- Так, она химера?!

- Как тебе сказать, если бы она была из нашего мира, я бы ответил - да! Однако для химеры, она слишком совершенна. Я не буду тебе подробно объяснять почему, но для сравнения скажу. Я считаю, что созданные мною химеры, это неуклюжие поделки по сравнению с тем, что изготавливали эльфы. Так вот, по сравнению с телом этой девушки, уже химеры эльфов - неуклюжие поделки. То есть, можешь представить уровень того, кто ее создал!

- И кто она по твоему мнению?

- Хм, если бы я верил в это, как его... Всеблагой Свет, то сказал бы - ангел!

- Ангел?

- Да, а что? Крылья есть, ну... были, и с перьями, как ты помнишь. Магической силы, для создания всяких там чудес у нее было хоть отбавляй. Тело - само совершенство. И как ты наверно заметил, девушка невероятно красива.

- А сражалась она, значит, с демоном?

- Ну, судя по тому, что мы видели, вполне возможно.

- То есть рядом с нами действительно есть мир, откуда родом эта "ангел" и где ангелы и демоны сражаются друг с другом, а наши души попадают туда после смерти?

- Как-то, ты своеобразно воспринял проповеди последователей этой веры. Но, за основу можно принять эту версию, пока не услышим от девушки, кто же она на самом деле.

- Что же, буду надеяться на твой талант, Даниэль.

- Спасибо, Анри, а сейчас прошу извинить, но мне надо сходить и проверить нашу пострадавшую.

- Хорошо, а я, пожалуй, пойду, пройдусь. После такого великолепного обеда, явно стоит нагулять аппетит перед ужином.

Друзья спустились во двор, где Люцифиано сразу убежал в свою лабораторию, а Леардо, задумчиво посмотрев ему вслед, неторопливой походкой направился к выходу из замка.

- Не верю я, что воздействие на тебя рассеялось, - проговорил он негромко, - но ради твоего душевного здоровья и такого эмоционального подъема, пока ничего не буду предпринимать. А сейчас... небольшая прогулка действительно поможет переварить пищу и обдумать услышанное сегодня.

Замок в горах. Даниэль Люцифиано и его решение

Однако, к вечеру следующего дня спасенной девушке стало хуже. Фактически ее существование поддерживал теперь только комплекс магических печатей и энергия, щедрым потоком вливаемая в ее организм через внедрившийся конструкт.

Друзья, опять в халатах, сидели в лаборатории, куда Даниэль пригласил Анри, и молча смотрели на замотанную в бинты и окруженную магическими печатями девушку, неподвижно лежащую в специальном ложе, напоминающем небольшой саркофаг. Сбоку от него стояли агрегаты непонятного для Анри назначения. Из них под бинты, в тело девушки, шли несколько трубочек, по которым текла какая-то жидкость и пара вьющихся проволочек, по которым периодически пробегали зеленоватые огоньки.

- Я уже не понимаю, что делать, - признался Даниэль, - понемногу тело перестает реагировать на внешнее воздействие, еще чуть-чуть, и оно просто перестанет работать.

- Совсем ничего нельзя сделать? - спросил, с тревогой, Анри.

- Вот сижу, думаю, тебя пригласил. Может, натолкнешь на какую-то идею, - ответил ему Люцифиано, опустив голову, - готов выслушать любое предложение.

- Ничего так навскидку не приходит, - задумался Леардо.

Спустя некоторое время, Даниэль поднял глаза на друга и спросил:

- Слушай, а там, где она упала, было еще что-то, кроме тела?

- Да я особо не осматривался. Так что вполне может быть. Но какое это отношение имеет к ее состоянию? - удивился Анри.

- А если там есть, что-то, принадлежащее девушке, а мы не заметили? Что-то способное помочь, - неуверенно произнес Люцифиано, - я, к своему сожалению, не могу надолго отойти от нее. Сможешь съездить завтра утром сам? Только возьми тех слуг, которые с нами были. Они надежны и лишнего болтать не будут, если что.

- Да, если это может помочь, то, конечно, я осмотрю то место.

Утром, Даниэль проводил друга и спустился в лабораторию. После проведенной проверки спасенной, он нервно вздохнул и задумался. Как Люцифиано и предполагал, состояние девушки продолжало ухудшаться. И если ничего не сделать, то поддержка ее организма станет бессмысленной уже на следующий день, настолько будут необратимы разрушающие его процессы.

Если ничего не сделать, а он мог сделать, мог! Просто именно сейчас, когда все сложилось как нельзя лучше, Даниэль колебался в готовности осуществить давно запланированный шаг. Очень тяжелый шаг. Ведь Люцифиано на самом деле знал, что происходит, все-таки не зря он был одним из лучших химерологов, когда-то.

Все время пока Даниэль работал с телом, он не чувствовал главного компонента - ауры! Сначала Люцифиано решил, что просто не чувствует ее из-за сильного магического истощения у девушки. Но даже спустя сутки ничего не изменилось. А после проведенной тщательной проверки Даниэль пребывал в некотором недоумении.

Ауры у тела не было. Не было от слова совсем. Но тело жило. А ведь аура, это отражение души. И отсутствие ауры означает отсутствие души. А тело без души существовать не может. Эта аксиома доказывалась самой жизнью и многократными экспериментами. Любое существо, лишившееся души, а она есть даже у растений, погибало через весьма небольшой промежуток времени. Создать химеру из основы без души, также было невозможно, кто бы не пытался. Даже эльфы сделать такое не могли. Она просто не оживала. А тут нарушался один из основных постулатов его профессии - уже несколько дней тело существовало при отсутствии души!

Но судя по всему, он рано изумлялся. Аура по-прежнему не ощущается, а тело начинает разрушаться. Значит, души в теле нет. Куда она исчезла, можно было гадать до бесконечности. Осталась при переходе в том мире. Вернулась в Свет, если девушка действительно была ангелом. Была поглощена демоном. И это только основные варианты. Да какая разница, главным было то, что было: тело есть - души нет. И несмотря на все раны и даже шею, очень хорошее тело. Ведь он не зря им восхищался!

Даниэль почувствовал, что опять начинает сам себя уговаривать, сделать то, о чем он подумал. Подумал, когда обнаружил отсутствие души. А Анри, так удачно не будет почти целый день...

Он, не торопясь, подошел и тыльной стороной ладони провел по свободной от повязки щеке девушки, которая, естественно, никак на это не отреагировала. И с неожиданной нежностью негромко проговорил:

- Хозяйка тебя покинула. И, думаю, уже не вернется. Ведь ты умирало и если бы не мы... Но я тебя не брошу. Я дам тебе новую хозяйку. Надеюсь, вы понравитесь друг другу.

Его, слегка безумный, взгляд медленно обвел лабораторию. У практикующего химеролога не может быть своих детей. Мало кто знает, но основная привязка химер к мастеру всегда идет через эмоции. Только когда ты искренне любишь свои творения... своих детей, только тогда они ответят тебе взаимностью. И будут готовы... умирать за тебя. Но химеры очень ревнивы. И ненавидят соперников по любви к мастеру. Поэтому обычно больше двух или трех химер одновременно не создают. И если своего брата или сестру они еще готовы терпеть, подсознательно чувствуя тождественность, то человеческие дети мастера, отбирающие у них ЕГО внимание, будут вызывать ревность и ненависть. Тут даже жесткие и однозначные приказы могли не помочь. Человек, ведь такое хрупкое существо. Поэтому и не женятся химерологи, пока не уйдут на покой. И детей тоже заводят очень поздно.

А Даниэль очень долго отдавал себя всего службе королевству. А когда озаботился продолжением рода, оказалось, что уже совсем поздно. Детей, своих, настоящих, у него не будет никогда. Именно поэтому он в свое время так привязался к Сати. Именно поэтому он был вне себя от горя, когда этот хрупкий огонек, освещающий конец его жизни, внезапно потух. И именно поэтому он совершил то, что подсознательно тяготило его все прошедшие после трагедии годы и не давало возможности встретиться с ее отцом. Он просто не смог бы посмотреть ему в глаза. Однако сейчас...

Люцифиано аккуратно снял с шеи медальон, отщелкнул внутреннюю крышку и взглянул на пустое углубление в половину медальона. Туда, где недавно лежал кристалл, опознанный Анри, как амулет Последнего Шанса. Даниэль не зря носил его постоянно с собой. Закрыв внутреннюю крышку, он перевернул медальон, и открыв его уже с внешней стороны, посмотрел искусно выполненную миниатюру Сати. Затем проведя пальцем по внутреннему краю, нажал незаметный снаружи выступ. Пластинка с портретом отошла в сторону, открыв углубление уже во второй половине медальона. Там лежало то, что удивило бы его друга еще больше, чем амулет. Это был небольшой, невзрачный кристалл, небесно-голубого цвета. довольно известная, но невероятная редкость - кристалл Душ. И он слегка светился, показывая, что в нем что-то есть.