Мартин. Чтобы только твое окно было

пустым?

Адела. Словами, Мартин, ты сказал тогда гораздо больше. Черешневый цвет завтра раз­веет ветром, те слова останутся. Мартин. И я буду думать о них всегда, в любое время, так, что ты почувствуешь это издалека, если закроешь глаза.

Адела. Когда ты едешь?

Мартин. Завтра на рассвете.

Адела (с трудом). Забудем, что эта ночь последняя. Может, завтра тебе не нужно будет уезжать.

Мартин. Разве кто-нибудь может стереть тень, которая стоит между нами? Ты хочешь, чтобы я умер от жажды около источника?

Адела. Я попросила тебя забыть только на

эту ночь.

Мартин. Забудем вместе и будем танцевать перед всеми. Пусть хоть один раз, но все увидят тебя в моих объятиях.

Адела. Мне достаточно того, что я знаю.

(Смотрит на него.) Молчи... Кто-то спускается.

Мартин (тихо, беря ее за руку). Я жду тебя на танцах?

Адела. Да.

Мартин. Прощай, Адела...

Адела. Прощай, Мартин...

Мартин уходит. На лестнице появляется одетая по-праздничному Мать, очень строгая и элегантная.

Мать. Где моя мантилья? Ее нет в комоде.

Адела. Она здесь. (Ищет в шкафу.) Вы на­денете ее на танцы?

Мать. Прежде зайду в церковь. Я должна поставить свечу святому. И за многое поблагодарить бога... (Садится.)

Адела (во время разговора Адела по­дает ей мантилью). Вы его о чем-нибудь просили?

Мать. О многом, часто неосуществимом. Но самое дорогое — тебя — он дал мне просто так, Но тогда я не могла его отблагодарить… Я даже чуть не закрыла перед тобой дверь.

Адела. Не надо вспоминать об этом, мама.

Мать. Теперь, когда все в прошлом, ты должна простить мне мою злобу. Ты ведь по­нимаешь, правда? Когда ты впервые села напротив меня за стол, ты не знала, что это было ее место... и на него никто не садился. А я жила одними воспоминаниями, и каждое твое слово оскорбляло ее молчание, а каж­дый поцелуй детей казалось, ты отнимала

у нее...

Адела. И тогда мне захотелось уйти.

Мать. А я уже не могла отпустить тебя. Я получила великий урок: река, которая забрала мою дочь, дала мне другую, чтобы моя любовь не переросла в безумие. (Смот­рит на Аделу, нежно гладя ее руки. Встает.) Ты знаешь что это за платок? Анжелика была в нем в последнюю ночь. Подарок Мартина. (Кладет платок на плечи Аделы.) Теперь он на месте.

Адела (смущенно, тихо). Спасибо...

Мать. Теперь ответь мне честно, как жен­щина женщине. Как ты относишься к Мар­тину?

Адела (смотрит на нее в страхе). Почему вы это спрашиваете?

Мать. Ответь, как ты относишься к Мартину?

Адела. Как ко всем. Клянусь вам!

Мать. Чего же ты тогда дрожишь? Почему ты не смотришь мне в глаза?

Адела. Клянусь вам, мама! Ни я, ни Мар­тин не способны предать ее память.

Мать. Разве я предаю ее, называя тебя дочерью? (Успокаивает ее, кладя руки ей на плечи.) Послушай, Адела. Я часто думала обо всем этом... Я не хочу, чтобы ты терпела из-за меня напрасные страдания. Ты знаешь, что Мар­тин тебя любит?

Адела. Не надо...

Мать. Да, да, я-то это знаю уже давно... Заметив это впервые, я почувствовала, как холодный озноб прошел по моему телу. Будто ревнивая Анжелика бушевала во мне! Я долго не могла привыкнуть... Но теперь все позади.

Адела (с горечью). А для меня... все толь­ко начинается.

Мать. Если он тебе безразличен, забудь мои слова. Но если ты его любишь, не души эту любовь, боясь причинить мне боль. Все уже прошло.

Адела (сдерживая слезы). Ради всего свя­того... Не надо. Вы не представляете, как больно мне слышать эти слова сегодня... имен­но сегодня.

Мать (берет свечу, собираясь идти). Я не хочу указывать тебе путь. Просто, если на него падет твой выбор, я не буду препятство­вать. Это закон жизни. (Уходит.)

Адела падает в кресло, думает, глядя в одну точку. Странница появляется в глубине и наблюдает за ней, будто слышит, о чем та ду­мает.

Адела. Путь... Почему меня вернули со ста­рого пути и не могут указать новый, лучший? (С горечью срывает платок.) И этот платок, который сжимает горло, как память о воде! (Вдруг принимает решение. Снова надевает платок и хочет встать.)

Странница (спокойно задерживает ее, повелительно положив руку на ее плечо). Нет, Адела. Думаешь найти решение в реке?

Адела. Если бы я сама знала! Вчера все было просто. Сегодня словно мрачная скала нависла надо мной.

Странница. Вчера ты еще не знала, что любишь...

Адела. Это — любовь?

Странница. Нет, страх ее потерять.

Любовь — все то, что, сама не ведая, ты чув­ствовала раньше. Это тайное беспокойство, как мелькнувшая тень от крыла птицы в солнечный день.

Адела. Почему любовь называют счастьем, если она причиняет столько боли? Вы когда-нибудь любили? Странница. Никогда. Но мы очень часто вместе: я и любовь. И как я завидую вам, ведь вы можете чувствовать эту боль, которая впивается в тело, как кольчуга из гроздей, которую все-таки никто не хочет сбросить!

Адела. У меня еще хуже. Это как ожог внутри... как крик, который мечется, не находя выхода.

Странница. Может быть. Все, что я знаю о любви, — это слова, да и то не все. Знаю, что вечером, под каштанами, у нее нежные руки и тихий голос. Но я слышу только слова, безнадежные и последние. Те, которые шепчут брошенные девушки, которые глядят в одну точку и свешиваются с мостов... те, которые

выкрикивают, вцепившись зубами в подушку, когда комната начинает наполняться газом…

Адела (решительно встает). Почему вы меня не пустили? Еще не поздно!

Странница (удерживает ее). Успокойся! Адела. Это единственное, что мне остается!

Вдали видна вспышка костра, слышатся при­глушенные крики,

Странница. Нет, это не для тебя. Смотри: ночь полна песен и костров. А Мартин ждет тебя на танцах.

Адела. Но завтра?..

Странница. Завтра твой путь будет сво­боден. Смелее, дитя. Я обещаю тебе счастье и эта ночь будет самой красивой из всех, кото­рые мы видели.

По лестнице спускаются дети с Дедом.

Андрес. Уже зажгли большой костер и вся деревня танцует вокруг!

Дорина. Дедушка, идем скорее, уже поздно.

Фалин (подходит к Страннице с венком из роз и цветов черешни). Возьми. Это я сам свил.

Странница. Мне?

Фалин. Этой ночью его надевают все жен­щины.

Дорина. Ты не пойдешь посмотреть на танцы?

Странница. На заре я вновь должна дви­нуться! в путь. С вами пойдет Адела. И не будет отходить от вас ни на шаг. (Смотрит на нее повелительно.) Да?..

Адела (опускает голову). Да. Прощайте, сеньора... Спасибо.

Андрес. А мы еще увидимся?

Странница. Не спешите. Пройдет еще много лет. Прощайте, малыши.

Дети. Прощай, Странница!.. (Выходят с Аделой.)

Дед. За что Адела тебя благодарила?.. Она знает, кто ты?