Судя по сохранившимся — обрывочным — сообщениям, быт рабочих был ужасен. Зимой 1948 года, — вспоминает врач Татьяна Тарасова, которую вместе с подругой разместили в дырявой брезентовой палатке, вместе с двумя мужчинами-геологами (палаток не хватало), — в лютые морозы спали в пальто, валенках, шапках-ушанках. Утром, чтобы открыть глаза, приходилось размачивать слюной смерзшиеся ресницы. На работу ходили, держась за канаты, чтобы не сдуло ветром. Горячим концентратом лопарита мыли посуду, натирали спину и полоскали горло. Никто ведь не удосужился объяснить рабочим, что концентрат радиоактивен.

С 1949 года для работы на комбинате, а также строительства поселка Ревда и дороги из Ревды в Оленегорск снова использовали зеков — главным образом, «врагов народа» и власовцев, приговоренных к двадцати пяти годам заключения. Режим работы для вольнонаемых и зеков по сути ничем не различался. Например, за четерть часа опоздания на работу вольнонаемный получал четыре месяца «принудиловки» (принудительного труда), за опоздание более чем на двадцать минут — два года тюрьмы. Следов лагерей в Ловозерских тундрах сохранилось множество и по сей день, нужно только уметь их прочитать на поверхности тундры — по цвету мха, камням, сколам. Меня этой премудрости обучили местные пастухи.

И хотя после смерти Иосифа Виссарионовича лагеря в Ловозерских тундрах ликвидировали, район оставался «закрытой зоной» до начала 1990-х годов.

Одному богу (а также тайным службам) известно, что там искали и что нашли. До ельцинской смуты посторонних к Луяврурту не подпускали на пушечный выстрел. Никаких туристов! Никаких иностранцев! Под запретом было само сочетание слов «Ловозерские тундры» и «лопарит»!

Потом воцарился хаос. Оказалось, что добыча лопарита слишком дорогостоящее дело — дешевле покупать редкие металлы у китайцев. Тем более, что в Китае их добывают из глины, а не из радиоактивных концентратов, переработкой которых уже никто не хочет заниматься. Пресса поговаривает, что шахты надо затопить. А что делать с людьми? Шахтеры бунтуют (полгода без зарплаты!) и грозятся просто бросить выработки — понятно, чем это чревато. «Зеленые» тоже бьют тревогу: затопление шахт приведет к экологической катастрофе — радиоактивный ил просочится в озеро Умба, а оттуда — в Белое море.

— Словом, все слышат, как под задницей тикает бомба, но никто не знает, как с нее слезть.

Сегодня шахта «Карнасурт» напоминает кадры из «Сталкера»: слепые здания из железобетона — то ли административные корпуса, то ли цеха, повсюду лужи маслянистой грязи, отвалы, издалека напоминающие горы шлака, призрачная платформа и неподвижный мостовой кран, стальные ангары в потеках ржавчины, облака сизого дыма, цистерны на колесах, узкоколейка. В последний раз мы проходили там в прошлом году, это единственная дорога из Ревды (через перевал Эльмарайок) к озеру Духов, и я до сих пор ощущаю во рту химический привкус. Словно пережевываю проклятие саамского нойда.

В конце XX века, который понаделал дырок в Ловозерских тундрах, а в людских головах оставил пустоту, вновь заговорили о шаманских традициях Луяврурта. Может, виной тому мода на нью-эйдж, может, таковы последствия Духовной смуты, но озеро Духов снова манит всевозможных искателей — как специалистов по исчезнувшим цивилизациям, так и любителей измененных состояний сознания. С некоторых пор священное озеро саамов слывет в России одним из главных «мест силы».[104] Гипотезы выдвигаются разные. Одни утверждают, что располагаясь на геологическом разломе, Сейдъявр излучает энергию Матери-Земли, другие уверяют, что будучи местом обрядов и шаманских культов, Сейдъявр отдает накопленное столетиями напряжение камлания. А кто-то предполагает, что это просто излучение — ядерное или космическое. В результате на Кольский полуостров тянутся наследники идей Барченко.

Одним из них, причем, вне всяких сомнений, наиболее известным, был Валерий Демин. В 1997 году, то есть в семьдесят пятую годовщину экспедиции Александра Васильевича Барченко на Кольский полуостров, в апрельском номере популярного журнала «Наука и религия» появилась статья Демина о предприятии Барченко — этот текст и открыл «новую эру» в истории исследования Ловозерских тундр.[105] Валерий Никитич утверждал — ни больше ни меньше, — что массив Луяврурт — это руины храма Солнца мифической Гипербореи (описанной древними греками), северной колыбели человечества, из которой наших предков изгнал изменившийся вследствие искривления земной оси климат. Александр Барченко — согласно Демину — обнаружил следы этого храма, но НКВД ловко их упрятало. Поэтому следует организовать очередную поисковую экспедицию. Она проходила под патронатом журнала «Наука и религия» и получила громкое имя «Гиперборея».

С каждым годом масштабы мероприятия росли: летом 1997 года работало лишь четверо энтузиастов, а в 2000-м Ловозерские тундры уже прочесывали огромные отряды из разных уголков России (из Москвы и Петербурга, Мурманска, Петрозаводска и Тулы) — с помощью хитроумных приборов (например, геозондов), при поддержке вертолетов и группы аквалангистов. Со временем к поискам присоединились самые разные специалисты — археологи, геологи, кибернетики и астрофизики, знатоки веданты,[106] шаманизма, рунического письма и обрядов друидов, а также мурманский телевизионный канал, клуб вологодских лозоискателей и несколько независимых фотографов, например, мой знакомец Игорь Георгиевский и его жена Светлана, иллюстратор «Калевалы» (я писал о них в «Волоке»). Журнал «Наука и религия» регулярно публиковал плоды этих поисков.

Если верить Валерию Никитичу и его коллегам, успехи «Гипербореи» не могут не восхищать. Каждый очередной сезон приносил новые ошеломляющие результаты. К важнейшим — по мнению Демина — следует отнести открытие природного амфитеатра храма Великой богини на одном из склонов горы Карнасурт и остатков древней астрологической обсерватории на горе Нинчурт, обнаружение на дне Сейдъявра огромного (размером сто метров на двести) символа трех вагин на Древе Жизни (потрудились аквалангисты из московского отделения Международной школы выживания «Виталис»), а также прочтение Евгением Лазаревым, знатоком рун, молитвы гиперборейцев, высеченной на скале Нинчурт:

Естественно, можно махнуть на эти сенсации рукой, назвав их псевдонаучным бредом, можно с маниакальным упорством (как некоторые и поступают) доказывать, что Демин — мошенник, притягивающий факты за уши, а то и вовсе выдумывающий… Но нельзя не поразиться, насколько схоже ведут себя люди, когда у них отнимают веру — православную ли, как после Октябрьской революции, или коммунистическую, как после крушения Советского Союза.

Что касается споров, они вовсе не новы. Достаточно вспомнить полемику Ферсмана с гипотезой Барченко, согласно которой пирамиды на Нинчурте — произведение человеческих рук. Ферсман доказывал, что это результат коррозии. Валерий Демин опубликовал в своей книге «Загадки русского Севера» сделанную Игорем Георгиевским фотографию этих пирамид с вопросом: разве слепая сила природы может создать столь идеальные геометрические формы? Меня смущает другое: зачем на фоне этих пирамид Игорь запечатлел голую Свету?

В декабре 2006 года я приехал в Москву на книжную ярмарку Non/fiction, в рамках которой был устроен мой авторский вечер. Позвонил Демину в надежде познакомиться с энтузиастом. Увы, женский голос сообщил, что сегодня Валерия Никитича похоронили.

Наконец несколько личных откровений, связанных с этим удивительным уголком Севера. Откровений — потому что, во-первых, мне кажется, будто я открываюсь из молчания, во-вторых — это своего рода исповедь. Прощупывание словами того, что остается вне слова. Невысказанным.