В последнем десятилетии лсизни ал-Мас'уди (950) багдадский врач Ибн Серапион, сириец по происхождению, в своем «Трактате о природе простых лекарств» говорит, что камфара ввозится в халифат из Софалы в Восточной Африке, Киллы в Малакке, а также из Китая. Это указание, снова подчеркивающее большую роль восточных маршрутов арабской навигации, перекликается с еще одним упоминанием Кореи, которую в конце того же X века составитель извест­ного справочника (Фихрист) Ибн Якуб ан-Надим называет «лучшей из стран». В труде 1000 года Ибрахим ибн Васиф-шах приводит множество сведений о странах Дальнего Во­стока, переданных ему оманскими и багдадскими моряками. Как и следует ожидать для той поры, ряд сообщений носит фантастический характер (сюда, например, относятся расска­

28

зы о морских женщинах с чертами наших русалок), однако заслуживают серьезного внимания такие места текста, как описание характера Китайского моря и подходов к матери­ковым гаваням, рассказы о многочисленных островах, жем­чужных ловлях и морской фауне. В последнем случае наш автор нашел достойного продолжателя в лице знаменитого Абу Райхана Мухаммада ибн Ахмада ал-Бируни (973—1048), который, повествуя об островах на востоке Индийского океана, обстоятельно говорит о морской торговле негоциантов из халифата с Цейлоном.

Линия разностороннего описания средне- и дальневосточ­ной акватории прослеживается далее у современника ал-Би­руни, астронома Абу Мухаммада Абдалджаббара ас-Сабити ал-Хараки: его звездный каталог 1132 года содержит уже и данные практических измерений длины и ширины «Индийско­го моря», при которых учитывался и выход за экватор. Здесь же можно обнаружить и число, характеризующее количест­венный состав населенных и необитаемых островов Индий­ского океана,—1370. За фигурой ал-Хараки виднеется другая, имеющая более крупное значение для нашей темы; речь идет об Абу Абдаллахе аш-Шарифе ал-Идриси (1099—1166). Этот сицилийский географ (его восточное имя косвенно напо­минает о недавней власти арабов над богатым островом), ученый придворный норманнского короля (в руках которого одно время находилась Сицилия), оставил ряд наблюдений, существенно проясняющих историческую картину; в значи­тельной мере это относится к сфере навигации. По его словам, зинджи, населяющие индоокеанское побережье Афри­ки, не имеют своих кораблей; зато к их поистине золото­носному берегу постоянно причаливают купеческие суда из Омана и Явы. Обитатели Индонезии, подробно описываемой ал-Идриси, приплывают в Софалу зинджей не только за зо­лотом, но и за железом: последнее высоко ценится в Индии, где своя руда по качеству уступает африканской. Весьма живые черты приобретают под пером средиземноморского зе мл е о п и саге л я Мальдивские острова; среди занятий мест­ного населения отмечается судостроение. От Мальдив до Мадагаскара — семь суток морского пути. На Мадагаскаре изготовляются суда типа ал-маши'ат (или ал-машфиййат, ал-машкабат) — из одного куска дерева, вместимостью до 150 человек. (Это трудно себе представить, в рукописях возможна ошибка; однако указания на большие контингенты людей на одном корабле есть и в других источниках.) По­путно говорится об устройстве китайских судов — они дере­вянные с растительным креплением, конопаченые. Строят их так, чтобы они могли ходить не только на. юг и на запад,

29

но и на восток от Китая, где простираются воды Ал-бахр аз-зафти (смоляного моря) (?). Небезынтересны для нас и более общие места текста ал-Идриси. Морские ветры дуют шесть месяцев в одном направлении, а другие шесть — в противоположном; по-видимому, имеются в виду муссоны. Черные птицы, взлетающие с утесов и садящиеся на палубу, предвещают опасную перемену ветра; тогда по приказу капи­тана за борт выбрасывается вся тяжелая кладь — это усили­вает маневренную способность судна. Птицы золотистого цвета, садясь на мачту, предвещают спасение от океанских стихий.

В том же западном Средиземноморье и в том же XII веке наше внимание привлекает своеобразный Ибн Туфайл (ум. в 1185 г.), уроженец Кадиса. В историю арабской литературы он вошел главным образом своим философским романом «Живой сын Бодрствующего». Казалось бы, какое отношение имеет роман к мореплаванию? Но этот мавританский автор в своем произведении помещает героя на некоем индийском острове под экватором, и в этом нельзя видеть лишь прихот­ливую игру фантазии. Несомненно, что автор бывал на остро­ве, поэтому он так живо его описывает. Роман косвенно отражает и высокую степень развития океанского судоход­ства арабов в то время.

Высокий уровень морских связей между Африкой, Запад­ной Азией и Дальним Востоком виден из упоминаний в исто­рических документах многих имен крупных негоциантов из портовых городов мусульманских стран. Очень ценны кру­пицы сведений такого рода, рассеянные по страницам сред­невековых сочинений (иногда сторонних), где избранная тема не обещала откровений в интересующей нас специфической области. При этом «Чудеса Индии» Бузурга ибн Шахрийара, изобилующие арабско-персидскими именами мореплавателей, и «Книга польз» Ахмада ибн Маджида, о котором нам при­дется специально говорить, представляют главные золотонос­ные жилы.

«Острова Китайского моря,— пишет ал-Казвини,— столь многочисленны, что один аллах знает их все. (Тут с ним перекликается Ахмад ибн Мадж ид, творивший двумя столе­тиями позже.) Но некоторые из них известны, ибо посещае­мы». Речь идет о Суматре, Рамни, Вакваке, Нийане (у за­падного побережья Суматры), Атаваране, Барта'иле (в аквато­рии Суматры). «Посещаемые острова — те, куда прибывают люди из нашей страны». Со ссылкой на Ибн ал-Факиха весьма подробно описывается немой торг с туземцами по­следнего из упомянутых островов; товары, привезенные на арабских судах, обменивались здесь на гвоздику, за которой

30

сюда специально ездили. С острова ас-Салахат купцы халифа­та вывозили санда/ювое дерево и камфару, с острова Джа-ба — алоэ, бананы, сахарный тростник, с острова Ланкаба-лус — железо; во всех операциях господствовал натуральный обмен. Эти сообщения подтверждаются данными Абдаллаха ибн ал-Байтара (ум. в 1248 г.), ботаника из Малаги, кото­рый, описывая в своих книгах лекарственные травы и мине­ралы, прямо указывает на то, что ряд из них привозился в халифат морем. Люди корабельной обслуги, вернувшись из дальних странствий, полные суеверного страха, рассказы­вали о необычайных обитателях «Китайского моря», напри­мер о гигантских рыбах, способных взломать судовое днище.

Абу л-Хасан Али ибн Са'ид ал-Магриби (XIII в.), учив­шийся в Севилье, работавший в 36 багдадских библиотеках,— единственный арабский писатель, коснувшийся проблемы великого переселения народов Индийского океана на рубеже древней и новой эр. Его сообщения на эту тему поднимают, в частности, интересный вопрос об исторической связи этни­ческих созвучий Кхмер, Кумр (Мадагаскар), Камерун. Переселение, протекавшее по смыкающемуся кругу, восточная Индия — Малайский архипелаг (Индонезия) — Мадага­скар — Восточная Африка — Аден, естественно, шло водны­ми путями, и нам важно, что такое событие привлекло внимание арабского автора, тем более писавшего в то время, которое для традиционного мореплавания от побережий халифата считается нетипичным.

В заглавии рукописи Парижской национальной библиоте­ки (№ 2234), сохранившей работы Ибн Са'ида, сказано, что она представляет изложение географии Клавдия Птоле­мея с добавлением точных долгот и широт по книге Ибн Фатимы. Что это за фигура? «Об этом писателе, ни одна работа которого до нас не дошла, ничего не известно»,— меланхолически констатировал отец науки об арабской та-лассографии Ферран. Но И. Ю. Крачковский, ссылаясь на работы Крамера-и Шторбека, характеризует Ибн Фатиму как «автора-моряка», плававшего у восточного и даже запад­ного побережий Африки. Это говорит о многом: во-первых, к узкому списку известных нам арабских мореплавателей добавляется еще одно имя; во-вторых, важно, что именно его сведения предоставили Ибн Са'иду точные данные о долго­тах и широтах; в-третьих, сам факт существования книги Ибн Фатимы свидетельствует о том, что и в его время араб­ские капитаны были не только практиками.