Начальство кучковалось у борта, изредка бросая взоры в сторону

подготовительных работ. Новеньких не привлекали, и мы с

завистью наблюдали за «стариками», позволяющими себе в

процессе труда опрокидывать стаканчики с водкой под

малосольные огурчики.

Наконец подготовка стола для Совета старейшин

заканчивается. Нас ведут в каюты, где мы раздеваемся до плавок

и купальников.

Возвратившись, вижу за столом все начальство, а также

несколько секретарей горкомов и райкомов. Как выяснилось

позже – «аксакалов» по стажу работы. Сидят с одной стороны

стола, спиной к носу судна. Выпивают, смеються, галдят. Играет

музыка.

Секретарь обкома постучал пальцем по микрофону.

Музыку выключили. Ведущий огласил несложные требования

ритуала:

Первое. Очередность районов - по алфавиту.

Второе. Подходя к столу, становись лицом к Совету

старейшин, но соблюдай дистанцию из уважения к старшим.

Третье. Кланяйся с почтением, глядя в палубу под ногами.

Четвертое. Громко, с воодушевлением приветствуй

старейшин красивими словами. Можно стихами.

Пятое. Отчетливо, но коротко рассказывай о себе.

Шестое. Внятно отвечай на вопросы. Если не знаешь

ответа – придумай експромт, расскажи анекдот, стихотворение,

спой песню, разыграй театральную сценку.

Седьмое. Покорно выполняй любое пожелания старейшин

и благо дари за доверие.

Ничего сверхъестественного, настораживающего. Правда,

меня несколько удивили двое «стариков», стоявших не рядом со

Валерий Варзацкий

столом, а у противоположного от «молодых» борта судна. У

одного в руках был тазик и полотенце через плечо, у другого –

зажигалка и корабельная швабра. Мозг слабо просигналил:

«Наверное, убирать будут после мероприятия…»

Как он ошибался, мой наблюдательный мозг! Истинная,

важнейшая роль двух проявилась уже при первом посвящаемом.

Точнее первой, поскольку то была девушка.

С распущенными волосами, стройная, в красивом

купальнике читала стихи, острила, смеялась и явно нравилась

старейшинам. Настроение поднялось и у нас, потому, что с таким

застрельщиком шансы на быстрое завершение формальной части

посвящения увеличивались. Однако, главное испытание было

впереди.

Увлеченный созерцанием девушки не заметил, как перед

председательствующим появился пивной бокал. Зафиксировал

финальную стадию наполнения, когда один старейшина наливал

в него водку, другой – вино, третий – пиво. В смертельную смесь

бросали кусочки хлеба, колбасы, сыра, овощи, то есть, кто, что

захотел то и бросил. Всю бурду, провозгласив пламенный

заключительный тост, посвящаемый должен был выпить!!!

Девушка взяла бокал двумя руками. Тот, который с

тазиком и полотенцем, мгновенно оказался рядом. Другой

щёлкнул зажигалкой сзади, под её попой, с целью визуальной

фиксации выхода газов. Глотала она отраву внутрь или просто

набирала в рот, а затем сплевывала в тазик – не знаю. Ясно было

только, что после первой попытки её вирвало натурально, так,

что часть блевотины полетела мимо тазика на палубу, а бокал она

едва успела поставить на стол, чудом не вылив содержимое на

старейшин.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

…Толпа завопила, прихлопывая в ладоши: «До дна! До

дна!». Девушка, в минуту превратившаяся в персонаж

вытрезвителей, разогнулась из позы «Г», полотенцем вытерла нос

и слезы, брезгливо, неуклюже, ладонью левой руки под дно,

двумя пальцами правой – за ручку, медленно понесла бокал ко

рту. Вот так, по маршруту бокал – рот – тазик, прошли, кроме

жидкости, все продукты, находившиеся в емкости. Она их

доставала пальчиками и, имитируй не имитируй рвоту, все-таки

жевала. Следовательно, организм тащил алкоголь в себя и наша

героиня к последним глоткам явно опьянела, что опосредовано

фиксировала фиолетово-оранжевыми вспышками зажигалка под

попой.

Посвящаемых было около десяти человек, в том числе две

или три девушки. Наученые опытом первой, девушки хитрили, и

содержимое своих бокалов быстро выплевывали в тазик.

Впрочем, никто и не пытался всеръез заставлять их принимать

отвратительное пойло внутрь. Через пару часов, абсолютно

добровольно, за общим столом они поставили свои собственные

питейные рекорды.

Иное дело – парни. Тут во всю работали самолюбие,

бахвальство, дурость. Все, пусть с разной частотой обращения к

спасительному тазику, с закуской, участливо подаваемой

старейшинами, но все(!) выпили. Я, согласно алфавиту, оказался

вторым и первым из парней. С моим опытом, выпить до дна

чертов бокал, не составляло особого труда. Настроился,

представил, что это пиво и не спеша, чтобы не поперхнуться,

осушил. Колбасу, огурцы, помидоры победно – демонстративно

вытряхнул в тазик. Возгласы восхищения положили начало

сомнительной славе в комсомольско – партийных кругах,

Валерий Варзацкий

избавиться от которой было не реально уже никогда. Скажу

честно – я и не желал.

Посвящение закончилось общим столом, за которым все

были равны, и пьяная ватага стала неуправляемой. В самом

начале обкомовские старейшины произнесли несколько

официозных, не к месту и времени сказаных, тостов,

стушувались, растворились. Стол, как на сельских свадьбах,

разделился на автономные «клубы по интересам». В вечерней

прохладе лимана звучали жесткие анекдоты, квалифицированый

мат, блатные песни, обкомовские сплетни. Кто-то затягивал «Не

расстанусь с комсомолом…», кто-то «Если друг оказался

вдруг…». Поэт читал стихи, журналист, со стаканом в руке,

собирал материал для газеты.

Включили музыку. Слившись в «секстанце» пары в

плавках и купальниках мгновенно образовали островок горячего

плотского наслаждения. Как после извержения подводного

вулкана, он начал стремительно расти за счет новых пар,

откалывающихся от «ледовика» стола.

Мелодии звучали одна за другой без перерыва, поэтому

жаждущие «добавить» выскальзывали из тесного пространства

«собачьего вальса» и «опрокидывали» сколько душа желает,

наливая из недопитих бутылок, сверкавших на столе. С ними

сурово чокались несколько коллег, так и не рискнувших

подняться на танцы. Говорить, ходить страдальцы разучились, а

утро встретили физиономиями в тарелках.

Несколько раз во время танцев выключали свет, при том

продолжительность темноты была разной, чтобы застать

врасплох. Визг, брань, обнаженные груди, приспущенные

трусики, наглые руки в срамных местах навсегда 25-м кадром

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

вошли в мою память. После каждого момента темноты на палубе

становилось свободнее. Пары загадочным образом исчезали.

Куда? Зачем?...

Цель

посвящения

была

достигнута.

Сплотились,

повязались, развязали языки. Хвалили обком за хорошую

традицию, клялись работать с удвоенной энергией. При

расставании обнимались и целовались.

Райком партии

В райком партии, вопреки известной истине, что в одну

реку нельзя зайти дважды, я таки «заходил» два раза. Первый раз,

как уже упоминал раньше, 4 месяца работал в отделе пропаганды

и с сотрудниками почти не пил.

Второй раз родной райком, в лице нового «первого»,

бывшего председателя райисполкома, с которым я плодотворно

сотрудничал,

работая

в

«комсомоле

«пригрел

на

коммунистической груди» «слугу Змия» после драматического