Ткань приятно холодила еще разгоряченную после ночи и последующего путешествия домой кожу. Изабель разгладила собравшиеся складки и повернулась к зеркалу сначала одним, потом – другим боком. Поправила кружевную накидку, подняла высокий воротник и склонила голову на бок: такие позы принимали натурщицы знаменитых художников. Ей хорошо в белом! Если она распустит волосы – князю они понравились – то лицо не будет выглядеть таким худым и бледным…

– Изабель! Где ты пропадала?! Я чуть не сошел с ума, уже хотел идти тебя искать, хотя и понятия не имел, куда ты можешь пойти!

Себастьян вошел в спальню и замер в дверях, во все глаза глядя на девушку. Она полуобернулась к нему, а потом снова посмотрела в зеркало.

– Хорошо, что ты пришел. Пожалуйста, поправь платье сзади. Мне кажется, юбка сбилась.

Он сделал несколько нерешительных шагов, наклонился и расправил ткань.

– Так где ты была?

– Гуляла…

– Всю ночь?!

Изабель бросила на Себастьяна короткий взгляд через плечо.

– Ян, что с тобой? – удивилась она. – Ты плохо спал?

– Плохо спал?! Я вообще не спал! Как я мог сомкнуть глаз, когда тебя нет дома?! Я лежал и гадал, куда ты…

Изабель в очередной раз повертелась перед зеркалом, подняла волосы и изогнула шею, стараясь предстать перед собой в наиболее выгодном свете. Увидев крошечные ранки, уже успевшие затянуться, Себастьян понял, что собственный голос не слушается его. Столько хочется сказать, но словно кто-то крепко перевязал ему горло, и он не только не может говорить, но и задыхается – от злости, обиды и отчаяния.

– Как ты могла?! – выпалил он. – Как ты позволила ему к себе прикоснуться?! Изабель, я ведь… я ведь…

Она смотрела на него, приподняв бровь. На ее лице читалось удивление. Действительно, что это с ним? Аптекарь устроил ему нагоняй?.. Но стоит ли так убиваться по этому поводу?..

– Ян, ты меня пугаешь.

– Ведь я люблю тебя , Изабель! – Себастьян взял ее за руки и прижал их к своей груди. – Чем я хуже него?! Да, я не князь, и пусть я наполовину смертный, но я – сын королевы эльфов! И я приму тебя такой, какая ты есть, и буду любить тебя такой – я не отберу у тебя солнце и твою истинную сущность! Да, я молод, но разве это повод мне отказывать?! Отказывать ради… во имя всех темных богов, Изабель! Одумайся! Ты человек! Человек ! Ты должна оставаться человеком! Мы думаем, что культ Равновесия – это просто выдумка, но это не так! Равновесие существует, и когда мы нарушаем его, то это очень, очень плохо заканчивается! Мы не должны смешивать наши миры! Мы существуем по отдельности, так решила Великая Тьма, и так решил ваш светлый бог – и это природный ход вещей!

Недоверие в глазах Изабель сменилось недоумением, и Себастьян, вздохнув, отпустил ее руки. Она не понимает… Она никогда не поймет! Он был готов упасть перед ней на колени и расплакаться от осознания собственного бессилия, но и это бы не тронуло ее сердца. Сейчас он убил бы не только Гривальда, но и всех остальных вампиров, которых встретил бы в округе. Еще никогда он не испытывал такой страшной ненависти к этим существам.

– Ян. – Изабель улыбнулась и погладила его по щеке. Что на него нашло? Бедный мальчик сошел с ума. – Я люблю тебя как брата, мы успели подружиться, но та любовь, о которой ты говоришь?..

– Та любовь, о которой я говорю – это совсем не та любовь, о которой говоришь ты ! Потому что твои чувства к нему – это не любовь ! Великая Тьма видит, Изабель – ты пожалеешь о своем решении. Горько пожалеешь ! Но будет уже поздно. Стоит тебе шагнуть за черту – и человек в тебе умрет навсегда. А он любит в тебе – любит , Великая Тьма меня разбери, они не способны любить никого, кромесебя ! – именно человека! Для него такие, как ты – еда! Понимаешь ты это? Еда!

– Я думаю, тебе лучше уйти, Ян.

Себастьян отпустил голову, и светлые кудри, не убранные под тонкий тканевый обруч, упали ему на лицо. Он может умолять или проклинать ее хоть целую вечность, но она не услышит ни слова. Жалкий трус ! Почему он не убил Гривальда тогда, когда у него была такая возможность?! Испугался наказания?! Вот чего на деле стоит его любовь! Какое право он имеет говорить ей все это?! Чего стоит миллион слов по сравнению с одним поступком?

– Ты прогоняешь меня?

– Я прошу тебя уйти. Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь. И не хочу, чтобы ты страдал.

– Я уже страдаю! И буду страдать еще сильнее, думая о том, что ты отдала сердце этому существу! Если ты не можешь быть со мной, то сделай выбор в пользу того, кто будет любить тебя за то, кто ты есть !

– Пожалуйста, Ян. Уходи.

Сказав это, Изабель снова сосредоточилась на своем отражении. О, вот бы ее светлый бог даровал ей хотя бы немного разума! Как это исчадие Ада умудрилось очаровать ее за считаные дни?!

– Клянусь именем своего отца – я не спущу ему это с рук.

Когда Себастьян скрылся за дверью, Изабель уже в который раз оглядела платье с разных сторон. Несчастный, несчастный мальчик. Она жалела его. Хочется верить, что он найдет свое счастье и полюбит кого-нибудь так же пылко, и то будет достойная девушка.

Платье морщит на талии. Но до вечера достаточно времени – она успеет привести все в порядок.

Дверь лавки трав и пряностей чуть слышно заскрипела, и Себастьян, в последний раз спросив у себя, так ли ему все это надо, вошел. В помещении было сумрачно, но глаза быстро привыкли к темноте. Хозяйку он увидел не за прилавком – Лора сидела на подоконнике, расчесывала волосы и смотрела вдаль. Порыв ветра, «заглянувший» из открытой двери, поднял легкую ткань ее платья, обнажив бедро. Себастьян замер, судорожно сглотнул – невидимая рука сжала горло изнутри – и помотал головой так, будто ему хотелось отогнать морок.

Вакханка повернулась к нему и несколько секунд спокойно изучала, а он, в свою очередь, смотрел в пол. Точнее, на плетеную сандалию Лоры и на ее щиколотку, которую украшал витой бронзовый браслет. Великая Тьма знает, как он мучился каждый раз, когда черт приносил его в это место. Он знал, что вакханки не умеют читать мысли… но эта, похоже, была исключением.

Сандалия переместилась на носок, легонько покачалась на пальцах, а потом спланировала на пол. У Лоры были крошечные ступни с миниатюрными пальчиками и чистыми розовыми пятками. Себастьяну всегда хотелось прикоснуться к ним – наверное, они шелковистые и нежные на ощупь. А теперь ему хотелось их поцеловать . Он потоптался на месте и на этот раз действительно упер взгляд в пол – смотрел на сотканный из светлых ниток ковер под своими ногами. Воспользовавшись его замешательством, Лора слезла с подоконника и прошествовала на законное место за прилавком.

– Что пожелает купить мой эльф ? – «Я не покраснею, я не покраснею» – Себастьян повторил про себя эту фразу раз двадцать, если не больше, и почти поверил. – Целомудренный высушенный чеснок? Острый красный перец – совсем свежий? Или что-нибудь еще? Особенное?

Лора положила руки на прилавок, посмотрела на Себастьяна и улыбнулась ему той самой улыбкой. Он просто забыл – или она впервые ему так улыбается?..

– Я… я… – начал он, мысленно посылая все проклятия двух миров на голову их Великого Бога за то, что он создал таких невыносимых существ. – Я… – И сказал то, чего говорить и вовсе не собирался: – Не улыбайся мне так.

Конечно же, улыбка Лоры стала шире. Она наклонилась к нему почти вплотную.

– А что ты сделаешь, если я продолжу так улыбаться?

Себастьян демонстративно отвернулся, и Лора рассмеялась.

– Ты можешь пойти на поводу у своих желаний. Еще никто от этого не умирал. Ты мне нравишься. И я тебе нравлюсь. Что скажешь? – Не дождавшись ответа, она продолжила. – Ладно, скромный эльф. Мой скромный эльф. Чем я могу тебе помочь?