Три слоя в составе коренного населения завоеванных стран Средиземноморья образуют первоначальный костяк работного люда на арабских верфях: потомки финикийских мореходов — среда, где приемы судостроительного искусст­ва передавались из рода в род; хранители расчетов, создан­ных точными науками александрийской школы; христиане-отступники, перешедшие в ислам из-за корысти или страха перед новыми хозяевами своей родины. По мере последова­тельного развития производства ряды мастеровых пополня­ются вольноотпущенниками, наиболее предприимчивые из которых стремятся путем тонкого овладения тайнами мастерства занять в жизни достойное место. Два предписа­ния старшему над городом Коме Афродито греку Василию от правителя Египта Курры ибн Шарика, относящиеся к раннему времени арабского владычества в этой стране, воссоздают перед нами живые черты обстановки в интере­сующей нас области: «Мы постоянно нуждаемся в плотниках и конопатчиках для содержания в исправности карабов, акатов и дромонов (виды судов.— Т. Ш.)... Распорядились, чтобы половина их (юношей, которых нужно набрать для производственного обучения.— Т. Ш.) была поставлена на строительство и конопачение кораблей... Далее, обяжи насе­ление твоего округа посадить много деревьев, именно вино­градников, акаций и других (акация применялась для судо­строения еще в древнем Египте.— Т. Ш.)»; «Как только получишь это письмо, сразу и немедленно, не теряя ни ми­нуты, вышли требуемые с твоего округа корабельные гвозди...»

Опыт поколений привел к тому, что разные части судна стали изготовляться из различных видов древесины с не­одинаковыми свойствами. Этим, по-видимому, и объясняется упоминание разных видов судостроительного сырья, а каждый из них требовал гвоздей особой закалки.

Вчерашние кочевники, подчас обедневшие купцы и мелкие ремесленники служили на флоте в качестве кора­бельных воинов. Оружием убеждая сомневающихся в пре­восходстве ислама, они находили это весьма прибыльным делом, ибо кроме установленного жалования, которое своевременно выплачивалось, «борцы за веру» получали

128

для дележа между собой четыре пятых захваченной добычи. За торжественным гулом арабских побед на Средиземном и Аравийском морях, за грозным сиянием этой славы, освещающей четыре столетия, надо видеть прежде всего развязанную страсть к личному обогащению, увы, не в об­ласти духа.

На верфях арабского Средиземноморья строились преимущественно военные корабли, на аравийских в Индий­ском океане — торговые суда. О первых нужно сказать, что они использовались не только против давнего врага — Визан­тийской империи, но с течением времени также и в по­единках между враждовавшими частями все более распадав­шейся мусульманской державы. Вторые обращают на себя особое внимание тем, что их не только применяли для местных нужд, но и вывозили на внешний рынок, по крайней мере в Индию и Африку. Две противоположные картины — распрей внутри одного и того же государства и сближе­ния разных народов на почве обмена — ярко встают перед нами.

Современный арабский «Войсковой журнал» в статье «Возникновение и развитие нашего флота» (1963 г.) говорит о пятидесяти четырех видах судов, выпускавшихся на верфях от Гибралтара до Омана. Так как, оглядываясь на отечественное прошлое, арабские авторы не всегда беспристрастны; затем, исходя из того, что некоторые части списка могут состоять из названий одного и того же вида, принятых в разных местностях; наконец, ввиду того, что происхождение многих из приведенных названий неясно и потому не содержит оснований для выводов, мы ограни­чиваемся перечислением видов, разница между которыми известна.

Адулийя — древнейший вид арабского судна, упомина­емый в стихах доисламского поэта Тарафы. Название про­исходит от поселения Адули на Бахрейне, основанного одноименным племенем. По-видимому, это еще беспалубный одномачтовик, предназначенный для прибрежного плавания.

Куркура. Это название, проникшее в арабский из гре­ческого и латинского языков, тоже известно до ислама. Им обозначалось тяжелое грузовое судно, обычно трехпалуб­ное. Имея большую осадку, такие суда бросали якорь на внешнем рейде, а с берегом сообщались легкими плавучими средствами.

Тарида — небольшое быстроходное судно для перевозки лошадей, которых на борту помещалось примерно сорок голов.

Ушари — первоначально вместительная грузовая лодка для сообщения между берегами Нила, затем — легкое судно

129

для связи берега с тяжелым грузовым судном — куркурой на внешнем рейде (20 весел).

Самарийя — судно для перевозки небольших отрядов морских воинов (40 весел).

Акири (или абкар) — судно того же назначения (60 весел).

Шаити — легкое судно для связи между крупными кораблями (80 весел).

Шини — крупный арабский военный корабль (100 весел). Рассчитывался на 150 воинов.

Гураб («ворон»). В отличие от прочих видов арабских военных кораблей, где образцом при постройке служили боевые единицы византийского флота (к примеру, можно вспомнить о «дармуне», которая была подражательным повторением «дромона»), гураб имел предшественников в ударных морских соединениях Карфагена и Рима. Он обладал тремя качествами наступательного средства: неуязви­мостью, быстроходностью, гибкостью в поворотах; первое обе­спечивалось особой прочностью корабельных частей и дейст­виями сотен отчаянных воинов, знатоков абордажного боя, два последующих — применением усложненного парусного вооружения при ветре и одновременной работой ста восьми­десяти весел при безветрии. В средние века было принято украшать ростры изображениями голов животных, обычно хищных; можно думать, что для гураба выбирали ворона -у арабов он считался вестником беды; таким образом, устра­шение врага начиналось уже с названия вида корабля и отличительного знака.

Если помнить о могуществе Византии на море, то следует полагать, что именно гурабы принесли арабам успех в зна­менитом сражении у Александрии (653 г.), в «битве мачт» (654—655 гг.), во время походов на Родос (672—673 гг.), против Сицилии и Сардинии (VIII—IX вв.), Крита (конец

VIII в.), города Порбандар в Индии (конец VIII в.). По-види­мому, с применением гурабов связано и то, что в конце

IX — начале X века Сицилия, Сардиния, Корсика, Мальта, Балеарские острова, южное побережье Франции, южное и западное побережья Италии окончательно (правда, лишь на неполных два столетия) подпадают под арабскую власть. По своим данным гурабы являлись главной ударной силой пяти арабских флотов на Средиземном море, в частности испанского, достигшего особенно высокого уровня развития при кордовском халифе Абдаррахмане III (912—961) и во многом обязанного своей славой искусству судоводителя Ахмада ас-Сикили (Сицилийского).

Харрака (сжигающее) — судя по названию, вид судна с особыми устройствами для метания горящей нефти во вра­жеские корабли; впоследствии яхта для парадных выездов.

Кариб — небольшое посыльное судно, естественно с об­легченными парусным и гребным устройствами.

Санбук — легкая, но вместительная лодка, посылаемая с разведывательным заданием, например для промера пути в мелководных местах, чтобы крупное судно не село на мель.

Заврак — легкое судно, быстро выполняющее поворотные движения, для плавания в малых водах.

Бариджа — быстроходный корабль с усложненным набором парусов (главным образом прямых для успешного преследования противника при попутном ветре). В Индийском океане этот вид применялся в основном пиратами и охот­никами за рабами.

Хаммаля — тяжелое грузовое судно с кладовыми для хранения припасов обеспечения воинов и мастерскими для починки судов при малых повреждениях.

Батта — поздний вид, заимствованный у крестоносцев. Имеет места для катапульт и других орудий.

Мусаттах — военный корабль; судя по названию («па­лубный») — сооружение повышенной этажности: палуб, являющихся здесь главным признаком, у такого вида могло быть несколько.

Шаланда — многопалубный корабль, длина корпуса — 60 м, ширина —10 м. Три мачты, 600 человек. В позднем средневековье бортовое охранение имело 42 пушки.