И дни потекли один за другим, стираясь в тумане знаний, нескончаемым потоком пропихиваемых в мою голову посредством долгих лекций и множества книг. Как пролетел первый год, во время которого меня бесконечно пичкали этими настойками для памяти, я, признаться, помнила плохо. Все, кроме новой информации, моя голова воспринимала с трудом, соображала еще хуже. Так что я не могла точно сказать, что и когда произошло за этот год. Но где-то между нескончаемыми занятиями, слившимися у меня в голове в сплошной поток новых знаний, я таки познакомилась с остальными чародейками, участвовавшими в создании моей охранной клетки, успела изучить весь, оказавшийся немаленьким, дом и обзавелась с помощью Трисс и Йеннифер всеми необходимыми предметами для жизни. А потом наступило то самое знаменательное утро, когда новой порцией меня не напоили, и мир внезапно обрел былую четкость.

Отлично помню, как я, будто сумасшедшая, бегала по дому и во дворе, все осматривая и ощупывая заново, с трудом и восторгом возвращаясь к нормальному мироощущению. Это был мой первый выходной за все время обучения. Как оказалось, эти мозговые анаболики не настолько уж и безвредны и, исчерпав лимит их использования, моя монструозная наставница была вынуждена отказаться от них. А чтобы мое сознание вернулось в норму, ей также пришлось оставить меня в покое на сутки после отмены препаратов. Ощущение спавшего тягостного дурмана было настолько потрясающим, что я не стала тратить время этого прекрасного свободного от знаний дня на высказывание всего, что думаю об этой фанатичной чародейке. А потом, поразмыслив и покопавшись в своей напичканной кучей разной информации памяти, и вовсе раздумала ругаться. Да, это было подло, очень неприятно и жестоко так со мной поступать, пусть я и сама по неопытности согласилась на это, но результат, как ни крути, того стоил. Сколько времени бы я потратила, если бы изучала это сама, без помощи магических стимуляторов? Пять лет? Десять? Сколько вообще учатся в этой их магической академии, которой заведовала Маргарита, и по ее ли программе меня обучает Йеннифер? А так прошел всего год, а в моей голове уже масса полезных знаний, правда, чисто теоретических.

Буквально на следующий день я узнала, что несмотря на столь долгое применение препаратов, успела я выучить далеко не все, что бы моя наставница хотела мне преподать. Так что дальше непростую науку мне придется постигать своими силами, а также, коль я пришла в себя, у меня, наконец, начнется практика. И хоть я и знала, что от Йеннифер ожидать чего-то хорошего не приходилось, все равно находилась в предвкушении заявленных практических занятий. Привыкшая с детства к техническому миру, я жаждала испытать новые ощущения! Реальность оказалась далеко не столь радужной, как мое воображение, однако открывшаяся мне наконец магия, все-таки сильно скрашивала трудовые будни.

Теорию в меня продолжали запихивать в огромных количествах, но без магии усваивалась она очень туго, а со временем и то, что каким-то чудом усвоилось, начинало путаться между собой. Приходилось возвращаться, повторять и уточнять уже изученное, потом переходить к новому, чтобы назавтра в голове у меня опять оказывалась путаница. Йеннифер такое положение вещей, разумеется, не нравилось, но обвинить меня в недостаточном усердии даже у нее язык не поворачивался. Я прекрасно осознавала степень своей ответственности и необходимость обучения, и действительно посвящала учебе все свое время и все свои мысли, но справиться с таким бурным потоком информации было нереально тяжело.

А вот с практикой дела обстояли очень даже неплохо. Магию в себе и в мире я почувствовала сразу, обращаться к своему дару научилась довольно быстро, и уже вскоре Трисс и Йеннифер пришлось столкнуться с первыми последствиями моих неумелых попыток колдовать. Правда, не обошлось без неожиданностей. Как теперь было известно и мне, маги черпали силу из стихий: из какой-то больше, из какой-то меньше — кому что было удобнее и проще. Так вот первое, с чем я и мои учительницы столкнулись, стала магия льда. Они довольно долго исследовали странный феномен, но в итоге пришли к выводу, что так странно во мне сплелись предрасположенности к стихии воды и воздуха. Причем эти две стихии были настолько неразделимы для меня, что я использовала их энергию для любых магических манипуляций. Так и не добившись от меня вменяемых результатов с другими стихиями, они решили отложить этот вопрос, как несущественный, на потом. Ни мое обучение, ни творимая мною магия не страдали от концентрации в них энергии лишь этих двух стихий, стало быть, преградой к продолжению занятий это не являлось. Разве что Йеннифер долго и упорно пытала меня насчет ощущений во время сотворения магии. Я ее совсем не понимала, отвечая, что ничего особенного не чувствую, только прохладу где-то в области живота и иногда пальцев. Вскоре чародейка прекратила расспросы, так и не пояснив мне их цель.

Так что в отличие от незапихиваемой в голову теории, мои практические умения улучшались очень быстро, не в последнюю очередь из-за той базы, которую в мою голову уже удалось впихнуть. А потом в какой-то поистине благословенный день, лекция каким-то чудом совпала с практикой, и моя наставница с некоторым удивлением отметила, насколько быстрее и качественнее я постигаю теорию, которую сразу же вижу на практике. С того дня все уроки в моей персональной школе магии и колдовства перепутались. Все темы смешались и переплелись, я одновременно изучала теорию и тут же применяла ее на практике, ставила алхимические и магические эксперименты, проводила опыты, обрабатывала результаты, отрабатывала навыки. Но как ни странно, мой мозг стал в разы лучше усваивать материал, привыкший, видимо, что в него пихают кучу нового, а магический потенциал стал расти намного быстрее из-за постоянно практикуемой магии. Йеннифер такой прорыв явно пришелся по душе, и она только все увеличивала долю магии в моей жизни. Она обучала меня все новым и новым бытовым заклинаниям, учила косметологической магии, пространственной (хотя в пределах дома это и было почти бессмысленно), иллюзиям, невидимости, левитации, телекинезу, телепатии, исцеляющей магии — словом всему, что меня хоть каплю интересовало. Все это помимо практики обрастало теорией и на обязательных условиях включалось в мою жизнь. Теперь помимо постоянных занятий мне в обязанности вменялось всегда, когда только могу, пользоваться магией. Вплоть до левитации книги, вместо держания ее в руках, и телекинетического застилания постели, вместо простого действия руками. Сначала я все это поддерживала с большим восторгом, потом подустала, а потом привыкла, упразднив на мой взгляд бестолковое применение силы и оставив его там, где это действительно было удобно. Йен настаивать не стала. Период острой пользы подобного поведения прошел, а отработала я за это время заклинания так, что те стали у меня машинальными. Таким образом нужный эффект был достигнут, и дальше загонять свою жизнь в абсурд необходимости не было.

Так прошли еще два года, по истечении которых я была по-настоящему ошарашена первой услышанной из уст своей вечно всем недовольной наставницы похвалой. В тот день она как всегда неожиданно сообщила мне о выходном (до того количество подобных экстраординарных событий можно было по пальцам пересчитать), а к вечеру несказанно удивила меня праздничным ужином.

— Вау, — я замерла на входе в столовую, куда пришла за обычным ужином, а застала полностью сервированный на две персоны стол с расставленными по его поверхности яствами. — По какому поводу у нас праздник? — ошеломленно спросила я.

— Сегодня три года твоего обучения подошли к концу, — объявила мне Йеннифер, оборачиваясь.

Она всегда была безупречна, но сегодня, очевидно в честь праздника, на ней было особенно изысканное черное платье с обнаженными плечами и глубоким декольте. Мне даже несколько неловко стало за свой повседневный наряд, несмотря на то, что в свои планы меня чародейка не посвящала. Так что я, наскоро придумав платье, быстро сотворила иллюзию, скрывая свои любимые штаны и рубашку с кожаным коротким камзолом. Во все стороны от меня брызнули снежинки и тут же растаяли, не долетев до пола. Так происходило почти при любом моем обращении к магии, если только я специально не контролировала этот, на мой взгляд очень милый и безобидный, эффект или же не была полностью сосредоточенна на магии, что в общем-то по своей сути тоже являлось контролем.