– На пары. – Миа внимательно посмотрела на брата. – Ты поссорился с Катей.

– Нет. У нас все нормально. – видя что его убеждения не идут в пользу, он опустил голову и тяжело вздохнул. – Я в отчаянии. Мама дома?

– Да. В гостиной, проходи. – Миа бросила сумку в кресло и пошла вслед за Андреем.

Он тяжело опустился в кресло и откинул голову на его спинку. Хелен и Миа сидели на диване напротив него и ждали, пока он начнет.

– Я не знаю, что сказать. – посмотрев на родных тихо сказал Андрей. – Кэтти переселилась в другую комнату, она раздражается по любому поводу. Хмурится, даже если я немного задержусь, что бывает редко и то на минут десять-пятнадцать. Даже сегодня утром она посмотрела на меня так, как будто я виноват во всех грехах на земле.

– Ну, дорогой, – улыбнулась мама и вздохнула с облегчением. – Это еще цветочки. Я когда беременная была, вообще твоему отцу спокойно вздохнуть не давала. Не переживай. Наберись терпения. Просто сейчас приближается дата родов и Кэтрин волнуется, поэтому становится раздражительна.

– А мне что прикажете делать?

– Делай все, что она хочет. Попробуй угадать её желания….

Андрей шел по коридору к комнате, где его ждала жена и доченька и улыбался. «Да уж попробуй, угадай!» – вспоминал он, когда привез ей всего, чего может пожелать беременная женщина, но Катя только скривилась и ушла в свою комнату, ни слова не говоря.

Он глянул в приоткрытую дверь и увидел Кэтрин стоящую у пеленального столика. Андрей не решался сказать, что их дома ждет сюрприз. За эти три дня он обставил одну из комнат, превратил её в детскую, нанял нянечку и сейчас она ждет их дома.

Катерина взяла ребенка на руки и выровнялась. Как бы почувствовав чье-то присутствие, она медленно повернулась и увидела стоящего в дверях мужа.

Его черные густые волосы были причесаны, как всегда, в меру аккуратно и в меру небрежно; они не были ни слишком длинными, ни слишком короткими; его прическу нельзя было назвать ни модной, ни устарелой. Это многое говорило и о его характере. Андрей всегда производил неизгладимое впечатление на людей своим умением искусно балансировать на грани общепринятых условностей. Это был человек в высшей степени уверенный в себе, но сознательно играющий ниже своих возможностей. В этом было что-то внушающее трепет, даже пугающее: слишком многое в своей натуре он предпочитал держать скрытым от посторонних глаз.

Но смотрел он на нее с любовью… и желанием. Катя не поверила этому. Ей самой не нравилось, как она сейчас выглядела, и это раздражало её. Но смотреть, как муж заглядывается на нее горящими от желания глазами, становилось еще невыносимей. Она нахмурилась и отвернулась от него.

– Что-то ты припозднился. – недовольно сказала она.

– Куколка моя, я попал в пробку. – Андрей не обратил внимания на её выпад и обнял за плечи, разворачивая к себе лицом. – И я отсутствовал всего несколько часов.

Он поцеловал её в кончик носа и наклонился к губам, но Катя отвернулась. Андрей молча забрал у нее дочку и положил на кровать, так бережно, что ребенок не проснулся. Потом он снова подошел к жене крепко обнял её, прижимая к себе.

– Отпусти. – Катя уперлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть.

– Посмотри на меня. – сказал тихо Андрей, но она не подчинилась. – Кэтрин, просмотри мне в глаза! – строго сказал он и немного встряхнул её, и Катя подняла свои большие темные от гнева глазища. – Скажи что происходит? Утром еще было все нормально. А сейчас ты ведешь себя как разъярённая кошка.

– Что-о? – возмутилась Катя.

– Тише. Разбудишь Еву. – так же тихо говорил Андрей. – Что тебе не понравилось на этот раз?

– То как ты на меня смотришь! – не выдержала она. – Такое чувство, что ты….

– Что я? – усмехнувшись, подбодрил он её к продолжению.

– Что ты хочешь меня! – немного смутившись, но все так же недовольно сказала Катя.

– Разве это так плохо, что я желаю свою жену? – спросил Андрей, поглаживая большим пальцем её щеку. – У меня не было женщины, больше пяти месяцев. А ты злишься, что я смотрю на тебя с желанием. Как мне еще смотреть на тебя, если все эти месяцы я сдерживал себя, изнурял себя работой и тренировкой. Да, я хочу тебя и не переставал хотеть.

– Хватит врать! – обижено говорила Катя. – Ты не можешь меня хотеть!

– Но почему? – и удивленно и обескураженно спросил Андрей.

– Потому что я уже никогда не буду такой как была. И мое тело не будет таким….

– Oh, mio Dio! – прервал он её долгим, страстным поцелуем и целовал до тех пор, пока она не ослабла в его руках и не ответила ему. – Глупая ты моя маленькая женушка! Я люблю тебя не зависимо от того как ты выглядишь! Просто люблю, потому что ты рядом. Ты подарила мне дочь! Кэтти, я хотел тебя, когда ты ходила, как медвежонок, когда пыталась сесть или наклониться, закусывая губу от усердия, потому что тебе мешал животик. Запомни и пойми ты это, наконец, я буду хотеть тебя всегда! – Андрей снова поцеловал её и прошептал на ухо. – Я просто не могу насытиться тобой.

– Значит, я была похожа на медведя?

– Ты только это и услышала? – засмеялся Андрей и отпустил Катю, только для того, чтоб взять её лицо в свои ладони. – Ti amo!

Глава 19.

До замужества Катя была скорее средне обеспеченной, чем хорошо обеспеченной женщиной. И хотя она никогда не стремилась выйти замуж по расчету, нельзя было не признать, что деньги и власть изрядно облегчают жизнь. Облегчают, но не превращают в райские кущи.

В кругу родных и знакомых Кате всегда удавалось показать, что она обожает своего мужа. Но в глубине души она постоянно думала о том, что между ними есть невидимая стена.

Катя не узнавала себя. Иногда ей хотелось забрать Еву и куда-нибудь сбежать. Закрыв лицо руками, она шумно вдохнула и выдохнула. Она не могла так поступить с Андреем.

Это сводило ее с ума. Она носила обручальное кольцо, делила с Андреем супружеское ложе и успешно играла роль хозяйки дома. Она полностью отдавалась мужу, но не чувствовала взаимности. Его душа никогда не принадлежала ей. Пусть он и признался тогда в роддоме, что любит её, все равно что-то между ними было.

К дочке Андрей относился с трепетом. Он сократил свой рабочий день до невозможного и каждую минуту уделял семье. Когда Катя была занята учебой или просто отдыхала или рисовала, Андрей забирал малышку и катал её по саду к берегу реки, или просто сидел с ней на террасе, дыша свежим майским днем.

Сначала она немного ревновала, но потом успокоилась и дала свободу действий мужу. Она не разрешала уходить из дома только Рите – няне Евы. Что-то в ней настораживало молодую маму или это просто чувство собственника.

Было всего полтретьего, как Катя вернулась домой из института. Войдя в дом, она не услышала никаких голосов и насторожилась. Всегда до её слуха доносились голоса мужа или Риты и, конечно же, Евы. Но сейчас было тихо. Только в гостиной тихо работает телевизор.

Катя быстро сняла туфли и всунула ноги в тапочки. И почему она решила оставить ребенка на одного Андрея. Няню она еще два дня назад отпустила на целый день. Рита нужна была ей только вечером и то на несколько часов.

Войдя в гостиную, Катя остановилась и облегченно улыбнулась. На диване с краю спал Андрей, по виду видно, что он уставший, а под стеночкой лежала дочка и играла своими ножками и ручками. Она что-то булькала, и все время пыталась схватить ножки ручками. Катя облокотилась об косяк двери и залюбовалась картиной. Потом быстро побежала наверх и взяла свой блокнот с зарисовками и вернулась в гостиную.

Прошло полчаса и картина была готова. И тут Ева начала хныкать, и Катя пошла к ней. Как только она наклонилась через Андрея, чтоб взять малышку на руки, его рука обвилась вокруг её талии и прижала к себе, так что Катя, визгнув, повалилась на него всем телом.

– Сумасшедший! – сказала она и попыталась встать. – отпусти, мне Еву пора кормить.

– Сначала поцелуй меня. – ласково сказал Андрей.