— Как ты все-таки решился вот так путешествовать? — спросила она, опуская рубашку в воду.

— Сейчас? Не знаю, думаю, ты дурно на меня влияешь, — совершенно серьезно ответил мужчина.

Лилайна невольно хихикнула.

— Нет, я имею в виду тот первый раз, когда ты ушел в путешествие. Не представляю, как такая идея могла прийти в голову. Ты же принц Эштара, у тебя было все, но переодеться простым лекарем, назваться Авелонским именем и… почему?

Она не видела мужчину, но его молчание показалось ей недобрым, но когда она уже была готова обернуться, он спокойно заговорил:

— Я был избалованным ребенком и Фу-Диен мне часто говорил, что я жизни не знаю, а я злился, мол, какого он говорит это мне, после всего что со мной случилось? У меня случались подростковые приступы неоцененного величия. Однажды, когда он рассказывал очередную поучительную историю о своем путешествии, я заявил, что нечего меня учить, я все понимаю в жизни и сам могу вот так сходить куда угодно, мой отец позволял мне любые безумства.

Лилайна обернулась.

— И что?

— Фу-Диен был прав, и жизни я не знал, да и теперь наверно не знаю, — ответил он странно улыбаясь.

Эта печальная едва различимая улыбка, всегда появлялась на его губах, когда речь заходила о покойном наставнике.

— Ну, если ты ее не знаешь, то кто вообще знает? — пробормотала Лилайна себе под нос, вновь возвращаясь к безнадежным попыткам, оттереть пятна с рубашки.

Говорить ей больше не хотелось, а Антракс беседовать не собирался, видимо вновь о чем-то задумавшись.

Тревожить его Лилайна не стала. Она, осознавая свою вину, до боли в пальцах терла рубашку, но пятна заметно посветлев все равно не отмывались. В отчаянной попытке сделать хоть что-то, Лилайна сорвала пучок прибрежной травы и попыталась им оттереть самое большое пятно, а потом с ужасом осознала, что сделала еще хуже, добавив к розоватому пятну зеленого оттенка.

От этого осознания ей захотелось расплакаться. Пальцы противно ныли, она откровенно устала, живот уже болел от голода, а ничего полезного ей сделать так и не удалось.

— Все плохо? — спросил внезапно Антракс.

Лилайна вздрогнула, спешно вытирая рукой глаза, ставшие влажными, ответить ему она боялась, просто замерла, вдыхая.

— Оставь, как есть, и идти обедать, — спокойно сказал ей мужчина.

Он не видел ее возни и явно не собирался ни в чет упрекать, занимаясь все это время одним лишь мясом.

— Это тебе не дворцовый деликатес, но точно не отравишься, — сообщил он, когда Лилайна, осторожно положив рубашку на куст, вернулась к огню.

Есть руками оказалось еще большим испытанием. Антракс бережно накрыл ей колени краем плаща, на котором она сидела, но она все равно боялась все вымазать, да и вообще осторожно отщипывала кусочки мяса. Ей катастрофически не хватало тарелки и столовых приборов.

Антракса же все это не волновало, и пока она пыталась распробовать обед, заедая мясо хлебом, мужчина грыз обглоданную кость.

— Ты варвар, — вздохнув прошептала Лилайна, наблюдая эту картину.

Антракс, смотревший в сторону реки, замер, посмотрел на нее, нахмурился на миг, а потом насмешливо заявил:

— Ты вроде знала, что выходишь замуж за Эштарца.

— За сына Авелонской принцессы, — поправила она его.

Он рассмеялся.

— А еще сына Эштарского короля. Я же Клен Дерва!

— Ты Эйен-Рен, — напомнила она ему строго.

Антракс рассмеялся.

— Простите сударыня, что я бос и голоден, если вы не против, я продолжу трапезничать, как варвар в походе на север.

Лилайна рассмеялась, видя его совершенно серьезное строгое лицо во время этой речи.

— Ешь лучше, до ночи, скорее всего, еды больше не будет, и взять мясо с собой не получиться. Оно испортиться через пару часов в такой жаре, ясно?

Лилайна бодро кивнула, старательно жуя поджаристый кусок мяса. Он действительно не походил на то, что готовили придворные повара. Не было ни пряного аромата, ни золотистой корочки, ни тонких вкусов приправ. Мясо пахло дымом, местами почернело, но Лилайна была такой голодной, что была счастлива от того, что заяц не сырой, потому что она была готова съесть его сырым.

Забросив очередной довольно крупный кусок мяса себе в рот и откусив кусок хлеба, она чуть не подавилась, заметив, что мужчина с мечтательной улыбкой смотрит на нее.

— Что? — спросила она испуганно, с трудом спешно проглатывая еду.

— Да хорошенькая ты просто, птичка, — прошептал Антракс и встал. — Ладно, ешь, а я наберу воды в дорогу.

Заметно хромая на правую ногу, он, взяв флягу, шагнул к воде. Внутри фляги оказалась белая ткань. Сложив ее в несколько раз, Антракс плотно закрыл ей горло фляги и опустил под воду, а когда она наполнилась, сразу отнес ее Лилайне и протянул, снимая тряпицу.

— Ты первая.

Она с опаской покосилась на флягу, потом осторожно взяла. Та оказалась тяжелой, и женщине пришлось держать ее двумя руками.

— А ее точно можно пить? — спросила она с опаской.

— Как лекарь со свидетельством от самого всемирно известного Фу-Диена, я уверенно заявляю, что эта вода пригодна для употребления внутрь, — невозмутимо сообщил Антракс.

Лилайна выдохнула и сделала глоток.

— А если нет, то я тебя вылечу, — внезапно добавил мужчина.

Женщина тут же подавилась.

Антракс рассмеялся, а Лилайна разозлившись бросила в него флягу. Она очень хотела, чтобы та угодила ему в голову, но стукнувшись о левое колено, та просто упала на землю, заливая остатки потухшего пламени.

— Прости, — простонал Антракс, сдерживая смех.

Он действительно ничего не мог с собой поделать, она всегда так очаровательно реагировала и так мило злилась, что он не мог отказать себя в удовольствии ее немного подразнить.

— Я просто пошутил, — прошептал он, опускаясь рядом с ней на колени и целуя ее в обиженно надутую щеку.

— Плохая это была шутка, — гордо глядя в сторону, ответила Лилайна.

— Плохая, — согласился Антракс и вновь поцеловал ее, только теперь в уголок губ.

Женщина едва заметно улыбнулась. Злиться на него у нее плохо получалось, с тех пор как он был ее мужем.

— Доедай и пойдем, — внезапно заявил Антракс, поднимая флягу и вновь шагая за водой.

Через пару минут связав свои и ее ботинки вместе, он перебросил их через плечо и, поторапливая Лилайну словами, двинулся вверх по течению вдоль берега. Пробираться сквозь прибрежные кустарники ему не хотелось, да и жалко было и без того исцарапанные ноги жены, потому он решил вывести ее самым коротким путем — по воде.

Лилайна, семенившая следом, сначала наблюдала за течением. Оно казалось ей очень сильным.

— А ты точно сможем перейти реку? — спросила она сомневаясь.

— Точно, — ответил мужчина.

В последний раз он переходил здесь реку больше пяти лет назад, но ему было достаточно тропинки, чтобы быть уверенным, что местные люди все еще ходят через лес, не выходя на торговый путь.

Пройдя немного, он замер и вдруг обернулся, так неожиданно, что задумавшаяся Лилайна едва не врезалась в него.

— На том берегу, — начал мужчина, кивая в упомянутую сторону, — уже не Рейн, а Манр. Здесь мы в полной безопасности, потому что это наша страна и рассекретиться в любую минуту мы можем, на другом берегу с нами может случиться все, что угодно, но никто не должен знать правды. Никаких гарантий я тебе дать не могу. Это твой последний шанс передумать!

Он смотрел на нее строго и был почти уверен, что после того, что успел устроить, она, несомненно, призадумается. Лилайна опустила глаза, закусила губу. То, что она не ответила сразу для Антракса было хорошим знаком. Он привык отличать решения от спонтанных эмоциональных заявлений, что иногда вырывались из уст его молодой жены.

— У нас не будет еще одной возможности, — прошептала она. — Я очень надеюсь, что через год у нас уже родится первенец, а значит…

Она выдохнула, так и не договорив.

— Ну, мы можем побродить по Рейну, если тебе страшно.

— Я хочу увидеть Авелон! — уверенно заявила Лилайна, понимая, что этот разговор очень похож на многие другие, состоявшиеся накануне их путешествия.

— В Авелон можно явиться и с официальным визитом.

— Перестань, ты прекрасно знаешь, что так ничего не увидишь. Я хочу увидеть его твоими глазами, глазами твоей матери. Я хочу увидеть Авелон, о котором слагались легенды!