— Ты не видел Тадейку? — тревожно спросил поросёнок.

— Нет, — ответил Гном Гномыч и продолжал читать газету.

Изюмке стало не по себе. Может быть, Тадейка убежал из дома, а Гном Гномыч думает, что он сидит в доме?

— Гном Гномыч… — начал взволнованно Изюмка, переминаясь с ноги на ногу. — Тадейки в доме нет.

Теперь Гном Гномыч оторвался от чтения газеты.

— Нет? — Но в его голосе не чувствовались ни тревога, ни удивление.

А у Изюмки сердце чуть не выскочило из груди.

— Где же Тадейка? — спросил он дрожащим голосом.

Гном Гномыч отложил газету в сторону.

— Почему ты ищешь его? Ведь с ним беспокойно, он мешает тебе рыться, и всё такое.

— Да, но… — Изюмка никак не мог объяснить причину своего беспокойства. — Я только хотел бы… чтобы он был здесь.

— Вот как! — удивился Гном Гномыч. — Час назад ты сам просил меня подарить Тадейку.

— И ты… ты подарил его? — крикнул Изюмка.

— Но…

— Подарил?! — Изюмка заплакал.

Пока он спал, Тадейку подарили. Это забавное, дорогое ему существо подарили…

Он положил свою голову на коленки Гнома Гномыча и безутешно зарыдал.

— Но… но… Изюмка! — пытался успокоить его Гном Гномыч. — Ты же просил подарить его.

— Я был сердит на Тадейку! — крикнул Изюмка. — Я тогда на него разозлился! Но на самом деле я не хотел его подарить, он такой милый… кроткий… и я его так люблю!

— Хорошо, — сказал Гном Гномыч и погладил Изюмку по голове. — Тогда всё хорошо. Между прочим, Тадейка скоро будет дома. Он ушёл поиграть с Мышкой, пока ты спал.

И тут послышались кроткие шаги, Тадейка и Мышка пришли домой.

— Тадейка, Тадейка! — крикнул Изюмка и побежал к нему, не обращая внимания на то, что Мышка может увидеть его заплаканные глаза. — Как хорошо, что ты дома! И если захочешь узнать, как спит куст вербейника, тогда…

— Тогда что? — спросил Тадейка с ожиданием.

— Тогда иди со мной, — сказал ему Изюмка, — спросим у Гнома Гномыча.

— А я пойду домой, — сказала Мышка и начала прощаться. — Было бы неплохо, если б Тадейка подольше погостил у нас, но он так торопился домой, к тебе…

— Спасибо тебе, что проводила Тадейку до дома! — сказал Изюмка Мышке.

Она настолько удивилась, что поросёнок поблагодарил её — первый раз в жизни! — что забыла попрощаться и ушла домой.

Изюмка и Тадейка взялись за руки и подошли к Гному Гномычу. Он уже ждал их.

— Цветы вербейника на ночь закрывают свои нежные лепестки, — объяснял он улыбаясь. — Если хотите, идите и понаблюдайте! Уже вечереет.

— Посмотрим, Тадейка? — спросил Изюмка.

— Давай! — ответил Тадейка.

Радостные и довольные, они взялись за руки и зашагали к кустарнику. В сумерках была только видна белая пятнистая шубка Тадейки, но Гном Гномыч отчётливо видел, как заботливо Изюмка вытер Тадейке носик.

Остров Стрекоз славился среди остальных островов Дуная самой вкусной и сочной травой. Некоторые даже подумывали назвать его «Островом шелковистых трав». Однако стрекозы заявили, что тогда они переселятся в другое место. Но всем нравилось наблюдать за их лёгким и изящным парением. Ради стрекоз приезжали на остров даже туристы. Так старое название осталось неизменным.

— Конечно! Это даже лучше! — часто говорила мама Коза, жившая на острове со своим маленьким сыном — козлёнком Гидуци. — Так лучше, говорю я. Ведь никогда не знаешь, когда может случиться засуха и уничтожить траву на корню. Вот тогда напрасно гордились бы мы своей шелковистой и сочной травкой.

Мама Коза всегда боялась засухи, хотя за всё время пребывания на острове ей ни разу не пришлось пережить такое горе. Воздух здесь всегда был влажным, приятным, и зелень хорошо поднималась.

Домик мамы Козы стоял на берегу реки под ясенем. Крыша дома с одной стороны касалась земли, и на ней росла сказочно изумрудная травка, да какая травка! Это была не крыша, а чудесный газон, которым очень гордилась мама Коза. Она даже своему сынку не позволяла там пастись.

— Есть трава и на лугу, если ты голоден, — внушала она козлёнку. — Эта же трава не для пищи — она краса нашего дома!

Да, что правда, то правда: на лугу в густых и высоких зарослях даже козлёнка не было видно. Он любил пощипать там травку, но на самом деле продолжал мечтать о сочной, зелёной траве на крыше дома.

«Там она намного вкуснее! — думал козлёнок. — И растёт ближе к солнцу, и аромат совсем не такой, как на лугу».

Как-то раз Коза нарвала пушистый букет чудно пахнущей сирени и отправилась к мамаше Серне, жившей когда-то далеко в горах. Но теперь, когда состарилась, Серна перебралась поближе к реке. Она болела, даже из дома не выходила.

— Сынок, береги наш дом! — наказала мама козлёнку. — Если кто-то захочет пощипать траву на крыше, прогони! Если хочешь, можешь даже забодать проказника, ведь у тебя уже есть рожки!

И хотя у маленького козлёнка рожки были не больше напёрстка, но он ими очень гордился. Когда мама ушла, козлик встал перед домом и начал жадно высматривать, кого бы забодать.

Но время шло, и никто так и не появился. Жители острова в этот жаркий полдень отдыхали после обеда или купались, нежились на солнце на живописном южном берегу. Козлёнок скучал. И, подумав немного, побежал за дом, в своё излюбленное место. Здесь он обожал залезать на связку хвороста и наблюдать окрестности с высоты.

Как всегда, так и теперь он приготовился к прыжку, чтобы потом оказаться на зелёной пушистой крыше.

Но вдруг он заметил возле своего дома соседскую овечку Барику.

— Ага! Она хочет пощипать нашу травку! — оживился козлёнок. — Но я сейчас её прогоню! — И он быстро соскочил с хвороста, чтобы забодать овечку, которая уже радостно скакала к нему навстречу.

— Дуци, Дуци, Гидуци! Как хорошо, что я увидела тебя! Я уже подумала, что тебя нет дома! Мама послала меня к вам за решетом!

Гидуци передал Барике решето, а в душе пожалел, что она пришла только за этим.

«Неужели так никто и не захочет пощипать нашу травку? И я никого не смогу забодать?» — досадовал он, когда Барики уже не было рядом. Но вдруг вспомнил: есть тут один, кто не прочь это сделать. И это не кто иной, как он сам! Размышляя дальше, он понял, что должен забодать сам себя.

Такая неожиданная мысль заставила Гидуци забежать в дом и встать перед большим зеркалом. Оттуда на него смотрел маленький чёрный козлёнок с яркими белыми пятнами!

— Так, значит, это ты хотел пощипать травку на нашей крыше? — сказал он своему отражению. — Только попробуй! Я тебе такое задам!

И, после того как он пожурил сам себя, выбежал на улицу и стал жевать зелень возле дома. Чуть позже вернулась домой мама Коза.

— Ну, дорогой мой, — послышался её голос ещё издалека, — удалось ли сберечь нашу зелёную крышу?

— Да, мамочка, удалось!

— Никто тут не хотел полакомиться травкой?

— Не-е-е-е-е-ет…

— Вот досада! А ты бодался?

Козлёнок вдруг потерял дар речи.

— Не-е-е-т, — выдавил он из себя неуверенно. — Я не хотел никого забодать.

— Нет? — удивилась мама, которая хорошо знала задиристый нрав своего сыночка. — И почему?

— Потому что тогда зеркало разлетелось бы на мелкие кусочки, — ответил козлёнок стыдливым голоском.

Мама не находила слов. И… рассмеялась. И смеялась она долго, от всей души, а козлёнок аппетитно хрустел мясистыми и сладкими листьями ревеня, которые прислала ему в подарок матушка Серна.