14 О типах связей слов акад. В. В. Виноградов писал подробнее в статье

«Основные типы лексических значений слова » (ВЯ, 1953, № 5). Об этой статье

см. гл. II, § 1.

7

егр изложении на какие-либо конкретные, объективно

устанавливаемые признаки. Критерии степени мотивированности не

определяются, и из трактовки приводимых языковых

иллюстраций эти критерии вывести не удается. Так, автор утверждает,

что «если есть хотя бы глухой намек на мотивировку общего

значения, то о сращении говорить уже трудно».15 Однако сам он

квалифицирует как «сращения» те сочетания, которые содержат

грамматические архаизмы (типа «ничтоже сумняшеся», «и вся

недолга»),16 хотя «глухой намек» на мотивировку (и даже просто

на прямой смысл речения) в них, несомненно, имеется, он

просвечивает сквозь изолированную форму компонентов. Так,

степень мотивированности, как дифференциальный признак

«сращений» и «единств», перебивается чисто структурным

признаком.

Демотивация фразеологизма фактически приравнивается в

рассуждениях В. В. Виноградова к невыводимости его общего

значения из значений его компонентов.

Если под выводимостью подразумевается возможность

понимания значения фразеологизма на основе осмысления его

мотивировки, то такая «выводимость» в большинстве случаев есть

чистейшая иллюзия. Если не знать значения фразеологизмов

«выносить сор из избы» или «стреляный воробей», которые, по

В. В. Виноградову, являются «единствами», то, в условиях их

изоляции от речи, мы можем, отталкиваясь от одного и того же

мотивирующего образа, с одинаковым основанием

расшифровать первый из них как 'наводить порядок' или 'облегчить душу

тяжелым признанием', или 'отделаться от чего-либо лишнего,

ненужного' и т. п., а второй — как 'запуганный5 или, может быть,

'много претерпевший человек'. Их ^расшифровка,

соответственно, как 'разглашать внутренние дрязги' и 'опытный человек*,

вовсе не является единственно возможной. Если в условиях речи

или определенной речевой ситуации можно понять смысл

неизвестного ранее идиоматического сочетания, то действующей

силой тут является не столько прозрачность его мотивировки,,

сколько внешние указания, идущие от контекста или ситуации.

Если же выводимость значения целого из значений его частей

подразумевает объяснимость самой связи между опорным

образом и смыслом сочетания, то остается совершенно неясным, чем

определяется порог демотивации: непониманием мотивировки

речения со стороны говорящих или необъяснимостью ее даже с

помощью исторических и этимологических разысканий. Первое

условие зависит от личных возможностей субъекта — от степени

сложности его ассоциативного восприятия, от его

общеобразовательной или специальной подготовки и даже просто от меры его

внимания к языку. Поэтому второе условие представляется бо-

"5 В. В. Виноградов. Об основных типах.., стр. 353.

16 Там же, стр. 346.

8

лее объективным.. Но этимологическое объяснение языкового

явления в большинстве случаев нейтрально по отношению к его

актуальной сущности. Во всяком случае, оно не может считаться

его конституирующим свойством и не имеет прямого влияния на

его функционирование в речи.

Для того чтобы степень мотивированности фразеологической

единицы могла бытЬ положена в основу типологического

деления фразеологизмов, было бы важно, во-первых, доказать, что

она действительно является самым существенным их признаком,

а во-вторых, выработать строгие и точные объективные критерии

ее определения. Никто из последователей теории В. В.

Виноградова не счел нужным этим заняться. Поэтому во многих

работах включение фразеологизма в ту или иную из двух первых

рубрик схемы сплошь и рядом кажется случайным и

произвольным. Даже у самого В. В. Виноградова некоторые примеры

«единств» не обнаруживают ни «выводимости» значений, ни

мотивированности (ср.: «намылить голову», «класть зубы на

полку» и др.)-17

Наконец, пятая особенность работ акад. В. В. Виноградова

по фразеологии — это их ориентация именно и только на

русский языковой материал. Использовать их положения в качестве

обобщающей теории фразеологии можно было бы только после

тщательной проверки их на материале другого языка. Но и этого

мало. Необходимо при этом иметь в виду, что приложимость

теории, предложенной для одного языка, к материалу другого

языка иногда может доказывать не ее плодотворность, а ее

неконкретность. Однако это простое соображение оставляется

большинством англистов без внимания.

Единственная работа по английской фразеологии,

построенная на совершенно иных и оригинальных принципах и имеющая

обобщающий характер, — это глава VI в книге А. И. Смирниц-

кого по английской лексикологии.18 Несмотря на лаконизм этой

главы, в ней содержится много интересных, хотя нередко и

спорных положений.

В аснову своей теории А. И. Смирницкий кладет

сопоставление фразеологической единицы и слова, выясняя черты сходства

и различия между ними по линии содержания, функции и

структуры. Общим для них свойством, по мысли автора, является то,

что и фразеологизм, и слово являются готовой единицей языка;

кардинальное различие между ними лежит в характере

оформления: цельнооформленности слова и раздельнооформленности

фразеологизма.19 Нужно только пожалеть, что интереснейшая

идея этого ученого относительно цельнооформленности как

релевантного признака слова, хорошо проиллюстрированная им на

17 См.: В. В. Виноградов. Русский язык, стр. 24—25.

18 А. И. Смирницкий. Лексикология английского языка. М., Изд. лит.

на иностр. яз., серия «Библиотека филолога», 1956.

^ См.: А. И. Смирницкий. Лексикология английского языка, стр. 208.

9>

материале русского языка, менее разработана им

применительно к английскому языку.20

Большой заслугой А. И. Смирницкого явилось то, что он

поставил вопрос о структурных типах фразеологических единиц,

о различиях в составе их компонентов, о разнообразии их

функциональных типов. В структурном отношении он делит

фразеологизмы на «одновершинные» и «двухвершинные» (или

«многовершинные»), т. е. состоящие либо из соединения служебного

слова с одним знаменательным, либо из соединения двух или

более знаменательных слов. Тем самым признаются

возможными очень большие различия в синтаксическом строении

фразеологических единиц. По функциональному признаку А. И. Смир-

ницкий различает «фразеологические единицы», т. е.

стилистически нейтральные и потерявшие (или никогда не имевшие)

метафоричность «устойчивые» сочетания (типа: to get up

'вставать с постели', to fall in love 'влюбиться'), и «собственно

идиомы», т. е. экспрессивные средства языка, основанные на

метафоре. От тех и других А. И. Смирницкий отделяет

«традиционные словосочетания», не обладающие идиоматичностью и не

входящие поэтому в фразеологический материал языка.

Однако и тут основное свойство фразеологической

единицы— устойчивость — осталось не раскрытым, и не были

проанализированы объективные признаки отличия устойчивости от

простой повторяемости сочетания, так же как не была показана

и сущность идиоматичности.

Как можно видеть, советскими лингвистами проведена

большая работа в области исследования английского

фразеологического фонда. Не имея возможности детально разобрать и

пересказать все существующие работы на интересующую нас тему,