Себастьян не знал деталей произошедшего когда-то между князем Гривальдом и Мораной. Понимал только одно: они расстались не в лучших отношениях, и она не горит желанием его прощать. Что бы произошло, явись он к Моране со словами: «Князь не угодил нам обоим?». Если Незнакомка будет в хорошем настроении, то рассмеется ему в лицо и предложит уходить подобру-поздорову. А если в плохом? Даже Великая Тьма не скажет ему, в какой канаве он найдет свою разнесчастную голову.

Изабель заговорила с Себастьяном за секунду до того, как он успел поймать себя на мысли, что смотрит на нее в упор уже несколько минут.

– Что такое, Ян? – Так его когда-то называла мать, и до Изабель он никому не позволял произносить это вслух. – Ты на самом деле странно себя ведешь. Уж не влюбился ли ты?

Вместо ответа Себастьян поднялся из-за стола и ушел в направлении спальни, даже не пожелав присутствующим спокойной ночи. Грета проводила его обеспокоенным взглядом.

– Завтра поговорю с ним, – пообещала Изабель. – Готова поспорить на что угодно: он встретил на рынке какую-то красавицу и теперь грезит о ней наяву днем и видит во сне по ночам.

– Хорошо бы так. – Грета посмотрела на Клауса. – Ешь, мой хороший. Посмотри, как ты исхудал за время дороги. Теперь ты всегда будешь есть досыта!

Луна уже давно поднялась, Изабель успела рассказать брату две сказки вместо одной, но маленький Клаус и не думал засыпать. Большие и внимательные глаза цвета неба задумчиво смотрели куда-то в направлении окна. Если он о чем-то и думал, то рассказывать о своих мыслях не торопился.

– Послушай, тебе пора спать, – сдалась девушка. – И мне тоже.

– Князь плохой , Белла.

Она почувствовала, как ее сердце сжала ледяная рука. Как она не любила, когда он начинал говорить с ней таким тоном! И только потому, что что-то внутри подсказывало: он не ошибается. Он может видеть вещи, которых не замечают другие. Порой ей казалось, что он умеет читать мысли – так тонко он чувствовал ее настроение и состояние окружающих.

– Плохой, очень плохой, – повторил Клаус. – Он темный . А Себастьян – светлый .

– Ну да, у Себастьяна светлые волосы.

– Они по-разному пахнут .

Изабель пожала плечами, давая понять, что не улавливает сути. Клаус приложил маленькие пальчики ко лбу.

– Это не тот запах, который ты чувствуешь носом. Это другой запах… он идет из головы. Не знаю, как объяснить.

– И что же, у меня тоже есть запах?

Он медленно покачал головой.

– Нет. У людей такого запаха нет. Только у некоторых. Такой есть только у отца Дамиана – и больше я таких людей не встречал. А у них есть.

– У них – это у кого?

Пальцы снова прикоснулись ко лбу.

– Я сам не понимаю. Но они не люди. Они другие . Себастьян – он почти человек. А князь – совсем не человек. Такие, как он, когда-то были людьми, но потом с ними что-то произошло – и они изменились.

Изабель закивала. Этот разговор был ей неприятен, но она решила, что он утомит Клауса, и тот уснет.

– И что же, эти другие бывают темные и светлые?

– Нет, – глубокомысленно покачал головой Клаус. – Они бывают разные. Вот, например, Морана – жена священника – одновременно и темная, и светлая. Она и хорошая, и плохая… не знаю, как объяснить. Но чаще всего она, как и князь, плохая . И опасная. Чудовища боятся ее, потому что она живет рядом с нами, а поэтому не приходят. Но когда мы жили в родительском доме, они приходили ко мне каждую ночь…

Изабель вздохнула. Она хорошо помнила, как брат донимал всех разговорами о чудовищах. Вот пыльные шарики с острыми когтями и зубками прячутся под кроватью, вот кто-то скрывается в углу…

– Белла. – Клаус сел и взял ее за руку. В его глазах блестели слезы. – Себастьян светлый, и ты ему очень нравишься. Он думает о тебе. А князь плохой. Он может сделать тебя другой ! Я не хочу, чтобы он делал тебя другой!

Она обняла его.

– Не переживай. Как же князь может что-то сделать мне без моего ведома?

– Может! Потому что ты ему очень нравишься, и он очень нравится тебе! И потому что он плохой! Белла, не оставляй меня! Как же я буду тут один?..

– Не плачь, Клаус. Обещаю – со мной ничего не случится. А теперь засыпай. – Изабель подождала, пока он уляжется, и поправила одеяло. – Сладких тебе снов.

До рассвета оставалось еще пара часов, но Изабель удалось разве что немного подремать – теперь она лежала, глядя в потолок, и вспоминала приснившийся сон. Прошлым она поделилась с Себастьяном и Клаусом, но этот она бы точно никому рассказывать не стала. И вовсе не потому, что такие сны не пристало видеть молодой невинной девушке, а потому, что она при желании не нашла бы слов. Странное чувство просыпалось в ней: будто кто-то легонько колол ее изнутри мягкими пальцами-иголками, щекотал невидимыми шелковистыми волосками. Стоило ей закрыть глаза – и голова кружилась от счастья. Разве можно испытывать такие чувства по отношению к кому-то плохому? Клаус просто не знает князя! Да, и она его тоже не знает, это правда… но чувствует, что ему можно доверять.

Во сне он поцеловал ее, и Изабель показалось, что у нее выросли крылья: сейчас она оттолкнется от земли и взлетит высоко-высоко. Мама запрещала ей дружить с молодыми людьми и говорила, что такими вещами нужно заниматься только с мужем. Отец Вольдемар, священник, у которого она исповедовалась, говорил, что это грязно и непристойно… Она чувствовала себя невесомой воздушной феей, ей хотелось дарить свет всему миру. Разве это плохо? Разве такие чувства пробуждает что-то грязное и непристойное? Интересно, а что вообще этот отец Вольдемар понимал в таких вещах?

Стук в дверь вывел Изабель из полусонного состояния. Она подождала, сперва решив, что ослышалась, но ночной гость был решителен – и постучал еще раз. Девушке пришлось выбраться из теплой постели и открыть дверь.

На пороге стоял темноволосый молодой человек в серебристом плаще. Он поклонился Изабель, а потом поймал ее взгляд. Она невольно вздрогнула: глаза совсем черные, как у птицы.

– Надеюсь, молодая госпожа простит мне такой поздний… – Он замялся… – чересчур ранний визит.

Изабель снова оглядела гостя с головы до ног. Высокий, хорошо сложенный. Кожа такая белая, что в свете луны кажется синеватой. Длинные волосы убраны под широкий обруч с вышитым кельтским узором. Крошечное золотое колечко в мочке правого уха. Красивый: нежные, тонкие черты лица. Пусть глаза и черные, но, похоже, смотрит доброжелательно. Улыбается. И чем-то напоминает Себастьяна… а чем?..

– Меня зовут Нофар, – представился незнакомец. – Я – слуга князя Гривальда. Думаю, вам знакомо это имя. Я привез вам письмо. Увы, пришлось задержаться: я не знал вашего адреса, и поэтому заехал к отцу Дамиану. Он дал мне правильное направление. Прошу вас.

Девушка приняла от гостя небольшой свиток и нерешительно развернула его.

У князя был аккуратный округлый почерк, и текст со стороны смотрелся, скорее, как узор. Изабель медленно читала строчку за строчкой и пыталась понять, что это – реальность или очередной прекрасный сон? Дочитала, несколько секунд смотрела на короткую подпись, а потом пробежала письмо глазами еще раз.

– Ах… – наконец, выдохнула она. – Вы уверены, что это… написал князь?

Изабель ожидала, что Нофар рассмеется, но на его лице появилась ободряющая улыбка.

– Более чем уверен, молодая госпожа. Он ставил подпись при мне.

– А… где находится беседка княгини?

– Неподалеку от кладбища. Она расположена на холме, оттуда открывается великолепный вид на долину. Говорят, женщины, жившие в замке, любили коротать там предвечерние часы и любоваться природой и закатом. Поэтому ее так и назвали.

Свиток снова превратился в тонкую трубочку. Изабель медлила и не возвращала его.

– Молодая госпожа может написать ответ князю, но его вполне устроит и устное обращение. Я передам ему ваши слова.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: