Поиск
ГОРЕНИЕ
От ласки солнца и дыханья ветра
земля вновь молода.
Любой цветок
в росистой чаше копит
свой аромат,
свой мед и сок.
Прижмись лицом к земле,
и ты оттуда
услышишь пламя, запах теплоты.
Животворящее большое чудо
свершаешь, солнце, ты!
Жизнь – это непрерывное горение,
ему ни смерти,
ни покоя нет.
Прошла зима – опять цветение,
и снова дышит
молодостью ветвь.
Земля! Когда в объятиях руками
меня сожмешь
и смолкнет все во мне,
я все же буду жадными глотками
пить воздух леса
и в последнем сне.
Мне чудится, что даже в том безмолвии
твоей груди
тепло услышу я,
услышу твои реки переполненные,
и смерть не будет
смертью для меня!
БОГАТСТВО
Тот человек, что, персики сажая,
их, как детей, шершавою ладонью
поглаживает ласково при том;
тот человек, который садит розы
и, как детей, уснувших в колыбели,
от стужи укрывает их потом;
тот человек, что раннею весною
самозабвенно делает скворечник,
как будто для детей он строит дом,-
он властен вьюгу взваливать на плечи,
прозрачные отыскивать ключи,
и леса понимать простые речи,
и со звездой беседовать в ночи.
Его богатства подлинно несметны,
хотя порой скудна его еда.
Они неисчислимы. И бессмертны.
И цену не теряют никогда.
ЧЕЛОВЕК
Воет ветер протяжно и дико -
пригибается долу трава.
В тучах молния блещет, как пика.
Ио идет человек против бури,
не покрыта его голова.
Где-то рядом,
то справа, то слева,
синей молнией подожжено,
наземь падает старое древо,
и горит еще долго оно.
Словно гром этот в небе – от века
и никак не устанет греметь…
Но спокойно лицо человека,
а в движеньях -
тяжелая медь.
Мне близка эта страсть к не покою -
вот и мне не уйти от нее…
О безумец, я каждой строкою
прославляю безумство твое.
* * *
Люблю это небо, где синему цвету
сиять над иными цветами дано,
и землю мятежную, добрую эту,
где спят мои предки давно.
Люблю над лугами дыханье озона,
и запахи вишен, дождя и смолы,
и эти вершины, парящие сонно
в тумане, как будто орлы.
Мне дороги старые эти дороги,
где медные гильзы ржавеют в пыли.
Над ними деревья торжественно строги,
и реки рокочут вдали…
Земля моя, жизнь моя, первооснова
всего, что еще мне достигнуть велишь.
И матери голос мне слышится снова,
когда ты со мной говоришь.
НИКОЛА ВАПЦАРОВ
ВЕРА
Вот я живу -
и тружусь,
и дышу.
Эти стихи
(как умею)
пишу.
Жизни в глаза
исподлобья
гляжу я.
Сколько есть сил,
ей не уступлю я.
Как бы со мною
жизнь ни была зла,
я не питаю
нисколько к ней зла.
Наоборот, наоборот!
Жизнь, что нас в лапы
грубо берет,
как ни тяжка эта лапа стальная,
и умирая,
буду любить!
Буду любить!
Скажем, накинут
мне петлю на шею,
спросят:
«Хочешь прожить хоть полдня?»
Я заору:
«Снимайте, злодеи,
рвите скорее
веревку
с меня!»
Все бы я сделал
для Жизни – вот этой,-
с опытной, пробной
взлетел бы ракетой,
сам бы
в мотор
обреченный
полез -
новые звезды
искать меж небес.
Было бы мне
хорошо на душе -
видел кругом бы
небес синеву я.
Было бы мне
хорошо на душе,
хоть от того,
что покуда
живу я
и существую!
Но отнимите
зерно, не более,
зерно пшеничное
от моей веры!
Я бы тогда
заревел от боли,
как в сердце раненная
пантера.
Если враги
разлучат меня с нею,
веру отнимут -
прикончат меня.
Можно сказать
и прямее,
яснее:
мне без нее
не прожить и полдня.
Может, хотите
сразить мою веру
в счастье грядущее
и мою веру
в то, что завтра
жизнь станет лучше,
станет умнее?
А как вы сразите ее, скажите?
Пулями?
Нет! Бесполезно!
Осадой? Не выйдет!
Вера в груди моей
сталью покрыта,
и для нее
бронебойные средства
еще не открыты!
Еще не открыты!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: