Мелвилл вошел в дом и повел шефа к гостиной. Дверь охранял еще один полицейский. На раздвижном столике сержант разложил испачканные кровью камни, виноградные листья, и небольшой топорик. Последний, к счастью для Гарри, оказался тупым — иначе удар неминуемо раскроил бы ему череп.

— Топор нашли в кустах неподалеку от сарая. К рукоятке прилипли два небольших листика. Но вот что показалось мне любопытным, сэр.

Мелвилл указал на развешенный на спинках двух стульев широкий голубой плащ.

— Это пальто Агнессы. Миссис Фраттон одолжила его, отправляясь искать Гарри. Край подола испачкан кровью — это вполне естественно, поскольку пальто едва ли не волочилось по земле. Но есть и другие пятна — спереди и сбоку. Когда миссис Фраттон сняла его и отдала нам, они почти засохли. Можно подумать, что преступник тоже надевал это пальто. Я не понимаю, зачем понадобилось нападать на Гарри Фраттона. Впрочем, Монк — тоже. И еще интересная деталь: башмаки Агнессы тоже измазаны кровью. Вроде бы ничего удивительного — ведь это Агнесса открыла дверь и обнаружила Гарри. Она, правда, позвала на помощь, но не исключено, что это притворство.,. О, сэр, вы узнали что-нибудь новое? Я вижу, вы с трудом сдерживаете улыбку!

— Да, я и в самом деле знаю нечто такое, что ужасно удивит Монка! Мы поймали мотоциклиста. Он признался в нападении на Доула, но клянется, что даже не видел Гарри. Парень приехал забрать из сарая шкатулку, набитую банкнотами и спрятанную там, несомненно, кем-то из обитателей дома. Поскольку Гарри не сам стукнул себя по голове…

— Должно быть, Агнесса солгала…

— Да когда же вы прекратите делать скоропалительные выводы?.. Пойду-ка я лучше повидаю Монка.

Монк замер посреди столовой и с высоты своего роста сверлил взглядом сидевшую на стуле у окна Вивьен Грей. Еще один полицейский в штатском устроился за маленьким столиком с карандашом в руке, готовясь записывать се показания. При виде Варда Вивьен подняла глаза.

— Послушайте, мисс Грей, — внушительно проговорил Монк, — вы заявили, будто приехали сюда, чтобы попытаться отомстить за брата, который перед смертью назвал вам имя Джорджа Фраттона как истинного виновника того, что и он, и вы, и другие угодили в тюрьму. Вы готовы подтвердить прежние заявления?

— Да, я приехала сюда, чтобы узнать правду.

— Отлично. Через некоторое время я попрошу вас подписать показания, а пока можете идти.

Вивьен покинула комнату, в которую тут же вошел Мелвилл. Монк отпустил стенографиста и холодно посмотрел на Варда.

— Я рассчитывал, что вы поможете мне допрашивать свидетелей этого гнусного нападения, инспектор. Но, вероятно, у вас нашлись более важные дела! Тем не менее считаю нужным сообщить вам, что горничная Агнесса не сумела вразумительно объяснить мне, когда и куда она ходила, а следы вокруг дома затоптаны так, что разобрать там ничего уже нельзя. По-моему, самое главное сейчас выяснить, почему кто-то набросился на Гарри Фраттона. И почему именно у сарая? По-видимому, преступник не мог медлить, но причины такой спешки пока неясны.

— Кажется, я знаю, в чем дело.

— Не может быть! Я буду счастлив выслушать ваше мнение.

— Преступник хотел как можно скорее перепрятать исчезнувшие из сейфа банкноты.

— Стало быть, по-вашему, нам остается лишь найти эти банкноты?

— О нет, они в целости и сохранности лежат в кабинете.

Монк не смог сдержать удивленного восклицания, потом быстро приблизился к Варду и положил руку ему на плечо.

— Мой дорогой друг, это потрясающе! Пойдемте скорее, посмотрим!

Полицейские перешли в кабинет. Взглянув на банкноты, Монк радостно потер руки.

— Где вы их нашли? — спросил он.

— Шкатулка была приторочена к мотоциклу.

— К мотоциклу? А кто водитель?

— Высокий, изрядно полысевший тип по имени Сэмюэль Локайер.

— А, приятель Кенни? Он арестован?

— Да, и сидит под стражей.

— Дорогой мой Вард! Какая замечательная новость! А как вы до него добрались?

— Я заметил его машину за живой изгородью и вернулся туда.

— А я-то пытался вас остановить! Надеюсь, Локайер не признался в нападении на Гарри?

Варда поразило это «надеюсь», и Монк сразу почувствовал его замешательство.

— Я хотел сказать «полагаю»…

— Да, парень и в самом деле отрицает свою причастность к ранению Фраттона. Клянется, будто лишь забрал спрятанную среди дров шкатулку.

Вард объяснил суперинтенданту, каким образом Локайер получил приказ и как выполнил поручение.

— Миссис Фраттон будет в отчаянии. Она так верит, что, пока мы не добрались до банкнот, ее муж в безопасности… Один Бог знает, на что способна женщина ради человека, которого она любит.

Монк вытащил из кармана и натянул на руки тонкие хлопчатобумажные перчатки. Двести пятьдесят пять фунтов, перетянутые резинкой, лежали отдельно. Суперинтендант начал потихоньку стягивать резинку, а Вард пошел к машине — свои перчатки он оставил там. Когда он вернулся, Монк держал в руке листок бумаги размером с пятифунтовую банкноту. Мелвилл с интересом наблюдал, как «человек из Ярда» нагревает бумажку на электрорадиаторе. Вард подошел поближе. Как только бумага нагрелась, на ней начали проступать буквы и цифры: «Париж, улица Шассон, 2». Монк торжествующе вскрикнул:

— Ага, французский адрес! Посмотрим остальные бумаги, Вард.

Точно так же появились и другие адреса — во Франции, Голландии, Бельгии и Швейцарии.

В дверь постучали.

— Посмотрите, что там такое, сержант! — нетерпеливо бросил Монк.

Мелвилл приоткрыл дверь и увидел коллегу. Тот попросил позвать инспектора.

— В чем дело? — спросил Вард.

— Мы нашли вот это, сэр.

Сержант протянул мокрое от дождя и, по-видимому, давно вскрытое письмо. Прочитав адрес, инспектор повернулся к Монку:

— Это то самое письмо, которое мы искали. Оно адресовано Джорджу Фраттону. Отличная работа, сержант!

— Его нашел Леверетт, сэр. Я думаю, мы можем теперь прекратить поиски?

— Разумеется. Спасибо.

Сержант ушел. Вард вытащил из конверта листок бумаги. Монк и Мелвилл читали, заглядывая ему через плечо.

Монк дважды внимательнейшим образом перечитал письмо.

— Я готов поверить во что угодно, даже в невозможное, — спокойно заметил он. — Но разумный человек никогда не стал бы писать подобное письмо, а тем более — подписывать его. Вы не согласны, Вард?

— Во всяком случае, это объясняет мотив преступления Джорджа Фраттона.

— Вот именно. «Слишком хорошо» объясняет! Уилберфорс никогда не писал этого письма. А если бы он вдруг сделал это, то Джордж Фраттон уничтожил или спрятал бы документ в надежном месте, но только не потерял бы его!

— Но ведь Гарри Фраттон слышал их разговор!

— Это он так говорит.

— Но письмо и в самом деле существует — вот оно!

— Дорогой мой, кто-то хотел убить обоих бизнесменов, но потерпел неудачу. Потом застрелили Уилберфорса и припугнули Джорджа, так что тот бросился в бега. Оказавшись вне закона, человек утрачивает мужество и нередко кончает с собой. Очень возможно, именно на это и рассчитывали…