— Пусть обещает не есть человеческого мяса!

Хорош-Гусь не сопротивлялся, а тихо что-то сказал Аколи. Вождь возложил руку на голову Тотора и произнес несколько слов.

— Это означает, конечно же, что он дает мне ту же клятву, что и ты, и будет соблюдать ее так же свято, как ты.

Колдун пожал плечами — воистину хозяина не исправишь.

— Теперь пусть нас отведут в хижину и оставят в покое.

Ламбоно повеселел. Наконец-то разумные слова. Колдун с радостью перевел вождю коттоло просьбу белых.

Лицо Аколи расплылось в улыбке. Он явно остался доволен и жестом пригласил Тотора и Мериноса следовать за ним.

— Минутку, — сказал Тотор. — Надеюсь, в хижину принесли нашу провизию и оружие?

— Конечно, — заверил Ламбоно. — Идите за Аколи, а мы с Йебой присоединимся к вам минут через пять.

На этот раз Тотор больше ничего не сказал, но на душе у него по-прежнему кошки скребли. Он нащупал револьвер, и, если бы Аколи сделал хоть одно неверное движение, у него были бы большие неприятности.

Меринос — руки в брюки — безмятежно шагал вслед за товарищем. И правильно делал, ибо Аколи вел себя вполне дружелюбно и мирно. Площадь осталась позади. Дорогу освещали двенадцать громадных негров с факелами. Аколи провел гостей по деревенским улочкам и остановился возле чистенькой и с виду вполне удобной глинобитной хижины. Открыл дверь и пригласил войти.

Пол устилали плетеные тростниковые циновки, на манер матрасов. На лавке лежали пирог и бурдюк с пальмовым вином.

Какая прелесть это африканское гостеприимство!

Все предусмотрено, даже вода и просмоленные лучины-светильники.

Пришли Ламбоно, Йеба и несколько негров.

Тотор недоверчиво огляделся, но не обнаружил ничего подозрительного.

Багаж, ружья и патроны тоже оказались на месте.

Убедившись, что все в порядке, Аколи удалился в сопровождении своих воинов.

— Мог бы, по крайней мере, пожелать нам спокойной ночи! — проворчал Тотор.

— Видишь, патрон, — произнес Ламбоно, — все спокойно. Часа через два-три я разбужу вас, и тронемся в путь.

— Ты бросаешь нас? — спросил Тотор.

— Я приглашен на праздник. Ты не сердишься?

— Мне-то что! Если ты и вовсе не придешь, обойдемся без тебя.

— Не приду? Но ведь Йеба остается с вами.

В самом деле, негритянка прошмыгнула в уголок и уже устраивалась на ночлег.

— Почему она не идет на праздник? Женщин туда не пускают?

Хорош-Гусь смешался.

— Она не любит, — промямлил он. — Ее дело.

— Ладно, ступай!

Ламбоно двинулся к выходу. Тотор проводил его взглядом, смутно чувствуя, что тому явно не по себе.

— Пока! — проговорил Хорош-Гусь. — Приятных сновидений.

— Спокойной ночи.

Чтобы положить конец тягостному диалогу, колдун выбежал на улицу и с силой захлопнул за собой дверь.

Тотор остался один, ибо Меринос давно уже мирно посапывал, а Йебы и вовсе не было видно, она будто бы растворилась, черная в своем темном уголке.

Тотор в задумчивости шагал по комнате. Он предчувствовал, что от него что-то скрывают, и сгорал от любопытства и раздражения.

Аколи — хитрец и лицемер. Что до Ламбоно, то с ним еще далеко не все ясно. Да и у всех этих милейших каннибалов до чертиков лукавые физиономии.

Как не терпелось им отделаться от белых! Зловещее предзнаменование. Очевидно, то, что будет происходить на площади, ему, Тотору, ни в коем случае видеть не положено. Но он хотел все видеть и знать.

Тотор решительно направился к двери. Смешаться с толпой, а там будь что будет!

— Вот так так! — воскликнул он. — Ни щеколды, ни задвижки. Дверь заперта снаружи! Чудовищно! Мы в заточении. Да-а, дружище Ламбоно, это вам не в кабаке кривляться. Я подозревал, что дело нечисто, но такое предательство! Каналья! Слезы на глазах, правильная речь… Нет, свернутая шея паршивого пса еще ничего не доказывает.

Тотор бросился будить ни о чем не подозревавшего Мериноса. Он так сильно встряхнул его, что бедняга подскочил как ошпаренный:

— Что? Арабы? Что случилось?

— А вот что, малыш! Мы чудным образом угодили в западню. Надо шевелиться, если не хотим, чтобы нас съели.

— Съели? Не может быть!

— Может! Не спорь и делай, что велят.

— Черт побери! Командуй, я подчиняюсь.

— Нас заперли, так что нужно выбираться отсюда…

— Выберемся!

— Только не через дверь. Во-первых, запоры довольны крепкие, а во-вторых, мы наделаем много шума.

— Тогда как же?

— Через крышу. Там что-то вроде соломы. Ты меня поддержишь, а я в два счета проделаю лаз.

— Прекрасно! Но кто потом подсадит меня?

— А наш знаменитый пояс? Ничего лишнего не берем, твой револьвер заряжен, возьми карабин. Полагаю, все это нам пригодится.

— Вперед!

Тотор взглянул на Йебу. Девушка спокойно спала, свернувшись калачиком. В ее искренности Тотор не сомневался.

— Ладно! — обратился он к Мериносу. — Держись на ногах крепко.

Тотор легко взобрался другу на плечи.

Однако до крыши было довольно высоко, как ни тянись, не достать.

— Внимание! Я прыгаю.

Меринос почувствовал, как напряглось, напружинилось тело друга. Казалось, он вот-вот взлетит.

Тотору удалось ухватиться за тростниковый жгут, такой сухой и жесткий, что он напоминал железный прут.

Нащупав мощную ветку и опершись на нее, ловкий молодой человек вскоре сумел выбраться наружу. Он жадно потянул носом и с удовольствием ощутил свежий ночной воздух.

— Первый в порядке! Займемся вторым.

Тотор распустил пояс и бросил один конец Мериносу.

— Держи!

— Держу.

— Подымайся!

Через минуту над крышей показалась голова, а затем и плечи американца.

— Браво, Меринос! Прими мои самые искренние поздравления! Отличная работа! Однако здесь такая темень, что хоть глаз выколи. Небо словно бархатное. А вон там горят огни. Посмотрим, чем заняты эти негодяи. Спускаемся! Тут всего-то метра три. Старайся упасть на четыре лапы, по-кошачьи.

Тотор прыгнул первым.

— Давай! Я за все отвечаю!

Приключения и жизненные передряги многому научили Мериноса. Он был не робкого десятка. И хотя весил куда больше своего друга, решительно прыгнул вслед за ним. И дело кончилось бы плохо, если б Тотор вовремя не подставил руки.

— Идем! — прошептал Тотор. — Не отставай и будь готов к тому, что придется попотеть. Что-что, а неприятные сюрпризы я тебе обещаю.

Они двинулись на свет огней той же дорогой, какой их привел сюда Аколи.

Глаза понемногу привыкали к темноте, теперь друзья были уверены, что не заблудятся. С площади донеслись рокочущие звуки адской музыки. Подошли ближе. Ритуальные танцы коттоло ужасали. Они больше напоминали предсмертные конвульсии. Ад кромешный!

Аколи по-прежнему сидел на троне. Вождя обступили солдаты-великаны. Они точно грозили невидимым врагам, то и дело воинственно потрясая острыми и длинными копьями.

Посреди площади возвышался столб, которого друзья не заметили раньше. У столба крутился колдун племени. В руке его поблескивал длинный нож.

— Смотри: Ламбоно! Что этому мерзавцу тут нужно? — удивился Тотор.

Ламбоно подошел к вождю коттоло и заговорил с ним, оживленно жестикулируя.

Аколи слушал, опустив голову.

О чем они говорили?

У столба коллега Ламбоно в нетерпении переступал с ноги на ногу, не забывая, однако, подбадривать и распалять беснующуюся толпу.

Тем временем охранники вождя все плотнее окружали Ламбоно. Кольцо сжималось, а он все еще с жаром объяснял что-то Аколи. Похоже было, что Хорош-Гусь о чем-то просил, но его просьбе не внимали.

Толпа неистовствовала, выла, скрежетала зубами.

Наконец Аколи встал и царственным жестом подал знак колдуну. Тот сорвался с места и со всех ног помчался в сторону той самой лачуги, за которой прятались наши герои.

Но не успел он пробежать и нескольких метров, как Ламбоно забыл про свою униженную позу просителя, ринулся вслед, в три прыжка нагнал его, сбил с ног и выхватил нож.