Спасибо, - сказала я, залезая в машину. В этот раз он не стал мне помогать, но и машина не была такой высокой, как его грузовик. Это была машина Харлоу. Я знала это, выглядела она знакомой, а детское авто-кресло сзади однозначно принадлежало Лиле Кейт. Раньше я его уже видела.

Мейс закрыл мою дверь и, я наблюдала за ним, признавая его мужскую красоту, пока он обходил машину спереди, заправляя свободную прядь волос за ухо. На его лицо снова вернулась щетина, и я решила, что небритым он нравится мне больше.

Ты сегодня работала, - сказал он, посмотрев на мою руку. - Твоей руке лучше?

Так и было. Намного лучше. Сегодня она меня особо не беспокоила. Я надела резиновые перчатки, и смогла быстро убраться ,не замедляясь из-за руки. - Да, - ответила я. - Ты куда то ехал?

Он покачал головой и выехал на дорогу. - Нет. Только закончил ланч в клубе. Джимми упомянул, что ты сегодня работаешь и что домой вернешься пешком, - объяснил он.

Так Мейс сбежал оттуда, чтобы найти меня? Если бы он ехал к Картерам, ему пришлось бы свернуть еще пару кварталом назад. В моем животе, что-то запорхало.

Прежде чем я смогла на это что-то сказать, зазвонил телефон. Мейс отклонился назад и достал из кармана плоский смартфон.

Эй, все в порядке? - сказал он, ответив на звонок, выглядя при этом озадаченным. - Конечно. К тому времени я вернусь. Думаю я смогу это устроить. Они сказали, сколько им потребуется времени, чтобы отправить? - я старалась не смотреть на его лицо, пока он концентрировался на дороге и на разговоре. - Да, дай мне его, - сказал он, затем потянулся и открыл бардачок. - Риз посмотри, есть ли там ручка?

Я быстро сделала, как он просил и, нашла черную ручку, затем протянула ее ему. Он вернул ее мне и взял листок бумаги, торчащей между сидениями. - Вот, запиши кое-что, - сказал он мне.

Ох, нет. Только не это.

Он увидит, что я напишу. И для меня было сложно писать под диктовку. Мне необходимо сконцентрироваться. Мои буквы начинали расходиться в разные стороны и, у меня всегда начиналась паника, когда мне не давали достаточно времени. Я должна была быть одна и сосредоточенна на этом.

Три -три-три, - начал он, и я быстро написала цифры. Это я могла сделать. Это было не сложно. - Берклей Роуд, - добавил он, и мое сердце стало биться так громко, что я больше ничего не слышала. - Форт-Уорт, - сказал он, прежде чем я смогла написать Б, или то, что как я думала было Б. У меня так сильно тряслись руки, я не была уверенна что у меня получится написать еще что-нибудь.

Я сделала глубокий вдох и из всех сил постаралась взять себя в руки. Берклей. Я написала Б. За ним шло Е. Я начала писать Е, и она была похожа на цифру 3, которую я написала раньше. Я остановилась и посмотрела на тройки. Почему они были так похожи?

Его взгляд был на мне. Холодный пот покрыл мое тело, и я заставила себя продолжить писать. Следующая была Р. Я быстро моргнула, когда буквы, что я написала, смешались и, моя голова стала сильно пульсировать.

Отправь мне сообщением, - я услышала, как он это сказал.

Я крепко зажмурила глаза, мне хотелось лишь одного, выпрыгнуть из движущегося транспорта. Со мной не могло такое произойти. Я жила здесь почти год, не позволяя никому узнать, как я глупа. Это клеймо я оставило позади. Я воспользовалась программой по проверки орфографии на компьютере Джимми, когда заполняла заявление в агентство по уборке.

Я так крепко сжимала ручку, что у меня побелели костяшки пальцев, и я смотрела на них сквозь слезы отчаяния, которые застилали мои глаза. Теперь Мейс Меннинг знал, насколько я была глупа. Почему из всех людей, которые могли узнать об этом, узнал именно он? Вселеная ненавидела меня. Большая рука Мейса дотянулась до меня и забрала из моих рук ручку. Я позволила ему это сделать. Затем он бросил ее в бардачок и закрыл его. Я не могла на него смотреть. Он ничего не говорил, и я отказывалась встретиться с ним взглядом. В нем я увижу жалость, или еще хуже, отвращение.

Машина остановилась, и я глубоко втянула воздух, затем потянулась к дверной ручке. Я просто сбегу. Шансы снова увидеть этого человека были маловероятны. Он не сказал ничего, когда я выбралась из машины. Мне было больно, хотя я и была благодарна за это. Он не открыл мне дверь и не попрощался со мной. Он просто позволял мне сбежать, как идиотке, которой я была.

Я не смотрела на него, пока рылась в своем рюкзаке, ища ключ от квартиры.

У меня так сильно тряслись руки, я не могла засунуть ключ в замок. Слезы размывали мое зрение, и из меня вырвалось разочарованное рыдание, прежде чем я снова попыталась открыть мою входную дверь.

Внезапно, его рука накрыла мою, и я смотрела, как он выдернул ключ из моей слабой хватки. Я стояла в ужасе и смятении, когда он открыл мою дверь. Почему он вышел из машины?

Я не двигалась. Я застыла на одном месте. Затем его рука прикоснулась к моей спине, и мягко толкнула внутрь. Я была не способна о чем-то думать и, просто пошла. Он держал свою руку на моей пояснице, пока мы оба не оказались внутри, и за нами тихо не закрылась дверь. Он прошел со мной внутрь. Он собирался задавать мне вопросы. Вопросы, на которые он уже знал ответ. Я доказала в машине, что мои мозги работали не так как надо. Он лично видел это. Мне просто нужно чтобы он ушел.

Что произошло?- Его голос был мягким и ласковым. В его вопросе не было отвращения. Я почти чувствовала себя в безопасности. Почти.

Мои мысли были повсюду, пока я пытался понять, какого черта произошло в машине. Я никогда никого не видел в таком состоянии. Было тяжело вести машину, наблюдая, как Риз мучалась с написанием простого адреса. Я не осознавал, что у нее была с этим проблема, пока она не издала панический горловой звук, словно она не может дышать.

Мой взгляд переместился на ее лицо, и я заметил, что она побледнела. Посмотрев вниз на лист бумаги я также увидел три буквы Е вместо трех троек. Ее перевернутой Б было достаточно, чтобы я понял что, что то было не так. У нее должно быть объяснение. Такое, которое имело бы смысл.

Я глупая … Я … мои мозги работают не правильно. Я ходила в школу двенадцать лет и по-прежнему не получила аттестат. Я не могу сдать письменный тест. Я не могу … Я даже не могу читать. Совсем немного.

Святое дерьмо.

Она подняла руку, чтобы вытереть слезы, и ее полные губки надулись. Когда она плакала, она была еще более великолепной.

Ты не глупая, - твердо сказал я. Мне было ненавистно слышать, что она так себя называет. С ней было что-то не так, но глупой она не была.

Она издала грустный смешок и продолжила вытирать свои слезы. - Ты возможно первый, кто знает об этом и не считает меня глупой.

Мое тело напряглось, и злость крепко сковала мою грудь. – Кто-то сказал тебе, что ты глупая? - спросил я, не в состоянии спрятать эмоции в голосе. Я был так зол.

Она напряглась, затем с опаской посмотрела на меня. - Да, - тихо ответила она.

Кто?

Минуту она изучала меня. По крайней мере, моя реакция остановила ее слезы.

Эти большие глаза поглощали меня, но мокрые и красные из-за слез, они стали просто убийственными. Тебе захотелось бы, черт возьми, сделать, все что угодно, чтобы заставить их святиться радостью.

Мои родители, учителя, другие дети … все, - ответила она. - Но так оно и есть. Ты просто не знаешь … - она замолчала, выглядя такой несчастной и сломленной. Ее тон сказал мне, что для нее это было не легко. Я задумался, знал ли об этом хоть кто-нибудь в ее жизни.

Тогда все они идиоты. Я был рядом достаточно, чтобы понять, что ты умна. Ты живешь самостоятельно и у тебя есть работа. Глупый человек не смог бы сделать все это.

Она снова нахмурилась, затем скрестила руки на груди, словно защищала себя.

Какие родители могли сделать такое со своим ребенком? Должно быть, она была прекрасным ребенком. Таким ребенком, за которым люди наблюдали просто, чтобы увидеть ее улыбку. Черт. Мне она нравилась даже тогда, когда дулась.