Спутница думала иначе, притом что у неё была точно такая же сумка, только чуть легче. Всё ждал наступления момента, когда кто‑нибудь из нас попросит остановиться или хотя бы замедлиться, чтобы передохнуть. Странно, но он не наступал. Ещё более странно, что и особой усталости не чувствовал. Разумом понимал, что бег на такой скорости и расстояние для меня и налегке трудноват, тело же считало иначе. Или тут кроме силы тяжести ещё и другой процент кислорода в атмосфере? Даже если так, всё равно не ясно.

Тут вообще много странностей. Взять хотя бы бегущую рядом анури. Назначила незнакомца командиром и считает это само собой разумеющимся. Благодарность за спасение от бандитов — это, конечно, хорошо и правильно, но не до такой же степени. И ведь действительно незнакомец, её имя знаю, а сам пока даже представиться не успел. Она даже не спросила, видимо, решив, что всему своё время.

Наш путь лежал к отдельно стоящей рощице. Алиена не стала утруждать себя разведкой, как только подбежали к деревьям, она сбросила сумку, выхватила меч и рванула дальше. Мне ничего не оставалось делать, как последовать её примеру. Только вместо меча была ржавая труба, да и то в левой руке. В правую взял пистолет. Два десятка десятимиллиметровых аргументов способны решить любой спор, касающийся чужой собственности. Однако ничего не вышло. Просто не успел, беззащитная девушка справилась сама. Четыре удара — четыре трупа, церемониться с обидчиками она точно не собиралась.

Изначально этот лагерь, может быть разбила и анури, но теперь он был разбойничьим. Котёл с булькающей похлёбкой точно не мог принадлежать одной маленькой хрупкой девушке. Не влезет в неё столько. Целый табун лохматых неказистых лошадок тоже не её. Не представляю я Алиену верхом на такой пародии. Зато вон тот благородный скакун точно принадлежит ей. Это можно было легко угадать, даже если бы девушка не подошла и не начала ласкать животное, после чего вообще отвязала. Тот не стал никуда убегать.

— Ты пока тут разбирайся, а я за сумками, — предупредил анури.

Та кивнула, показывая, что поняла. Воткнул трубу в землю и пошёл обратно. Когда вернулся, Алиена уже вовсю потрошила вещи разбойников.

— А тебе не кажется, Алиена, что ты кое о чём забыла? — спросил я, выделяя голосом её имя.

Девушка на какое‑то время задумалась, видимо, пытаясь вспомнить, что именно она могла забыть? Потом помотала головой и ответила:

— Нет. Во всяком случае, ничего важного.

— Да? Значит, моё имя тебя если и интересует, то чем‑то важным не является.

Анури с удивлением поняла, что я до сих пор так и не успел представиться. Сразу начала оправдываться:

— Ты не так понял, вернее это я неправильно выразилась. Ничего важного на тот момент. Было очень много дел, которые требовалось сделать не откладывая, а знакомство в спешке не самая хорошая идея. Зато теперь торопиться уже некуда и можно знакомиться по — настоящему. Тем более что у тебя наверняка есть много вопросов.

— А вот тут ты неправа, — заявил я.

— То есть как? — удивилась она.

— Не много, а очень много вопросов. Но ладно, начнём со знакомства. Меня зовут Александр, можно Алекс.

— Александр, — попробовала на вкус девушка. — Алекс… Можно я буду называть тебя Алексом?

— Конечно, можно, для того и сказал оба варианта. А тебя Алей можно? Алиена с одного из известных мне языков переводится как чужая.

— Тебе можно, — ответила девушка, почему‑то смутившись. — Ты вообще можешь называть меня как захочешь.

— Хорошо…

Тут я остановился, потому что кое‑что понял. Анури было трудно произнести моё полное имя. А конкретно сочетание букв «ДР». Странно, ведь с остальными словами таких проблем не возникало. Вот именно, потому что она пока не произнесла ни одного слова по — русски, моё имя было первым. И как я мог этого не заметить?!

— Постой, — обратился к Алиене, — на каком языке мы сейчас говорим?

— Каждый на своём, — пожала плечами она.

— Но…

— Анури всегда понимают друг друга, вне зависимости от языка. Это, кстати, ещё одно доказательство на тот случай, если до сих пор сомневаешься.

Ну да, после такого сомневаться трудно. Хотя, если очень захотеть, можно придумать кучу других объяснений ничуть не более правдоподобных. Например, магия. Анури используют магию, поэтому мы понимаем друг друга. Ну а о том, что её лишилась во время ритуала, могла и соврать. Чем не объяснение? Правда, тогда возникает другой вопрос, зачем я ей нужен весь из себя такой красивый но не анури? Поэтому, пока не получу достаточно информации, остановлюсь на первой версии. Ну а источник пока один.

— Тогда расскажи, что ещё могут анури. Кроме понимать друг друга? — спросил я. — И вообще.

— Анури древняя раса! — начала Алиена. — Самая древняя. Мы во всём превосходим остальных.

— Точно во всём? — усомнился я.

— Абсолютно!

— То есть уши длиннее, чем у эльфов, а бороды гуще, чем у гномов? Не знал, что ты бреешься.

— Не бреюсь, — абсолютно серьёзно ответила Алиена. — И уши у нас куда более оптимальные, чем у эльфов, и слух лучше (он не от длины зависит), и живём дольше. Вообще, я имела в виду не внешние признаки.

— Это я понял, — кивнул в ответ. — А ещё заметил, что с чувством юмора у вас лучше, чем у людей.

— У нас, — поправила анури, напомнив, что я принадлежу к той же расе, что и она. — Что касается чувства юмора, то «не заметить» шутку и ответить серьёзно тоже шутка.

— Признаю, тут ты меня обошла. Ладно, рассказывай. Почему такой крутой и превосходящий абсолютно всех народ оказался на грани вымирания, если уже её не переступил.

Алиена рассказала. Причина была самой распространённой — война. И вовсе не с кем‑то слабым, но более многочисленным. Была ещё одна раса, которую анури не превосходили, а по большинству параметров уступали. Драконы.

— И кто победил? — заинтересовался я.

— Конечно, мы! — воскликнула Алиена. — Правда, все остальные уверены, что никто. Нас осталось очень мало. Драконов ещё меньше. Но есть один секрет, вернее возможность, в которой мы превосходим абсолютно всех, в том числе и драконов.

— И что это такое? — спросил я, когда девушка замолчала.

— Кровь. У анури не рождаются полукровки. Все остальные расы считают это нашей слабостью. Ведь совместное потомство может быть практически со всеми, но ребёнок будет чистокровным эльфом, человеком, гномом, орком или даже драконом.

— А на самом деле?

— На самом деле в одном случае из тысячи или реже рождается чистокровный анури. Но не это главное. У любого из оставшейся тысячи через много поколений в потомках тоже может появиться анури. Ты как раз один из них.

— Извини, но всё‑таки сомневаюсь, — возразил ей. — Не похож я на твоё описание, супермена, превосходящего всех окружающих. Обыкновенный человек средних способностей. И всегда был средним. Если в чём‑то незначительно превосходил сверстников, то в чём‑то другом уступал.

— Так и должно быть, — кивнула Алиена. — Это защитная реакция. Ребёнок анури ничем не выделяется среди представителей расы, в которой растёт. Самый обыкновенный человек, эльф, орк или кто другой. Если не провести инициацию, то им и останется до самой смерти. Ты, кстати, её прошёл вместе с ритуалом переноса.

— Да? — спросил я, непроизвольно потянувшись к уху.

— Не бойся, отрастёт, — по — своему истолковала жест она. — Правда, не скоро, лет через пять или семь. Как и хвост.

— Что?!! — воскликнул я. — Какой ещё хвост?!

Девушка расхохоталась. Очень звонко и красиво. Такой смех можно слушать долго, и обижаться на него не получится при всём желании. Отсмеявшись и вытерев слёзы, объяснила:

— Шучу, конечно. А то подозревают тут некоторые бедную маленькую анури в отсутствии чувства юмора.

Я немного успокоился, но копчик всё‑таки ощупал, хвоста там не было. Только это ничего не доказывало, уши ведь пока тоже круглые. Увидев мои сомнения, Алиена заговорила:

— Точно шучу. Нет у нас никакого хвоста. Сам посмотри.