образом изречения из псалмов, которые ясно показывают превосходство Сына Божия, даровавшего нам Новый Завет пред Ангелами[71].

Первосвященническое служение Иисус Христос совершает не по ветхозаветному чину Левия, а по иному, высшему чину Мелхиседека. Превосходство этого Священства над священством Левитским и есть главная тема седьмой главы послания к Евреям. Начинается она следующими словами: «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, – во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда» (Евр. 7, 1–3).