Юрг поморщился — их рабочие комбинезоны, сшитые по его настоянию, здесь были просто нелепы… Но в следующую минуту он понял, что это несоответствие имеет и свой плюс: пары, до сих пор проскальзывавшие через золотистую полянку совершенно безразлично, стали останавливаться, задерживая на вновь прибывших взгляды, в которых сквозило безмерное удивление, впрочем, хорошо прикрытое безукоризненным воспитанием. Странно было другое: ни ужаса, ни отвращения, как это случилось во время первого контакта с джасперианами, не наблюдалось.

Круглый пятачок, освещаемый сверху летучими фонарями, через три минуты уже был переполнен. Аудитория была налицо — а это все, чего добивался Юрг. Правда, постояв некоторое время с заинтересованным, но несколько высокомерным видом, совсем как в зоопарке, люди ускользали, но на место двоих сразу же вставали четверо. Вот только как обратиться к ним, чтобы не оттолкнуть первым же словом? Ведь он, в сущности, тоже пария, человек без крэга… «Благородные жители Бухары» — вдруг само собой всплыло в памяти Юрга, и удивительно земные, милые сердцу ассоциации, навеянные одной из любимейших книжек детства, словно подтолкнули его в спину.

— Благородные жители зеленого Джаспера! — начал он — и невольно улыбнулся.

В ответ не улыбнулся никто, но на лицах отразилось внимание.

— Я прибыл сюда не по доброй воле, но все-таки благодарен случаю, который позволил мне познакомиться с вашей прекрасной планетой. («Надо брать быка за рога и не тянуть, а то могут не дать высказаться», — подумал он.) И самое удивительное, чего житель иного мира даже представить себе не мог, — это крылатые существа, которых вы называете крэгами. Насколько я понял, они служат вам пожизненными поводырями и непосредственно передают в ваш мозг все то, что видят сами… А порой и то, чего не видят. То, чего нет на самом деле!

Толпа всколыхнулась и зашелестела, словно по ней пробежал ветер.

— Возможно и обратное, — продолжал Юрг, — что вы не всегда видите и то, что существует; это я еще собираюсь проверить. Но одно уже очевидно: зрительная информация, которую передают вам крэги, не соответствует действительности….

— Остановись, чужеземец! — перед глазами Юрга сверкнул позолоченный клинок — высокий юноша в белом камзоле, у которого из-под белоснежного оперенья выбивались светло-рыжие волосы, направил острие шпаги прямо в лицо землянину. — На нашей земле нет большего преступления, чем оскорбление крэга!

— Оскорбление? — переспросил Юрг. — А кто здесь говорит об оскорблении? Я просто делюсь с вами тем, что не могло не поразить пришельца с другой планеты. Разве не удивительно, что карты, на которых вы гадаете, куда проложить путь среди звезд, — это белые бумажки без единого знака…

И в это мгновение из глубины вечерних садов раздался пронзительный крик. Рановато. Он был уверен, что этим кончится, но чтобы так скоро… Десяти минут ему не дали, гады.

Он обернулся к Гаррэлю, привычно погладил рябые упругие перышки:

— Ну, держись, Кукушонок, сейчас начнется… Хозяина своего береги!

И началось.

Крики, слившись в нестройный хор, обтекали полянку слева, а справа мчались пестрые маскарадные фигуры, с началом этой паники мгновенно ставшие нелепыми; кое у кого в руках сверкало оружие, но Юрг знал, что ожидает бегущих там, за поворотом аллеи, — клинки были против этого бессильны; надо отдать справедливость джасперианам, они прытко бросились на подмогу, но вот уже первая волна отхлынула обратно, и в нестройном гаме голосов Юрг ничего не мог разобрать. Поток отступающих докатился до него и остановился.

Теперь это был ужас. Тот же самый, что и тогда, на борту звездного корабля. Юрг ощущал, что внушает такое омерзение и панический страх, что у них не подымается рука на то, чтобы убить его.

Так человек не может раздавить голой ладонью паука.

Он еще раз оглянулся на Гаррэля, не за помощью — за советом…

Гаррэля не было.

На какое-то мгновение перед Юргом встало лицо пажа, когда тот услышал о его решении отправиться в королевские сады — странное лицо, так внезапно озарившееся радостью… И еще одно — завещание: по нему этот мальчишка должен был получить ни много ни мало — принцессу Сэниа!

Юрг стиснул зубы. Глупо получилось, предельно глупо, его вряд бы услышала и сотня человек… Он набрал полные легкие воздуха, стараясь перекрыть смятенный гул:

— Я один перед всеми вами, и я без оружия! Вы можете убить меня, но правду вы уже знаете, и никуда вам от этого не деться. Даже если бы у меня сейчас была шпага, я не поднял бы ее в свою защиту — у нас, на Земле, зрячие не сражаются со слепыми. А вы хуже, чем слепцы! Крэги, которых вы так чтите, — не поводыри, не верные слуги. Это ваши хозяева…

Толчок сбил его с ног; падая, он ощутил то краткое головокружение, что сопутствует мгновенному переходу. Щека его коснулась шершавой известняковой плиты, над головой раздалось негромкое потрескивание факела.

Мона Сэниа сидела на том же месте, где они с Гаррэлем оставили ее, и только дымный огонь от факела, торчавшего в расщелине стены, освещал внутренность замкового дворика. Она подняла голову — ничего в ее лице не было от прежней надменности. И от королевского достоинства — тоже. Огромные глаза и смертная мука ожидания — вот и все осунувшееся личико.

За ее плечом хмуро глядели потемневшие глаза Юхана. Оба они сидели на обломках камня и при появлении Юрга не поднялись.

— Сэнни, — сказал Юрг, — ты прости меня, дурака самодовольного, я больше никогда без тебя…

Она кивнула и продолжала глядеть — уже не на него, а дальше, на того, кто стоял сзади. Юрг резко обернулся — это был все-таки Гаррэль, но в каком виде…

— Пойдем-ка, Юрик, — проговорил Юхан, делая два шага вперед и крепко стискивая запястье названого брата. — Пойдем.

Они подошли к тяжелой дубовой двери, переступили порог. Всеми силами Юрг постарался не обернуться. Подкатились сервы, услужливо приняли плащи. Привратный серв со скрипом затворил дверь.

— У вас-то что стряслось? — Юрг вцепился в отворот комбинезона Юхана так, что материя затрещала.

— Да у нас-то ничего… Голос. Из королевских садов.

— Чей? Пугал?

— Тана давешнего, садовника. Сказал, что был призрак.

— А ты что, сам не догадался, что этим кончится?

— Чего мне догадываться, я нечисти не боюсь. А вот тутошний народ нервами слаб. Плохо кончилось.

— Знаю, — сказал Юрг. — Надо было сразу мне верить. А они носятся с этими курами… Впрочем, их понять можно. Представляю, какая жуть им померещилась по милости этих захребетников. Я как услышал этот визг…

— Это была старшая сестра Гаррэля, — быстро проговорил Юхан. — Она умерла. Думаю, что по-нашему это называется эмоциональный инфаркт. Но на теле выступили красные пятна…

— Это Иссабаст сказал?

— А кто же еще.

Юрг сжал голову руками, прошелся по гулкой сумрачной передней. Сервы пугливо заползали в углы.

— Голову даю на отсечение, что не было никаких пятен! Все это крэговы штучки. Надо засучивать рукава и отмывать эту землю от всей средневековой пакости! А если потребуется, то и драться!

Юхан оттопырил нижнюю губу, меланхолично покрутил головой:

— И тебя побьют.

— Потому что крэгов много, а я один?

— Во-первых, мы вдвоем. А во-вторых, дело не в числе. Ты просто не годишься сейчас в настоящую драку.

— Это почему же?

— Ты счастлив. А счастливые люди — не лучшие бойцы.

Юрг промолчал. До драки, вероятно, дойдет — вот там и будет видно. Он толкнул правую дверцу. Подниматься сейчас по беломраморной лестнице с сиреневыми фарфоровыми колоннами он просто не мог. Тошнило от великолепия. За дверцей скрывалась легкая витая лесенка, бегущая в вечерние покои. Стены круглого помещения тоже были обшиты панелями из резного дуба. Причудливые листья, виньетки… Юрг поставил ногу на нижнюю ступеньку, надеясь услышать за спиной легкие шаги жены. Она не шла. Он постучал пальцем по перильцам, рассеянно скользнул взглядом по стене, затканной резьбой.