Вот так. Надежды Ивана Ильича Штейнберга оправдались: встретиться нам было больше не суждено. Что до моих надежд, то они теперь были связаны с Русланом.

Зловещая финансово-промышленная группа «Третий полюс», за представителя которой, надо полагать, и принял меня ныне усопший управляющий казино, объявила мне войну. Бросила мне, так сказать, перчатку. И вместо того чтобы хоть сейчас воспользоваться советом Ивана Ильича, я ее подобрал. «Не подбирай ты всякую дрянь на улице!» — говорила мне матушка в детстве. Но и тогда и теперь я оставался тем, кто я есть: упрямым и самонадеянным болваном.

Не доезжая до Триумфальной арки — оно и верно: лавры победителя мне пока не светили! — я расплатился и вышел.

Кратчайшая прямая до места встречи с Русланом пролегала мимо Бородинской панорамы. Но проторенные пути мне теперь были заказаны. Кто знает, где ожидала меня следующая засада? Если незримый противник так досконально изучил мои связи, отчего б ему, смеха ради, не попытать счастья на подступах к «Лаокоону»? Судя по его оперативности и желанию разделаться со мной в максимально короткие сроки, понятие «чрезмерная осторожность» потеряло для меня всякий смысл. Как там сказал Музыкант? «Нам заплатили за скорость»? Ну-ну!

Учитывая все вышеизложенное, в сауну я решил пробираться «огородами». Кстати, огороды здесь действительно когда-то имели место. Деревня Фили, принадлежавшая до XVII века князьям Милославским, а позже именитому семейству Нарышкиных, давно ушла в мир иной, и земли ее были застроены многоэтажками эпохи советской архитектуры. В одной из них и размещалась бандитская сауна под вывеской фирмы «Лаокоон». Подобные названия давно перестали удивлять моих сограждан, если вообще когда-либо удивляли. Первая же волна кооперативного движения, будто мыльную воду из шайки, выплеснула на берег столицы выводок античных героев и богов. Несметные полчища «диогенов», «сизифов», «гермесов», «минотавров» и «кентавров» разбрелись по городу, как блохи по дворняжке. Истинно говорю: легенды и мифы — самая вечная тема нашего бытия.

Сауна являла собой нечто среднее между благоустроенными катакомбами одесских контрабандистов и Запорожской Сечью, где удалая братва, давно похерившая законы мирных обывателей, коротала часы досуга. Занимая почти все коммуникации полуподвального помещения фирмы, сауна имела множество комнат и несколько замаскированных ржавыми дверьми выходов на случай милицейской облавы. Таким выходом, расположенным с обратной стороны фасада, я и воспользовался как входом.

Стучать пришлось громко и долго. Минут через пять дверные петли заскрипели.

— Чего долбишь?! — Лобастое дитя подземелья плюнуло мне под ноги. — В рог захотел?!

— Сначала — с Русланом потолковать. — Я ухватил его за нос и выдернул на улицу, как репу из грядки.

Освободив таким образом проход, я спустился по лестнице на нижнюю палубу.

— Грубить-то зачем?! — бубнил за моей спиной обиженный привратник. — Много тут козлов шатается разных! Я что?.. Каждого делового в лицо знать обязан?!

Обитая вагонкой дверь оказалась не заперта, и я беспрепятственно проник в святая святых местной братвы.

Предбанник сауны размером с гостиничный холл, разве что с более низкими потолками, вполне отражал финансовые возможности ее владельцев. А зеркальные стены только еще больше увеличивали иллюзию пространства и благополучия.

Четверо мускулистых патрициев, обернутых в белые тоги простыней, бродили вокруг бильярдного стола. Руслан, фронтовой мой товарищ, выделялся среди них стройной и гибкой, как нагайка, фигурой, унаследованной им от воинственных ордынских всадников. Род его занятий можно было отчасти считать фамильным бизнесом. Как и его пращуры, он собирал дань с покоренных территорий.

Когда-то я вынес его, раненного, из-под обстрела, и, случись подобное со мной, я знаю, он сделал бы то же самое. Затем пути наши разошлись. Я окончил филологический курс, он — лагерные университеты. Оба мы поступали вне конкурса. Только ему, в отличие от меня, боевые заслуги не помогли. Превышение допустимой самообороны в ресторанной драке обошлось Руслану в пять лет строгого режима. Зато когда в стране наступил капитализм, я свой диплом смело мог спустить в унитаз, а его справка об освобождении с учетом приобретенного авторитета и новых связей открыла ему дорогу в элиту преступного сообщества. И это он в конце концов устроил меня на прилично оплачиваемую работу в банк, а не наоборот.

— Третий от борта! — Руслан застыл над бильярдом.

— Ты, в натуре, куда целишься-то?! — всполошился рядом крепыш с татуировкой на плече. — Вон свой стоит, в лузу смотрит!

Игра, судя по всему, шла двое на двое.

Руслан коротким и точным движением послал кий вперед. Шар ударился о борт и, отскочив под углом в обратном направлении, закачался в сетке.

— Партия! — Татуированный крепыш отбил по зеленому сукну барабанную дробь ладонью. — Пришлите по стольничку!

— Ты, Руслан, бляха-муха, даешь! Ладно! Пошли греться! — Проигравшие братки поплелись в парилку.

— Ну, здорово, Саня! — Руслан протянул мне испачканную мелом руку. — Будь гостем!

— Здорово, бандюга. — Мы пожали друг другу руки и сели за стол.

— Серик! — окликнул Руслан белобрысого вертлявого банщика, протиравшего за стойкой стаканы. — Накрой нам чего-нибудь!

— Сей момент! — Банщик исчез в подсобке и загремел оттуда кастрюлями.

— Что? Опять проблемы? — Руслан вытряхнул из пачки сигарету и закурил.

— Мало-мало есть, — согласился я.

— С тобой, Саня, не соскучишься. — Руслан затянулся и выпустил дым колечком. — Шива тебя до сих пор вспоминает. «Ты, — говорит, — мне этого бойца в бодигарды уломай! Зарплату положу за шестерых!» Бодигарды, твою мать! Слово небось неделю учил! Пойдешь?

— В другой раз как-нибудь схожу. — Я достал из кармана удостоверения Музыканта и протянул Руслану. — Посмотри-ка.

— Рыло знакомое, — внимательно изучив оба пропуска, он бросил их на стол. — Сразу так не отвечу. А «Третий полюс» — крутая лавка. Такие тяги гуляют, что…

— Руслан, — перебил я его. — В тебя последний раз когда стреляли?

— Зачем?! — удивился он. — Не помню! Года два не стреляли вроде!

— Тогда говори, если можешь, гражданским языком. У меня и так мозги набекрень.

— Намек понял. — Руслан посмотрел на меня с плохо скрываемым сочувствием. — Опять, значит, в дерьмо наступил. Ну что? Посреднические сделки с «Росвооружением» вплоть до продажи атомных подлодок и «сушек» в Китай. Обратно — кожа, тряпки вагонами-самолетами. Нефть вроде тоже перекачивают. Оффшорные фирмы на Кипре и в Ирландии… Да хрен его знает — большая лавка. У них связи на самый верх. Тебе-то зачем?

— Учредители известны? — спросил я.

— Это, братишка, за семью печатями дверь. — Руслан усмехнулся. — Мы с ними дел не имеем. Там крыша — ФСБ, не меньше.

— Значит, ФСБ все-таки. — Полученная информация настроения мне явно не подняла.

Банщик с подносом, уставленным холодными закусками, вынырнул из подсобки:

— Горячее скоро будет, Руслан Ибрагимович! — На лице его застыла счастливая улыбка. — Отбивные с картошкой и зеленью!

Выпалил он это словно адъютант, загнавший не менее трех лошадей, лишь бы донести первым до фельдмаршала долгожданную весть: «Французы дрогнули, ваше сиятельство! Скоро побегут!»

Он проворно расставил тарелки, поменял пепельницу, разлил по стаканам апельсиновый сок из кувшинчика и ретировался в свой камбуз.

— А головной офис у них где? — Я придвинул к себе тарелку с мясным ассорти, украшенным свежей петрушкой.

После вчерашних «Богатырских» пельменей я ничего не ел, и голод при виде банной снеди проснулся во мне чрезвычайный. В конце концов, война — войной, а обед — обедом.

— Ты закусывай, — ободрил меня Руслан, набирая на мобильном номер. — Хаза? Накнокай мне адресок одной компашки типа «Третий полюс». Да не завтра, а пулей. Жду.