Можно также заняться почасовой или надомной работой, но при этом ни в коем случае нельзя переходить дорогу мужчинам, которые должны кормить свои семьи; впрочем, у женщин все равно нет таких навыков, чтобы заняться чем-то особенно серьезным. «…Ощущается большая нужда в опытных и надежных женщинах, которые могли бы освободить молодых женщин от домашних обязанностей хотя бы на часть дня или недели, с тем чтобы те могли посвятить себя работе или общественным делам… И почему бы женщинам, которые занимались обучением и воспитанием детей или, во всяком случае, годами выполняли домашнюю работу, не продолжить эти занятия и впредь?»

Если загадка женственности не убила в вас чувство юмора, вы наверняка посмеетесь над столь простодушным описанием жизни, которое любезно уготовило женщине воспитание, ориентированное на половую принадлежность: встречи с бывшими выпускниками и хозяйственные услуги в чужом доме. Как известно, Макс Лернер и даже Дэвид Рисмен в «Одинокой толпе» выдвигали предположение, что женщинам не следует стремиться к самостоятельности, внося какой-либо продуктивный вклад в жизнь общества, — лучше ей помогать своему мужу, выполняя ту роль, которая предназначена природой. И вот новейшая педагогика производит сегрегацию целых поколений американок в качестве надежных, но не равноправных партнеров для мужчин, как это было проделано раньше в отношении негров, в результате чего те и другие лишились возможности реализовать свои способности на главных направлениях жизни общества.

Сказать, что в нашу эпоху торжества конформизма в колледжах ничему не учат, — значит не сказать ничего. В докладе Джейкоба, бросившего такое обвинение американской системе высшего образования, как и в более тщательно проработанном меморандуме группы Сэнфорда, не учитывается, однако, что отказ от воспитания личности, устремляющейся за рамки биологической предназначенности, самым фатальным образом сказался на распространении, если не сказать — продуцировании, конформизма, против которого стало так модно выступать. Ибо нельзя заставить женщин ограничиться своей биологической функцией без того, чтобы и мужчины не угодили в тот же самый капкан. Образование, ориентированное на половую принадлежность, культивировало в женщине низкий уровень самосознания, который требовал компенсации, реализующейся ранним браком. А преждевременное подключение к любой роли — будь то супружество или профессиональное призвание — отключает индивида от испытания себя на всех других возможных поприщах, отлучает его от проб и ошибок в различных областях деятельности, что необходимо каждому из нас для достижения полной зрелости, для того, чтобы состояться как личность.

Пер. Н. Левковской

Миф о женском предназначении не навязывает себя. Если загадка женственности в течение пятнадцати лет могла «промывать мозги» американским женщинам, она должна была отвечать реальным потребностям и тех, кто ухватился за нее, чтобы воздействовать на других, и тех, кто сам исповедовал ее. Эти потребности могли быть разными и у разных женщин, и у различных поставщиков этого мифа. Но именно в это время в Америке было много потребностей, которые делали нас маньяками мифа о женском предназначении; потребностей настолько насущных, что мы временно утратили критический подход, который всегда присутствует в случаях интуитивного восприятия истины. Вся беда в том, что если потребность велика, то интуиция может обмануть.

Незадолго до того, как миф о женском предназначении овладел умами американцев, война, последовавшая сразу же за депрессией, закончилась взрывом атомной бомбы. После одиночества, порожденного войной, и ужаса, вселенного атомной бомбой, и женщины, и мужчины хотели иметь детей, семейный покой, чтобы оградить себя от страшной неуверенности и холодной необъятности меняющегося миря… В своих одиноких окопах солдаты прикрепляли на стены фотографии Бэтти Грэйбл, но при этом все еще нуждались в колыбельных песнях. А когда они вернулись с войны, то были уже не в том возрасте, чтобы прильнуть к своим мамам. Нельзя отрицать потребность в любви и в половой жизни как для мужчин, так и для женщин, как для юношей, так и для девушек. Но почему в то время для многих из них она была единственной потребностью?

Все мы были очень ранимы, одиноки, напуганы и испытывали ностальгию по домашнему очагу. Затаенное желание обзавестись семьей, домом, детьми испытывали одновременно несколько разных поколений; желание, которое в процветающей послевоенной Америке мог удовлетворить каждый. Молодой солдат, рано повзрослевший на войне, мог удовлетворить свою потребность в любви и материнской заботе, воспроизведя атмосферу своего детства в собственном доме. Вместо того чтобы ходить на свидания к разным девушкам до тех пор, пока он не закончит колледж и не овладеет профессией, он мог жениться и жить на солдатское пособие, обеспечивая своих детей нежной родительской любовью, которой в связи с возрастом сам был уже лишен. Были также мужчины немного постарше, лет двадцати пяти, которые раньше не могли жениться из-за войны, но которые чувствовали, что теперь должны наверстать упущенное; были мужчины тридцати лет, которым сначала депрессия, а затем война либо помешали жениться, либо оторвали от дома и лишили их радостей семейной жизни.

Девушкам эти годы одиночества придали еще большую настойчивость в поисках любви. Вышедшие замуж в тридцатые годы проводили своих мужей на фронт; девушки же, повзрослевшие в сороковые годы, не без основания боялись, что у них никогда уже не будет любимого мужа, собственного дома и детей, от чего могут отказаться только очень немногие женщины. Когда мужчины вернулись с войны, наступила эпоха опрометчивых браков. Годы одиночества, когда и настоящие, и будущие мужья или уже были на войне, или их в любой момент могли послать под град снарядов, оказали особенно сильное влияние на женщин, сделали их особенно беззащитными перед мифом о женском предназначении. Им сказали, что холод одиночества, которое война привнесла в их жизни, является естественной и необходимой данью, которую они должны заплатить за свою карьеру или за любые другие интересы, которые могли у них быть вне дома. Миф о женском предназначении продиктовал им условия выбора: либо любовь, дом, дети, либо другие задачи и интересы в жизни. Может ли в таком случае вызывать удивление тот факт, что, оказавшись перед таким выбором, очень многие американки предпочли любовь, избрав ее единственной целью своей жизни?

В послевоенные годы во всех странах начался демографический бум. Но во многих странах он не был непосредственно связан с мифом о женском предназначении. В пятидесятые годы он перерос в еще больший демографический бум в связи с ранними браками и с рождением детей у молодых людей, не достигших двадцатилетнего возраста, с резким увеличением семьи. Число американских семей с тремя и большим количеством детей в течение двадцати лет удвоилось. После войны не кто иной, как образованные женщины, задавали тон в стремлении иметь много детей. (Поколение, предшествовавшее моему, женщины, рожденные между 1910 и 1919 годами, продемонстрировали это с особой остротой. Когда им было по двадцать лет, уровень рождаемости был столь низким, что, казалось, образование уничтожит человеческую расу. Когда же им исполнилось по тридцать, они внезапно увеличили число беременностей, хотя с биологической точки зрения с возрастом обычно наблюдается спад подобной активности.)

После войны всегда рождается большое количество детей. В настоящее же время демографический подъем в Америке в значительной степени обусловлен браками молодых людей, еще не достигших двадцатилетнего возраста. Согласно данным компании страхования жизни «Метрополитен», рождаемость в очень молодых семьях возросла на 165 процентов с 1940 по 1957 год. Девушки, которые должны были бы еще учиться в колледже, под влиянием злополучного мифа о женском предназначении уходят оттуда или вообще воздерживаются от дальнейшей учебы для того, чтобы выйти замуж (в наше время девушки в Америке чаще всего выходят замуж в возрасте восемнадцати-девятнадцати лет; к двадцати годам половина всех американских женщин состоит в браке). Они не задумываясь отказываются от получения образования, искренне веря, что смогут «полностью реализовать себя», будучи только женами и матерями. Мне кажется, что в наше время девушка, которая, исходя из статистических данных или благодаря своим собственным наблюдениям, знает, что если она не выйдет замуж до окончания колледжа или до получения профессии, то к тому времени большинство мужчин уже будут женаты на ком-нибудь другом, имеет такие же основания опасаться упустить свой шанс в реализации себя, как и женщина сороковых годов во время войны. Но все это не объясняет, почему они уходят из колледжа, не доучившись, и начинают зарабатывать на себя и своих мужей, в то время как молодые люди продолжают свое образование.