— Что?! Разводитесь? Но почему? — закричала мама прямо в трубку.

Я нахмурилась. Уши так сильно заложило от её крика, что пришлось вытянуть руку с телефоном.

Развод, как и брак, касается только двоих, но отчего-то все так и норовят сунуть нос не в свое дело.

— Мам, мы уже подписали бумаги. Твое негодование запоздало.

— Кто стал инициатором? — не унималась она.

— Я. Другой понравился.

Она на это не купилась:

— Ты моя плоть и кровь. Я знаю, что ты за человек!

Я рассмеялась, так как в отличие от матери себя я не знала.

— Мам, не беспокойся. В наши дни люди постоянно расходятся. Мы просто попали в число таких пар.

— А другие живут в гармонии до конца жизни. Почему вы не попали в их число?

Я натянуто улыбнулась:

— Нам не удалось достичь такой степени гармонии.

— Даньсинь, Даньсинь… всё-таки мы выбрали для тебя плохое имя[1], — вздохнула мама. — Ты всегда доставляла мне столько беспокойства.

По моим щекам побежали слезы. Только мама могла так обо мне тревожиться.

— Мам, я в порядке. Я ещё молодая, найду себе хорошего парня.

— Вы же были такой чудесной парой… и вдруг… а дом, машина?.. — забормотала мама, повторяя одно и то же по n-ному кругу.

Когда я повесила трубку, она все ещё выкрикивала мое имя на другом конце провода.

Наступила гробовая тишина.

Как же я устала и вымоталась. В опустевшем доме остались только мы с котом.

Я оглядела роскошную спальню и остановила взгляд на нашем совместном фото на стене. Мы сделали его во время поездки в Цзючжайгоу[2]. Каким же он был тогда обаятельным, пусть и немного инфантильным. Я была влюблена в него по уши.

Я встала на диван, сняла фотографию со стены и швырнула в угол.

Он сидел на диване, когда я впервые заговорила о разводе.

— Чэнжуй, я хочу с тобой разойтись, — выпалила я, словно сообщила ему самую обыденную новость.

«Чэнжуй, я схожу купить продуктов в магазине напротив».

«Чэнжуй, я съезжу повидать родителей».

Он читал нотную тетрадь. В этом году его карьера достигла пика благодаря рекордным продажам альбомов. Он не исчезал из новостей и с рекламных плакатов. На всех афишах его изображали в образе сирены — мифического создания, которое заманивало моряков своим чарующим голосом.

Мой муж-красавец, голубая мечта бесчисленного количества девчонок, в конечном итоге ушёл из моей жизни — пусть и не по своей воле.

Он услышал мои слова и поднял на меня удивленный взгляд. Сколько времени бы ни прошло, его завораживающие глаза не потускнели. Он заглянул в самую мою душу и промолчал. Тишина была бесконечна. Настолько, что я уж, было, решила повторить свои слова, но тут услышала его неразборчивое: «все-таки мы дошли до такого...». Я восприняла это как знак согласия.

О таком разводе мечтали многие пары: в кратчайшие сроки, без ссор и истерик. Идеальный конец брака.

Люди приходят и уходят из твоей жизни. Никто в этом мире не вечен.

Снова зазвонил телефон. Я решила, что это мама попросила родственников позвонить и узнать, как я там. Но это оказался Чэнжуй.

— Ты ещё не спишь? — спросил он.

Я посмотрела на часы. Было только девять вечера.

Я засмеялась и ответила:

— Жду, когда пробьет полночь!

Он помолчал, а потом попросил собрать для него кое-какие вещи.

— Без проблем, — ответила я.

Этот дом был куплен на его деньги, но он отдал его мне при подписании бумаг. Я инициировала развод, но он взял на себя все юридические процедуры. Чэнжуй был очень ответственным и щедрым: отдал мне дом, автомобиль, украшения и даже цветок в кабинете.

Это был мой подарок на нашу годовщину. Я подарила ему цветок в горшке, а он мне — кольцо с бриллиантом. Бриллиант будет существовать вечность, но цветок живет только один сезон. Теперь он мой.

Я положила трубку и вытащила штепсель из розетки, чтобы избавить себя от звонков «неравнодушных» родственников. Когда мы поженились, все только и шептались о том, как такая умница-разумница могла выйти замуж за уличного музыканта. Зачем рушить свою жизнь? Может, я от него залетела? Мой отец был в такой ярости, что залепил мне пощечину со всего размаха, а мама долго со мной не разговаривала.

Но я всё-таки выбрала Чэнжуя. Я была молода, и в моём сердце жила смелость юных. Наша любовь не знала преград.

Чэнжуй сказал, что хорошо обо мне позаботится. Услышав это, я крепко его обняла. Какие же это были дни...

К счастью, мама рассердилась от того, что я ничего не сказала ей о разводе, а не потому, что навлеку позор на всю семью. Она испугалась, что мне будет больно, но боль неизбежна.

Нельзя вырасти, не получив эмоциональных травм. Просто взрослые научились мастерски их скрывать.

Я прошла в спальню, чтобы собрать вещи Чэнжуя.

Открыла шкаф и увидела пальто — мой подарок. Мы тогда только начали встречаться, и я приметила эту вещь в витрине бутика. Крой и кремовый цвет идеально ему подходили. «Оно наверняка будет ему к лицу», — подумала я. Я потратила месячную зарплату на эту покупку. Когда он надел пальто, его словно осветили прожектором. В тот момент я не сомневалась, что его ждёт успех.

Я подумала, как такой мужчина, как он, был вынужден взять на себя роль супруга. Невыносимая мысль. Я могла как-то понять чувства его поклонников и причину их ненависти ко мне сейчас. «Совершенно ненужное расточительство добра».

Я достала одежду, которую он всегда носил, и начала сворачивать. В сериалах, когда муж хочет уйти из дома навсегда, жена обычно отчаянно цепляется за него и умоляет не уходить. Но вот мой пример. Если бы мама увидела, что я делаю сейчас, она бы развопилась. Она всегда жила гордо. Если бы она увидела, как «унижает» себя дочь, то откусила бы себе язык.

Квартира, в которой мы тогда жили, занимала всего лишь пятнадцать квадратов. Окно выходило на кирпичную стену с виноградной лозой, а вентилятор на потолке жутко грохотал. Летом нам не давали покоя комары. Я зажигала проволочную спираль и читала документы, а Чэнжуй сидел на бамбуковом коврике и играл на гитаре, напевая песни, которые написал специально для меня. Он был сиреной, что пела в море, а я девушкой на лодке, попавшей в его западню.

В то время у нас не было денег. На улицу Чэнжуй выходил в потертых джинсах, а я — без грамма макияжа. По выходным мы бегали по утрам в парк, чтобы купить два билета по цене одного, и гуляли до самых сумерек. Позже акцию отменили, и нам приходилось тайком перелазить через стену. Один раз нас застукал охранник, и пришлось улепетывать от него три квартала.

Все эти воспоминания были нашим сокровищем. Мои родители, его друзья и поклонники ничего о таком не знали.

Позже он стал знаменитым и, конечно, популярным. Все, кто слушал его песни, не сомневались в его успехе. Его плакаты висели по всей улице, он стал появляться по телевизору. Однако теперь Чэнжуй возвращался поздно ночью, дарил мне поцелуй с запахом табака и ложился спать.