— А я повторяю, что рядом с тобой я никогда ни о чем не беспокоюсь. Вот увидишь: рагу само прибежит к нам в руки.

— Твоими бы устами да мед пить. Взгляни-ка, вон следы твоего приятеля-носорога. Ножка, прямо скажем, не больно изящная. Размерчик пятидесятый, думаю. Где-то здесь должен валяться твой карабин. Поищем! Эй, не двигайся!

Тотор схватил Мериноса за руку и остановил, указав пальцем на что-то в траве.

— Волк! — задохнулся Меринос.

— Вряд ли…

— А если выстрелить?

— Нет, малыш. И вот почему: я мог бы легко отделаться от нашего друга-носорога, пустив ему пулю в лоб. Но я этого не сделал, потому что вдруг услышал где-то далеко арабскую песню.

— Что ты говоришь! Эти негодяи рыщут по округе?

— Уверен! Поэтому вовсе не обязательно привлекать их внимание. Бандиты способны на все. Но какого дьявола прячется там эта собака?

— Собака?

— А кто ж еще? Я видел такую же в Банги. Это отличные ищейки. Иные собаки чуют негра за много миль. Их используют в джунглях во избежание неприятных сюрпризов. Они, кажется, с Занзибара. Смотри! Ищет, ищет…

— Сейчас унюхает нас.

— Мы его не волнуем. Он натаскан только на чернокожих. А в случае чего, мой нож всегда при мне. Ему придется отведать остренького. Видишь, как беспокоится.

В самом деле, потянув носом, собака кинулась в заросли. Взяв след, не тявкнула, не залаяла. Борзые вообще очень молчаливы.

Тотор подумал, что в том месте, где собака так долго крутилась, валяется карабин Мериноса, но решился пошевелиться лишь тогда, когда ищейка убежала. К счастью, карабин и в самом деле ждал друзей в траве.

— Засунь оружие за портупею. Псина обнюхала его со всех сторон. Негром оно явно не пахло. Полагаю, это работорговцы ищут беглых. Если б знать, куда направился пес.

И они углубились в чащу, где только что скрылась борзая.

Стояла темная, беззвездная ночь.

— Что будем делать? — спросил Меринос.

— Понятия не имею. Главное — не стоять на месте.

То и дело приходилось передвигаться на четвереньках, так как мешали лианы.

Как ни старались наши герои прислушаться, уловить хоть какой-нибудь отдаленный звук, ничего не доносилось до их слуха. Слепы и глухи! Впереди — неизвестность.

Друзья остановились в нерешительности.

Внезапно послышалось странное шуршание, и обоим показалось, что некая исполинская рептилия ползет где-то совсем рядом. Но в тот же миг во тьме мелькнула стройная, гибкая тень, черная на черном. То была ищейка.

Собака неслась со всех ног, возвращаясь по собственным следам и не обращая на белых никакого внимания.

— Зверюга что-то учуяла, — прошептал Тотор.

— Что?

— Человечину!

— Понятно. И теперь бежит сообщить об этом тем, кто ее послал.

— Как думаешь, Меринос, что нам делать?

— Самим найти и предупредить несчастных.

— Легко сказать! Во-первых, я сомневаюсь, что мы способны отыскать в кромешной ночи собачьи следы. Но даже если предположить, что нам это удастся, мы окажемся нос к носу с неграми, скорее всего — людоедами, которые не поймут ни слова из того, что мы им скажем. И, чтобы лучше разобраться, попробуют нас на зуб.

— Тотор, это малодушие!

— Минутку, малыш. Оставшись здесь, мы сможем что-нибудь сделать. Выждем и… Эй! Да вот и первый сюрприз!

Вдали сверкнули желтоватые огоньки. В лесу объявились люди с факелами.

Тотор припал к земле и осторожно пополз на огонь, хоронясь за деревьями. Меринос держался сзади.

— Не надо шуметь, — шепнул Меринос. — Они примут нас за каких-нибудь зверьков.

Тотор вдруг остановился. Он очутился на опушке гораздо раньше, чем ожидал. Еще одно движение, и его обнаружат.

Шагах в двадцати появились всадники — человек десять негров майенба. Вслед за ними ехал араб в сером бурнусе[37]. Рядом вертелась собака, теперь она натягивала поводок, торопясь привести хозяина к добыче.

Все предположения оправдались. Это были охотники, охотники на людей.

Тотор и Меринос словно воды в рот набрали. Но, повинуясь некоему внутреннему чувству, все ползли и ползли, не упуская из виду людей с факелами, стремясь к одной с ними цели.

Псовая охота. — Пойманы! — Не тут-то было! — В игру вступают Тотор и Меринос. — Смелее, ребята! — Красавица Йеба. — У Тотора есть план. — Война бен Тайубу!

Маленькое войско двигалось не спеша, следуя мусульманскому обычаю, так что наши друзья все время оказывались впереди, держась на приличном расстоянии. Так они приблизились к месту, где в свете факелов виднелась бесформенная груда камней.

Собака негромко зарычала. Араб отвязал ее и погладил по спине, мол: ну-ка, послужи!

Пес ринулся прямо к каменному навалу, осмотрелся, вскарабкался повыше и замер, устремив взгляд на хозяина, словно хотел сказать: «Нашел!»

Араб подал знак. Негры спешились, привязали лошадей, подошли ближе и по команде принялись за работу, а пес в это время царапал и подрывал камень, словно хотел освободить себе путь и нырнуть внутрь.

Огромная глыба покачнулась, сдвинулась с места и рухнула вниз, открыв лаз, вполне достаточный для того, чтобы туда мог проникнуть человек.

Один из негров майенба нагнулся, прислушался и, повернувшись к хозяину, ободряюще махнул рукой.

Напрягшись всем телом и злобно рыча, борзая нетерпеливо потягивала носом и вглядывалась в черноту провала. Внезапно она взвилась и оглушительно завизжала. Тело ее пронзила стрела.

Араб закричал что-то на своем языке. В голосе его одновременно слышались и радость и гнев.

Наконец-то! Беглецы выдали себя. Теперь они пропали.

Бедняги надеялись отсидеться в каменном убежище. Пройдет время, о них забудут, и можно будет беспрепятственно уйти из этих проклятых мест.

Но, видно, не судьба. Араб махнул рукой. Его шайка без труда разгребла оставшиеся камни. Навстречу бандитам летели стрелы, но, пущенные наугад, они не достигали цели.

Двое негров-майенба притащили несколько вязанок хвороста, подожгли их и стали швырять горящие ветви в пещеру. Остальные во главе с предводителем спокойно стояли рядом. Долго ждать не пришлось. Из-под камней раздались истошные вопли. В клубах дыма показался темный силуэт. Негр нес на руках женщину.

— Хватайте их! — приказал араб. — Взять живыми!

Негр бережно опустил свою подругу на землю и схватил увесистый камень.

Первый из нападавших получил сильный удар в лоб и рухнул с пробитой головой, истекая кровью.

Но последовал новый приказ, и нападавшие изменили тактику. В воздухе засвистели веревки. В одно мгновение они обвились вокруг шеи смельчака.

Женщина застонала от страха и отчаяния.

Араб — а он единственный все еще гарцевал верхом — схватил бедняжку за горло, легко, как ребенка, приподнял над землей и передал своим головорезам. Ее спутник едва дышал и ничем не мог помочь.

Казалось бы, судьба несчастных решена.

Но не тут-то было.

Внезапно из лесу появились двое.

— Негодяи! — вскричал Тотор.

Он молнией подлетел к всаднику, одним ударом оглушил его, вторым сбросил с лошади, пока Меринос орудовал прикладом.

Завязалась жестокая драка.

Майенба стреляли из револьверов. Кое-кто пустил в ход ятаганы[38]. Но все безрезультатно. Победу одержала внезапность. К тому же друзья вспомнили навыки бокса и наносили меткие и сокрушительные удары направо и налево. Бандитам только и оставалось, что поминать Аллаха да надеяться на лучшее.

Женщина отбила очередную атаку и сумела освободить своего спутника, который вновь взялся за импровизированный кастет, крича:

— Смелее, ребята! Бей гадов!

Повсюду валялись бездыханные тела.

— Да это же Хорош-Гусь! — воскликнул Тотор.

— Он самый! — ответил негр, подбирая с земли горящий факел.

Друзья узнали колдуна Ламбоно. Тот улыбался во весь свой белозубый рот.