Пролог

Всеволод Соколов шел с тренировки домой. Уставший, мрачный и опустошенный.

За последние пару недель на него многое обрушилось. На работе вынудили написать заявление. Девушка, которую он уже считал своей невестой, ушла к другу. Бывшему. Собаку сбила машина. Его собственное авто угнали какие-то малолетние… эм… удальцы. И умудрились разбить. Случайно, само собой. Даже на тренировке – единственном месте в этой жизни, где он отдыхал душой – и там чуть трагедией все не закончилось. Чудом удалось избежать тяжелой травмы. Двуручный меч – не игрушка. Видимо раздражение требовало выхода… а он ничего умнее не нашел, как увлечься…

Вдруг Всеволод пошатнулся. Встряхнул головой, пытаясь взбодриться. Еще раз пошатнулся от неожиданно накатившей слабости. Уронил спортивную сумку с примотанным к ней мечом в чехле. Сделал несколько шагов как завороженный. И вздрогнул всем телом, приходя в себя, очутившись не пойми где.

Оглянулся.

Склеп. Старый. Можно сказать - древний. Он такой только в фильмах видел. Кругом камень, пыль. И несколько человек в странных держателях. Крепко так привязаны. Не шелохнуться. Хотя нет. Не человек. Гуманоидов. И все разные. Еще живые. Хотя что-то подсказывало – их сюда не просто так привязали. Может глаза, полные тоски и ужаса. А может конструкция держателей с явными стоками для крови… которая должна собираться в кольцо вокруг каменного саркофага – того самого, на котором парень появился.

- Мило у вас тут, - произнес Всеволод первое, что пришло ему в голову. – Только пыльно очень.

- Наконец-то! – Воскликнул незнакомец в черном, сальном балахоне. – Удалось! Крепкий и здоровый.

- И спокойный, - добавил его напарник. – Интересно, он тупой или действительно спокойный? Эй? Мясо! Ты чего не кричишь и не дергаешься?

Всеволод даже ухом не повел. Он прекрасно их понял почему-то, но отвечать не спешил. Отзываться на «мясо» было обидно и глупо.

- Он нас что, не понимает? – Удивился первый «балахон». – Так должен же. Я делал привязку в поисковое плетение, чтобы ему передать моргарский язык. – Эй! Ты глухой? Я сейчас тебя поджарю огнем! – Воскликнул этот незнакомец в балахоне и на вытянутой вперед ладони, укрытой кожаной перчаткой, возник огненный шар… только огонь был каким-то черным. – Как ты заговоришь?

- Бегло, полагаю, - ответил Всеволод максимально спокойным тоном. – Налегая на неформальную лексику и оскорбительные выражения.

- Чего? – Переспросил второй «балахон». Но несколько секунд повисев в задумчивости прорычал: - Так он издевается! - И, в свою очередь сформировав огненный шар, попытался кинуть его во Всеволода. Но его остановил первый. Толкнул. От чего шар улетел непонятно куда, бездарно оплавив каменную стену склепа.

- Придурок! Тело испортишь! И так три часа поисковым заклинанием миры обшаривали.

После чего они оба синхронно начали заниматься своими делами, потеряв всякий интерес к Всеволоду. А тот начал осматриваться, держа марку, разумеется, то есть, максимально невозмутимо. Его серьезное увлечение историческим фехтованием, конечно, отнимало много сил, но он имел неплохое образование и большой кругозор. А главное, как и многие его сверстники, он читал фантастику самого разного толка в изрядном количестве. Из-за чего психика у него была весьма адаптивной. Пожалуй, даже увидев дракона, торгующего хачапури на Красной площади, Всеволод воспринял бы это как должное. Мало ли какие трудовые мигранты едут в Москву?

Вот и сейчас получилось избежать критического стресса. Минуту назад он шел по парку. А теперь стоит на крышке чьего-то саркофага посреди склепа. Рядом же, если не считать этих незнакомцев в черных балахонах, находилось пятеро пока живых и три совсем свежих трупа. Вон - один доходяга своими длинными ушками как стрижет. Таких у людей не бывает. А значит, что? Правильно. Какая-то ушастая разновидность гуманоида. Может эльф. А может здесь о выдумках профессора Толкина и не слышали. И так далее. Все разные. Все интересные.

Но больше всего Всеволода привлек крепкий, здоровый мужик в цепях. Плотная красная кожа. Короткие крепкие рога, пробивавшиеся из гривы густых черных волос. Длинный гибкий хвост с кисточкой. И четырехпалые руки. К нему-то как раз эти двое и подошли, держа какие-то странные кинжалы с черным, очевидно каменным клинком.

Мужик был натурально замотан цепью. Но все равно трепыхался так, что казалось – еще чуть-чуть и он вырвется. А главное – предчувствие Всеволода просто вопило – этого «вождя краснокожих» сейчас будут убивать. Причем мучительно. И на нем самом, на Соколове, смерть этого «кадра» скажется самым прямым образом.

А чего, собственно, он ждал? Всеволод сделал шаг вперед. И уткнулся в невидимый барьер, не выпускающий его наружу. Парень ощупал периметр. И заметил, что на крышке саркофага сделана небольшая канавка, заполненная каким-то порошком. Дальше шли еще какие-то узоры. Но периметр ловушки формировался явно с помощью этого порошка. Нужен ли он для сохранения ее целостности Всеволод не знал, но проверить хотелось. И как можно скорее. Поэтому он топнул ногой, оценивая массивность крышки. И, удовлетворенно улыбнувшись, подпрыгнул.

Сто десять скачущих килограмм – не то, на что рассчитывали создатели данного саркофага. Поэтому уже после первого прыжка по крышке побежали трещины. Тонкая работа. Видно под ней лежал кто-то очень уважаемый в прошлом.

Порошок из периметра стал утекать в трещины, но, забив их, не разомкнул кольца. Всеволод хмыкнул. И топнул там, где трещина была больше всего. Она расширилась. Порошок утек куда-то вниз. Сверкнули какие-то искорки и со звоном разбитого стекла опал барьер.

Соколов спрыгнул на пол как раз в тот момент, когда оба «балахона» повернулись к нему, привлеченные шумом. Ближайший сформировал на своей руке сгусток огня. Черного. Это пугало. Поэтому медлить и вступать в переговоры Всеволод не стал даже и пытаться.

Шаг вперед. Рефлекторный уход с линии полета сгустка пламени, что запулили в него. Выглядел он не очень страшно, но интуиция подсказывала – будет очень больно. Еще шаг. Еще. И удар кулаком куда-то под балахон. С правой. С поворотом корпуса и подшагом.

Бедолага отлетел к держателю «вождя краснокожих», где и обмяк, явно разбив себе голову обо что-то. Во всяком случае хруст, смешанный с каким-то чавкающим звуком, был слышан отчетливо. Да и тело вздрогнуло несколько раз, явно из-за проходящей по нему агонии.

- Теперь ты, - произнес Всеволод, повернувшись ко второму. Ну, туда, где тот только что стоял. Сейчас же этот злодей улепетывал с очень неплохой скоростью к стене данного склепа.

Пока Соколов пытался сообразить, что делать дальше, оставшийся в живых «балахон», начал выкрикивать слова на гортанном языке и водить руками. А потом полоснул себя тем самым черным ножом по ладони. И… спустя пару минут «декоративные украшения» по периметру склепа начали отодвигаться.

Всеволод не на шутку испугался. И, не дожидаясь того, что вылезет из этих тайных ниш, бросился к центральному саркофагу. Скинул с него растрескавшуюся крышку. На нервах он даже не заметил ее массы. Раз – и она уже падает с грохотом на каменный пол, рассыпаясь осколками.

Парень хотел достать из саркофага хоть какое-то оружие, рассчитывая минимум на берцовую кость в качестве дубинки. Однако там было обнаружено нечто большее - в цепких костяных лапках лежал… двуручный меч. Немного не такой, к которому он привык, но вполне подходящих под известную ему технику.

- Прости, приятель, - произнес Соколов, не задумывая о том, что зачем-то обращается к покойнику. – Я позаимствую ненадолго. Сейчас эту шваль разгоню и верну.

Схватил меч. Повернулся. И замер в легком ужасе. Потому что к нему медленно и осторожно приближались скелеты. Чистенькие такие. Беленькие. Только огонь в глазницах горел зеленый, да мечами весьма недурной сохранности покачивают.

Замешательство Всеволода длилось недолго. Поэтому, приняв стойку «правый бык», он перешел в наступление. Баланс меча был непривычен. Но в целом – он почувствовал себя словно на тренировке. Разве что сдерживаться было не нужно. Вообще. Никак. И это невероятно радовало! Наконец то!