– Forse[14], но наш язык она знает.

– Не может быть!!! Я в это не верю! – вставая, сказал на эмоциях Андрей.

Если Катя знает итальянский, то они сегодня же уедут из этого дома. Он не хочет чтоб его жена слышала в свою сторону всякую ересь, которую ведет мама.

– Может её снова тошнит? Я вообще не понимаю, как ты умудрился привезти её сюда! – недовольно проговорила Хелен.

– Я хотел познакомить её с Римом. И к тому же у меня есть кое-какие дела. Так что, мама, прошу тебя, веди себя с моей женой как подобает! – после этих слов Андрей вышел из комнаты и бегом взбежал по лестнице.

В спальне было темно. Андрей включил свет и понял, что она пустая. Но куда подевалась Катя? Он уже хотел выйти из комнаты, как услышал звук воды в ванной. Подойдя к двери, Андрей повернул ручку, но дверь оказалась заперта. Он постучал.

– Кэтрин…

– Все хорошо. – спокойно ответила Катя. – Просто переела немного.

– Точно все хорошо?

– Да. Возвращайся, я сейчас спущусь. – ответила девушка, подкрашивая заново ресницы.

Но смотря на себя в зеркало понимала, что распухший нос и красные глаза, не скрыть ни какой косметикой. Катерина медленно вышла из своего укрытия и увидела Андрея стоявшего у окна. Он сразу же повернулся, как только услышал щелчок замка.

– Ты понимала, о чем мы говорили? – решил напрямую спросить Андрей.

– Трудно было не понять. – усмехнулась Катя. – Вы три раза повторили мое имя, не считая Луисы. Хелен раз десять говорила о какой-то Луисе.

– Она….

– Не трудно догадаться кто она такая. – Катя опустила голову и присела на край кровати. Она не хотела встречаться с Андреем взглядом, боялась расплакаться снова, поэтому смотрела на свои переплетенные пальцы. – Не надо было жениться на мне. Я помешала тебе создать семью с равным тебе, твоей семьи.

Андрей подошел к жене и присел на корточки перед ней. Он взял её сплетенные руки в свои и сжал немного, но Катя не поднимала глаза на него. Тогда Андрей стал на колени, а руки положил по обе стороны, как бы беря её в оковы. Он наклонился к её уху и прошептал.

– Кэтти, хорошая моя. Не надо плакать из-за слов мамы. Я на тебе женился, потому что я этого хотел и никто не заставил бы меня жениться на Луисе. Ей я никогда не намекал о свадьбе. Да, мы были любовниками, но оба знали, что нас устраивают такие отношения. Cara mia, я… ты не должна волноваться, что я тебя брошу, даже если весь мир будет против нас, я буду с тобой. Улыбнись. Тебе так идет улыбка.

Катя немного улыбнулась, но голову не поднимала.

– Ну, да. Мне не стоит волноваться. – она посмотрела на мужа, а в глазах был холод. – Как говориться: Tu diventi responsabile di ciò che hai addomesticato.

– Что? – недоуменно спросил Андрей.

– Ты становишься в ответе за того, кого приручил. Сент-Экзюпери «Маленький принц», если я не ошибаюсь. – повторила Катя уже на русском.

– Да понял я, что ты говорила. – Андрей внимательно смотрел на жену, а потом повалил её на кровать и лег сверху. – Так ты считаешь, что поэтому я должен быть с тобой? Потому что приручил тебя?

– Ты меня раздавишь. – ушла от ответа Катя.

– Не раздавлю. Отвечай!

– Ты ребенка раздавишь!

– Ладно, твоя взяла. – Андрей лег на бок, рядом с ней и заставил смотреть ему в глаза. – Отвечай, я жду. – но Катя молчала, тогда Андрей стал целовать её и после каждого поцелуя говорить на итальянском. – Mi piaci tanto[15]…. Ti penso sempre[16]…. Ни о чем не жалею…. Come sei bella![17]... Я могу любоваться тобой целыми днями…. Ti adoro!

Андрей целовал все неистовей, властней, с жадностью. Было такое чувство, что он спешил. Спешил доказать свои слова, спешил доказать что она желанна.

– Ты не собираешься спускаться вниз? – прошептала Катя, радуясь его порыву, желанию.

– Нет. – продолжая целовать шею, ответил он.

Андрей с тихим стоном впился в ее губы неожиданно голодным поцелуем. На сей раз Катя не осталась, безучастной. Она судорожно прижала мужа к себе, и тот, не отрывая губ, провел ладонью по ее плечу, по руке, а затем вверх, сжимая ее груди, обводя соски кончиком пальца, чувствуя, как острые вершинки твердеют под тканью и ладонью. Андрей стал осыпать поцелуями ее виски, глаза, щеки, игриво прикусил шею. Катерина прильнула к нему и застонала от сладостного томления, ногтями впиваясь ему в спину.

В голове у нее все еще были слышны слова мужа, и они как молоточки, все повторялись и повторялись: «Ты мне очень нравишься…. Я постоянно думаю о тебе…. Ни о чем не жалею…. Как ты прекрасна!... Я могу любоваться тобой целыми днями…. Я тебя обожаю!»

Пусть он не признался в любви, но то, что он сказал, было достаточно для начала. И Катя была счастлива, что он хочет ее, и она ему нравиться, значит, он сможет и полюбить её.

Андрей медленно освободил её и себя от одежды, и стал дальше покрывать жену поцелуями. Быстро проведя губами по ее щеке, Андрей принялся целовать налитые полушария, вбирая закаменевшие соски в рот, дразня их языком, безмолвно умоляя отдаться. Катя запустила свои пальцы в его волосы, прижимая его голову к белоснежной груди. Её груди стали намного чувствительней, когда она забеременела. И когда Андрей начал с силой сосать сосок, Екатерина, охнув, стала бессознательно извиваться. Он припал губами к еле заметному животику, лаская нежные шелковистые бедра, и только потом поднял голову. Опьяненная происходящим, Катерина ошеломленно смотрела в его пылающие глаза, чувствуя, как он терпелив с ней, но, не подозревая о том, сколько приобретенного годами опыта потребовалось Андрею, чтобы заставить ее тело вспыхнуть под его ласками. Она сознавала лишь, что умирает от любви и что хочет… должна подарить ему такое же восхитительное наслаждение, какое он дарит ей. И когда Андрей медленно приблизил чувственные губы к ее рту и прошептал: «Baciami[18], дорогая!» – иного приглашения Кате не потребовалось. Девушка была преисполнена твердой уверенности: все, что так чудесно для нее, станет таким же чудом для мужа. И она, сама того не понимая, обратила всю несокрушимую силу его искусства обольщения на самого Андрея: целовала его с таким безграничным пылом, в точности как целовал ее он сам, настойчиво проводя языком по его губам, побуждая их приоткрыться и проникая в рот с такой будоражащей притягательностью, что Андрей тихо застонал. Под нежным натиском ее губ он откинулся на подушки, и Катерина оказалась сверху, покрывая его лицо легкими возбуждающими поцелуями.

Маленькая ручка погладила мускулистую грудь, чуть касаясь сосков; язык лизнул щеку. Под ее ладонью глухо, бешено колотилось его сердце, с каждым мгновением убыстряя свой ритм. Ободренная, Катя припала губами к тому месту, где только что была ее рука, осыпая поцелуями его грудь. Когда она шаловливо сжала зубами его сосок, Андрей, задохнувшись, резко дернулся. Его кожа была совсем как плотный атлас, и Катя наслаждалась ее вкусом, с безумной радостью замечая, как судорожно он вцепился ей в волосы, когда она стала посасывать сосок. Но как только она сползла ниже, лаская губами его живот, Андрей, издав непонятный звук, поспешно подтянул ее наверх, уложил на спину и приподнялся над ней. Страсть сжигала каждую частичку его тела, и Андрей недоумевал, в какую минуту он превратился из охотника в добычу. Он сознавал только, что эта чарующая девочка, которую он пытался обучить радостям любви, вдруг превратилась в ослепительно неотразимую соблазнительницу, намеренно сводящую его с ума, заставляющую потерять голову от неудовлетворенного желания. Он грубо раздвинул ее губы своими; рука медленно поползла по бедрам и животу и наконец, замерла на треугольнике волос. Андрей начал нежно, но неустанно ласкать самое чувствительное местечко, скрытое складками плоти. Пальцы нырнули во влажное тепло в поисках наслаждения. Волна нежности к этой маленькой соблазнительнице с колдовскими глазами нахлынула на него, растопив лед в сердце. Никогда еще ему не отдавались с такой чистой, незамутненной любовью, так безрассудно пылко, как она, эта прекрасная, восхитительная девушка, его жена.