Тревожные вести из заповедников: растеряли силы олени, козы и кабаны. Нужна скорая помощь.

Звери в такое время почти не боятся людей. Голод гонит их на лесные дороги, к поселкам, к стожкам сена. Наша обязанность: помочь животным и птицам перенести тяжкое время.

Горсть крошек и зерен, охапка сена — и чья-то жизнь спасена. За добрым делом мы сможем и лучше разглядеть лесное житье-бытье. Животные, конечно, не совсем утратили опасения к человеку. Но в такое время они чувствуют: человек милосерден и не поднимет руку на беззащитных.

А зиме скоро уже конец. Вы заметили: сугробы из серовато-белых стали золотистыми, с глубокими синими тенями. И весь мир над снегами в солнечный день залит тревожно-радостной синевой. Конечно, будут еще и метели. Но как ни дорога нам зима, мы с радостью проводим ее и с радостью встретим все, что бывает после зимы.

Олени

Идут к человеку. На поляне их ожидает корм.

Но поглядите, как нелегко идти оленям за этой подачкой. Остановились, прислушались, подбирают случайную ветку. Глубокий снег заставляет оленей собраться в стаю, так легче идти. Первый делает след, остальные — за ним.

Потом уставшего первого сменяет новый. У них сейчас много врагов: мороз, снег, волк может забежать в заповедник, даже обезумевшие от голода кабаны норовят окружить ослабевшего и тут же сожрать. Человека олени тоже боятся.

В другое время они не решились бы, а теперь голод заставляет идти шаг за шагом. Там, за соснами, темнеет спасительный корм. Гордый рогатый самец обессилел больше других. Крупные и сильные в голодную пору погибают скорее всех. Шаг за шагом олени тянутся к корму.

Завтра к тому же месту они пойдут смелее. Но это до тепла, до первых проталин. Тогда они опять станут дикими, осторожными.

Волк

Волков по российским лесам осталось считанное число. Человека этот зверь боится смертельно. Даже возле логова, где спят слепые детеныши, волк не кинется защищать потомство, поджав хвост, убежит. Причина этому — опыт постоянной жизни возле людей. Волк набирается мудрости, и эта мудрость учит его: с человеком лучше не связываться. И все-таки куда ему податься от человека? Голодная зима гонит серого поближе к деревням, ометам, где пахнет овцами, где на худой конец можно задрать собаку. За ночь тридцать — сорок верст меряют волчьи ноги в поисках хоть какой-нибудь пищи. И сразу же переполох в селах: волк! Ружья, флажки, собаки.

Люди прижимают волка где-нибудь в закутке леса, ставят загородку из кумачовых флажков и ждут с ружьями…

Почти вывелись волки. И только уж хитрый из хитрых оставляет следы в перелесках. Этот волк живет под Тамбовом. Его тоже выследили, обложили флажками. Как водится, шум подняли.

Кинулся волк к «воротам», а оттуда: шарах!

Охотник оказался не очень метким. Одна картечина достала волка. Роняя красные капли, обезумевший зверь кинулся куда попало. Но есть же и волков счастье! — выскочил на человека, у которого вместо ружья фотографический аппарат. Выстрела не было. Мгновение — и волк от страха махнул прямо через флажки… Другом зверя не назовешь, и все-таки было бы скучно в лесах без единого волка.

Белка

Для белок нынешняя зима — двойное бедствие. Холода, а главное — не уродились шишки. Замечали, наверное: в лесу под елками снег кое-где засыпан тонкими веточками. Это белки кормились еловой почкой.

Еда не сытная, и главное — сколько веточек надо срезать!

Лучшая судьба у белок, живущих где-нибудь поблизости от людей. Белки доверчивей всех из животных. И люди к белкам питают особую слабость. Вот и перепадает зверькам: орех, печенье, косточки сливы. Я знаю три места, где белок люди взяли под свое покровительство: сибирский Академгородок, Подлипки — недалеко от Москвы и городской парк в Таллине. Вот эта жительница Академгородка только что взяла из моих рук пряник.

Воробьи

В нашем доме живет глухой старик. Дворовые воробьи знают его уже несколько лет. Каждый день старик спускается с пятого этажа, неторопливо достает из кармана затейливую табакерку, и воробьи сразу же тут как тут.

Когда-то старик, наверное, курил или нюхал табак. Теперь по старости бросил, а табакерку приспособил к новому делу. Потрясет: из табакерки сыплется пшено или просо — угощение воробьям. Воробьи из тысячи людей, наверно, узнают своего благодетеля. Дня три назад идет он с сумкой из магазина. Воробьи, конечно, сейчас же ему под ноги. Лезет старик в карман, а табакерка пуста: «Ну что ж, нет пшена, вот вам булка». Тут я и заснял из окна забавную сцену.

Воробьи сразу поняли: булка — штука съедобная. Но очень уж непривычна еда. Собрались кругом, трещат. Голодные, а боятся. Нужен герой, который бы первым… Герой, конечно, нашелся, прыгнул на булку… И вот уже третий день идет пир под окном.

Филин

А этот житель лесов человека всегда сторонится. Ему не надо никакой помощи, чем больше бедствий в лесу, тем сытнее живется. Ночью он хорошо видит. И если услышишь в лесной темноте крик зайца, можно предположить: глазастый охотник настиг добычу.

Увидеть филина летящим или сидящим днем в каком-нибудь укромном уголке леса — большая удача. При встрече не спешите поднять ружье. Хотя и хищник, но очень редок. И его всячески стоит оберегать. Встреча с этой таинственной птицей оставляет много воспоминаний.

_{Фото автора. 19 февраля 1967 г.}

(Широка страна моя…)

Два этих снимка сделаны с самолета в разное время. Первый сделан в 1929 году. Второй — несколько дней назад. На снимках — одно и то же место над рекой Урал. Тридцать восемь лет назад это место выбрали для строительства. Тогда первый раз прозвучало слово «Магнитка».

Магнитка… Конечно, сразу хочется увидеть знаменитую Магнитную гору, от которой все и пошло. Слышал о ней в разговорах, в газетах.

Знаешь, что это клад необычайной цены, что японцы в свое время предлагали царю за гору двадцать пять миллионов рублей. И теперь стоишь растерянный: горы нет. Далеко внизу — почти игрушечный экскаватор, змейкой бежит состав с вагонетками. Тебе объясняют: «Гора была как раз на месте этого котлована…» За котлованом до горизонта стоят белые, красноватые, сизые облака. В погожий день, когда дымы и пар столбами уходят вверх, можно попытаться сосчитать трубы. Я насчитал двести семнадцать и сбился. Целый город темных, непривычных для глаза строений: эстакады, трубы, мосты, краны, шеренга домен. Все в белых дымках.

Позже узнаешь: в этот железный город приходят ежедневно десятки тысяч людей. Огромное число. Но где люди? Город кажется пустынным, так велики размеры сооружений и площадь, которую они занимают.

Снимок сделан с помощью военных летчиков. Командир вертолета — Евгений Бельский.

За день я едва осилил путь, где проходит руда из котлована до цеха, где по железным каткам несется красный, брызжущий искрами слиток стали, называемый слябом. Красное тесто, ускоряя и ускоряя бег, превращается в стальные листы.

Они проносятся над станом красными птицами и оставляют у новичка ощущение сказки. А где-то рядом в другом, столь же длинном цехе, сталь катают почти до бумажной тонкости, превращают потом в белую жесть. Другие цехи катают рельсы, проволоку, стальные ленты и полосы, арматуру для строек, разных видов фигурные профили. Тут во время войны катали броню танков, а теперь строят, кажется, самый большой из цехов — будут катать автомобильный лист для завода в Тольятти на Волге. Это новый заказ страны для Магнитки.