Лилайна обернулась, с притворным стыдом прикрыла рукой глаза и прошептала:

— Не при людях же…

Антракс рассмеялся, понимая, что она такая же вредная, как он сам.

Они молча прошли еще какие-то время, а потом Лилайна удивилась, заметив крыши низеньких домиков, расположенных недалеко от дороги.

— Это что деревня? — спросила она удивленно.

— Деревня, — растерянно ответил Антракс.

— Но почему мы не можем остановиться здесь? — спросила женщина, чувствуя, как у нее устало ноют ноги. — Ты так много раз говорил о ночевке в лесу, но… тут и леса то нет и вот она деревня.

Антракс не ответил. Он молчал, словно не слышал ее вопрос.

— Ан! Объясни.

Она обернулась и увидела, как он хмурится.

— Это очень бедная деревня, — наконец прошептал он. — Раньше за ней проходила река, потом она обмельчала и под конец совсем исчезла. Земля рядом стала твердой и совершенно непригодной. Там остались упрямые люди, которые едва ли могут себя прокормить. Они не любят чужаков.

— Ты там был?

Он коротко кивнул, а потом кивнул куда-то вперед.

— Идти уже не далеко. Видишь, дым поднимается из-за холма?

Лилайна только кивнула.

— Это и есть постоялый двор.

— А как он называется?

— Так и называется, — усмехнувшись, ответил Антракс.

— Как это?

— Постоялый двор — «Постоялый двор», только не спрашивай меня, почему так. Это увлекательно утомительная история, которую хозяин этого места непременно тебе расскажет, если он конечно не сменился.

Лилайна усмехнулась, слыша в голосе мужа нотки легкого заблаговременного раздражение, словно хозяин упомянутого заведения уже успел его утомить своей историей.

Она вновь замолчала, вглядываясь в дорогу, и тут же ахнула. Пока она болтала, не глядя на дорогу, они приблизились к посту, где рыцари о чем-то говорили с той самой парой мужчин. Теперь громко смеявшийся молчал, зато его спутник что-то методично втолковывала человеку в доспехах.

— Не смотри туда, — посоветовал Антракс.

Он даже не взглянул на повозку, стоявшую теперь в траве на обочине.

Лилайна не стала ничего спрашивать, а ускорила шаг и только когда они достигли холма, спросила:

— Они всех осматривают?

— Только подозрительных, — ответил Антракс спокойно.

Она остановилась, осмотрела его и уверенно заявила:

— Ты очень подозрительный.

— Видимо они тоже считают меня страшным или им не до меня, потому что эти парни могут заплатить, а я нет.

— А у нас точно нет ничего запрещенного?

— Конечно, есть, — шепотом ответил Антракс. — Ты, например.

Лилайна, которая, успела испугаться внезапно для себя выругалась и, покраснев, отвернулась.

Эштарец аж род открыл от изумления, когда-то очень давно эта крошка не могла обругать пуфик, в который врезалось, это было для нее слишком, а теперь она ответила ему, как настоящий эштарец, которому надоели глупые шутки друга. В этот момент ему стоило бы ощутить вину за свое дурное влияние на невинное существо, но, все прекрасно понимая, мужчина довольно улыбнулся.

— Шутит он, — ворчала Лила, быстро шагая по дороге, так словно хотела убежать. — Смешно ему. Как будто эштарцам все можно. Да какой ты вообще Эштарец с синими то глазами?!

— В Эштаре такое бывает, редко, но бывает, — прошептал Антракс.

— Да, что-то я не знаю ни одного. Давай назови мне хоть одного синеглазого эштарца, которого знаешь?

Она посмотрела на него с вызовом, почти скалясь.

Он остановился, явно задумался, а потом тихо ответил:

— Король Рейна, например.

Лилайна, которой искренне хотелось его стукнуть, невольно рассмеялась, понимаясь, что это чудо приводит в пример себя самого, а ей даже возразить нечего, но стараясь не выдать свой смех, закрыла лицо руками и опустила голову.

— Не злись, — прошептал мужчина, подходя ближе и целуя ее в макушку. — Такие глаза действительно редкость, ты же знаешь.

Лилайна резко подняла голову давая понять, что все это время улыбалась, поцеловала его в нос и резко развернулась, чтобы продолжить путь, но вдруг замерла.

— Ты так и не рассказал, кто мы и зачем идем в Авелон, — испуганным приглушенным голосом проговорила она.

— Дойдем, и я все расскажу, хозяину и тебе заодно, ты главное помалкивай и делай вид, что ты немного не понимаешь, что происходит, — спокойно ответил Антракс.

Он обернулся, убедился, что прямо сейчас дорога свободна, осторожно коснулся женской ноги посохом и по траве стал обходить холм.

Лилайна спешно догнала его, нервно покусывая губы. Она понимала, что не придется притворяться: и так ничего не понятно.

Дорога разделилась и побежала в две разные стороны, а путники, обойдя холм, вышли к длинному двухэтажному зданию, к каменным стенам которого со всех сторон примыкали разные низенькие пристройки.

Солнце уже касалось далекой линии леса спеша упасть за горизонт

Антракс уверенно шел вперед, не следя за Лилайной, семенившей следом. Он обошел здание и оказался во дворе, развернувшемся в сторону дороги. Даже здесь было оживленно. Кто-то пытался разместить свою телегу, стараясь не задеть уже стоявшие во дворе обозы. Кто-то куда-то бежал. Кто-то уводил разгоряченного гнедого коня что-то ему втолковывая. Какая-то женщина кричала на мальчишку лет пяти перепачканного грязью. Эти люди говорили словно на другом языке. Лилайна узнавала их слова, но с трудом улавливала смысл. На всякий случай она поймала Антракса за локоть левой руки. Так ей просто было спокойней, а потом посмотрела на здание.

Над большим крыльцом висела потертая медная вывеска, на которой отчетливо читалась надпись: «Постоялый двор», а ведь девушка искренне верила, что это была всего лишь шутка.

У самой двери Антракс коротко посмотрел на девушку, затем таинственно улыбнулся и толкнул дверь.

Лилайне в нос ударил терпкий запах хмеля и каких-то пряностей. Перед ней открылся шумный дымный зал, где за столами сидели люди, шумели, пили, ели и спорили, стуча кружками по столам. Здесь было так шумно, что Лилайна не понимала, как она не услышала все это за добрую милю от здания.

Антракс строго посмотрел на нее, понимая, что она растерянно глазеет на людей вместо того, чтобы следовать за ним. Как только она вновь вцепилась в его локоть, сама, не понимая, когда успела его отпустить, мужчина подошел к стойке.

Только здесь было окно, благодаря которому можно было хорошо рассмотреть круглолицую женщину, вытиравшую деревянную миску. Ее светлое платье было перетянуто темным кожаным корсетом, что сразу подчеркивал и талию, и пышный бюст. Лилайна невольно позавидовала таким формам, но тут же мысленно отметила безвкусность наряда.

— Я могу поговорить с хозяином? — спросил уверенно Антракс.

— А почему не со мной? — спросила женщина, открыто и очаровательно улыбаясь, так очаровательно, что Лилайне захотелось ее стукнуть, чтобы она так улыбаться больше никогда не смогла.

— С тобой тоже можно, — проговорил Антракс по-прежнему спокойно, — но мне бы сначала с хозяином переговорить.

Женщина перестала улыбаться, посмотрела на эштарца еще раз, затем на Лилу, потом поставила наконец миску на столик у стены, забросила на плечо полотенце и строго спросила:

— Денег, что совсем нет?

Из очаровательной красотки она мгновенно превратилась в грозную даму, которая, став в позу, изучала взглядом эштарца и казалось могла отшлепать его полотенцем, а потом вышвырнуть за дверь.

— Мне нужно поговорить с хозяином, — повторил уверенно Антракс, проигнорировав ее вопрос.

Женщина скривилась, отступила чуть в сторону, толкнула небольшую дверцу, открывая вид на кусочек светлой комнаты, из которой в зал вырвались настолько аппетитные запахи, что Лилайна невольно облизнула губы, вспоминая про голод.

— Кадро, тут опять какие-то проходимцы тебя спрашивают! — крикнула она так громко, словно пыталась докричаться до кого-то с другой стороны земли.

— Не кричи, Мана, — проговорил мягко пожилой мужчина, появившийся в дверном проеме.

Он вытирал на ходу перепачканные чем-то руки, но обойдя женщину сразу шагнул к стойке.

— Вы меня хотели видеть? — спросил мужчина добродушно улыбаясь.

— Да, — ответил Антракс.

Его голос внезапно стал неуверенным, он словно сомневался или даже боролся с собой, хотя Лилайна была уверена, что все шло по его плану, чувствовала это по совершенно расслабленной руке. Стоило ее мужу действительно в чем-то усомниться и его руки сразу становились каменными от напряжения мышц, но сейчас она держалась за человека, а не за ожившего голема и только удивлялась странным метаморфозам.