Чтобы подчеркнуть эту мысль, Пушкин выстраивает параллель Пугачев — Екатерина. Как Петруша Гринев прибегает к помощи Пугачева, чтобы выручить невесту, так его невеста прибегает к помощи Екатерины, чтобы спасти жениха (подробнее о роли «зеркальных» эпизодов см.: ст. «Гринев»), Царица изображена в простодушно-сентиментальных тонах, в стиле известной гравюры. В ней нет пугачевского величия, необузданной силы; читатель должен помнить, что способ, каким она пришла к власти, был столь же беззаконным, сколь и пугачевская попытка овладеть страной. (Поэтому первоначально ранняя отставка отца Гринева объяснялась именно «неучастием» в екатерининском перевороте 1762 г.) Но то, насколько свободно милует она Гринева, насколько самостоятельна и независима в своем царственном праве прощать, — выдает в ней истинную государыню. (И ее прощение в конечном счете совпадает с духом и буквой закона, ибо Гринев сохранил верность присяге, допустив лишь мелкие отклонения от устава.) Именно это делает властителей властителями, а не царские знаки и даже не «законность» воцарения сама по себе. Пугачев такой свободой обладает не вполне, значит, он не вполне и господин своего положения. Вызывая к жизни социальный буран, зная дорогу сквозь него по счастливой звезде, он с этой дороги свернуть не может. Не он управляет стихией и не стихия им; просто они друг от друга уже неотделимы. Ее угасание, усмирение бунта равнозначно его смерти. Приписка «издателя» к запискам Гринева, от чьего лица ведется повествование, сообщает, что Пугачев узнал в толпе некогда спасенного им дворянина «и кивнул ему головою, которая через минуту, мертвая и окровавленная, показана была народу».

ШВАБРИН

ШВАБРИН Алексей Иванович — дворянин, антагонист главного героя повести Гринева. Задумав роман из эпохи пугачевского бунта, связанный жанровой традицией с «шотландскими романами» В. Скотта, где герой оказывается между двумя лагерями — «мятежников» и «покорителей», Пушкин в конце концов как бы «разделил» исторического героя надвое, распределил на две сюжетные роли. Одна из них досталась Гриневу, другая — Швабрину (в чьей фамилии явственно слышатся отзвуки имен Шванвича и Башарина; о прототипах см. ст.: «Гринев»).

Швабрин смугл, некрасив собою, оживлен; служит в Белогорской крепости пятый год; сюда переведен за «смертоубийство» (на дуэли заколол поручика). Сама по себе эта подробность биографии ни о чем не говорит; равно как ни о чем не говорит презрительность Швабрина (во время первой встречи с Гриневым он описывает белогорцев весьма насмешливо). Все это типичные черты романного образа молодого офицера; до поры до времени Швабрин не выпадает из традиционной схемы; непривычна для этого типа литературного героя лишь его «интеллектуальность» (Швабрин, несомненно, умнее Гринева; он был даже связан с В. К. Тредьяковским). Когда он едко отзывается о стишках влюбленного Гринева, это соответствует стереотипу и не заставляет читателя насторожиться. Лишь когда он с «адской усмешкой» предлагает Гриневу подарить его возлюбленной, дочери здешнего коменданта Марье Ивановне вместо любовной песенки серьги («знаю по опыту ее нрав и обычай»), это наводит на мысль о его душевном бесчестии. Вскоре становится известно, что Швабрин некогда сватался к Марье Ивановне и получил отказ (а значит, ею отзывы о ней как о совершенной дурочке — месть; дворянин, мстящий женщине, подлец).

И далее «готовый» образ Швабрина не развивается, но последовательно раскрывается в заданном направлении.

Во время тайной дуэли, на которую вызывает его Гринев, оскорбленный отзывом о Маше, Швабрин наносит удар шпагой в тот миг, когда противник оглядывается на неожиданный зов слуги (т. е. неформально прекращает бой). Формально это удар в грудь, но по существу в спину соперника, который не собирается бежать, — т. е. подлый. Затем у читателя появляются самые серьезные основания заподозрить Швабрина в тайном доносе родителям Гринева о поединке (благодаря чему отец запрещает сыну и думать о браке с Марьей Ивановной). Полная утрата представлений о чести предопределяет и социальную измену Швабрина. Как только крепость достается Пугачеву, он переходит на сторону бунтовщиков, становится одним из их командиров и силой пытается склонить к союзу Машу, живущую под видом племянницы у здешней попадьи. Кульминационный пункт «швабринской» линии сюжета — сцена, когда в крепости появляется разгневанный Пугачев, узнавший от Гринева о том, что Швабрин удерживает девушку: дворянин валяется в ногах у беглого казака. Подлость оборачивается позором.

Кончает Швабрин тем, что, попав в руки правительственных войск, показывает на Гринева как на пугачевца-изменника; только простодушие мешает главному герою догадаться, что Швабрин умалчивает на допросе о Марье Ивановне лишь потому, что боится ее свидетельства в пользу Гринева, а не потому, что хочет уберечь ее от неприятностей. (Ничто не помешало Швабрину в минуту личной опасности открыть Пугачеву ее тайну и поставить под смертельный удар и саму дочь повешенного коменданта, и попадью, укрывшую дворянку.)

Изображать такого «неподвижного» героя (при всей важности его фигуры, оттеняющей и уравновешивающей образ Гринева) неинтересно. Поэтому Пушкин часто прибегает к приему косвенного повествования: сам Швабрин остается за рамками рассказа, а читатель узнает о нем из разговоров других персонажей.

Литература:

Альми И. Л. «Евгений Онегин» и «Капитанская дочка»: Единство и полярность художественных систем // Болдинские чтения. Горький, 1987.

Гершензон М. О. Сны Пушкина // Гершензон М. О. Статьи о Пушкине. М., 1926.

Гиллельсон М. И., Мушина И. Б. Повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка»: Комментарий. М., 1977.

Дебрецени П. Капитанская дочка // Дебрецени П. Блудная дочь: Анализ художественной прозы Пушкина. СПб., 1996.

Лотман Ю. М. Идейная структура «Капитанской дочки» // Лотман Ю. М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988. (То же // Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя: Статьи и заметки. 1960–1990. «Евгений Онегин». Комментарий. СПб., 1995.)

Нейман Б. В. В «Капитанская дочка» Пушкина и романы Вальтера Скотта // СбОРЯС. 1928. T. CI. № 3.

Оксман Ю. Г. Пушкии в работе над романом «Капитанская дочка» // Пушкин А. С. Капитанская дочка. М., 1964 / (Серия «Литературные памятники»).

Петрунина H. Н. Пушкин и Загоскин // Русская литература. 1972. № 4.

Турбин В. Н. Характеры самозванцев в творчестве А. С. Пушкина // Филологические науки. 1968. № 6.

Цветаева М. И. Пушкин и Пугачев // Цветаева М. И. Мой Пушкин. М., 1967.

Якубович Д. П. «Капитанская дочка» и романы Вальтера Скотта // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1939. Т. 4/5.

«Кирджали»

Повесть

(повесть, 1834)

КИРДЖАЛИ

КИРДЖАЛИ Георгий — разбойник, герой маленькой повести, построенной на действительных фактах и по жанру смыкающейся с очерком. Реальная личность булгарского предводителя разбойничьей шайки, перешедшего на сторону этеристов (последователей греческого тайного общества) в 1821 г., которые восстали под водительством генерал-майора русской армии А. Ипсиланти против турецкого владычества, заинтересовала Пушкина еще в Кишиневе. В 1823-м, получив необходимые сведения от М. И. Лекса, чиновника канцелярии генерала Инзова, он впервые попытался создать литературный образ Кирджали: «…сегодня мы / Выпровождали из тюрьмы / За молдаванскую границу / Кирджали…»; в 1828-м начал набрасывать поэму о Кирджали; в 1834-м, встретив Лекса в Петербурге и, видимо, узнав от него новые подробности о судьбе разбойника, Пушкин написал повесть «Кирджали».