Для тех, кто подписывал контракт на работу в качестве «иностранного специалиста», партнерами с

советской стороны выступали

55

представители ВСНХ и отдельных наркоматов при торгпредстве в Германии. Некоторые устанавливали

прямой контакт с ведомствами в СССР, предлагали к внедрению собственные изобретения и научные

открытия. Часть эмигрантов могла опереться на помощь международных еврейских организаций, до 1937 г.

имевших свои представительства в Москве.

Оказавшись в СССР, иностранец сразу попадал в густую сеть бюрократических инструкций и предписаний,

о которых его заранее не оповещали. Незнание русского языка, отсутствие знакомых могли превратить

первые дни пребывания того или иного человека в Союзе в настоящие мучения. Напротив, плотная и

доброжелательная опека со стороны хозяев вызывала положительные эмоции и чувство защищенности,

позволяла говорить о традиционном русском радушии. Политические эмигранты по прибытии обращались

за помощью в представительство КПГ при ИККИ, экономические — заранее вступали в переписку со

знакомыми, уже обосновавшимися в городах Советского Союза.

Известных деятелей науки и культуры, иностранных специалистов встречали уже на пограничной станции

Негорелое, чтобы смягчить «культурный шок», который вызывало знакомство с советскими реалиями.

Пропагандистское шоу разыгрывалось как по нотам. Когда из Австрии в Москву отправился поезд с

участниками февральского восстания — шуцбундовцами, — в Негорелое прибыла целая делегация

сопровождающих из иностранного отдела ВЦСПС, которые уже в поезде помогали австрийским рабочим

заполнять необходимые бумаги101. Люди попроще рассчитывали прежде всего на помощь родственников.

Семью Рихарда Фрука ожидал на границе брат его жены Фриц Шааф, прибывший ранее и устроившийся в

республике немцев Поволжья.

Сразу же после прибытия в пункт назначения иностранец должен был встать на учет в местных органах

милиции. Эта процедура и по сей день вызывает немало нареканий у иностранцев, как видим, она имеет

долгую предысторию. Иностранных туристов регистрировали в гостиницах, командированными на короткий

срок из-за рубежа (как правило, это были специалисты, занимавшиеся наладкой импортного оборудования) занимались соответствующие отделы наркоматов или крупных заводов.

101 Материалы об организации встречи и трудоустройства шуцбундовцев в СССР см.: РГАСПИ. Ф. 539. Он. 2. Д. 666.

56

Тем самым принимающая сторона брала на себя ответственность за приглашенных лиц и контролировала их

пребывание в СССР вплоть до получения «выездных виз». Только с особым штампом в паспорте иностранец

мог покинуть пределы Советского Союза102. Отто Гиршман по договору с Техноимпортом прибыл в Москву

28 июля 1937 г. Выполнив свою работу, он ждал, когда будут оформлены необходимые документы на выезд.

Из-за несогласованности действий различных учреждений решение вопроса затягивалось, и иностранцу не

оставалось ничего иного, как проживать за казенный счет в гостинице и бродить по Москве. Попавшись в

течение нескольких дней подряд на глаза охране Дома Союзов, Гиршман был схвачен как раз возле третьего

подъезда, через который обычно входили в здание руководители партии и правительства. Техноимпорт

пытался заступиться за своего подопечного, даже признал свою вину в задержке с его отправкой на родину

— но было уже поздно.

Иностранные специалисты получали в Отделе виз и регистрации областного управления рабоче-

крестьянской милиции (ОВИР УРКМ МО) «вид на жительство» (ВНЖ), который был действителен только

вместе с их национальным паспортом. В ВНЖ вклеивалась фотография, в нем указывался номер визы, по

которой иностранец въехал в страну, отмечалось его гражданство, цель пребывания и место проживания

(прописка), наличие детей и т. д. Первоначально документ мог выдаваться на срок до трех лет, в дальнейшем

требовалось его продление, которое обычно было ежегодным103.

Анализ ВНЖ, сохранившихся в просмотренных следственных делах, показывает, как ужесточалась практика

легализации иностранцев в СССР. Рихард Фрук первоначально получал ВНЖ в районном исполкоме, затем

этот документ выдавался уже областным ОВИР УРКМ. В 1935 г. он получил ВНЖ сроком на год, в 1936 г.

-на полгода, а с начала 1937 г. этот документ продлевался только на три месяца.

22 августа 1937 г. центральный аппарат НКВД разослал на места циркуляр «Об иностранцах», в котором

речь шла об отказе в прод

102 Для того чтобы поехать в отпуск в Германию, иностранные рабочие должны были получить разрешение своего предприятия, затем документы направлялись в иностранный отдел наркомата или треста, а уже оттуда — в Наркомат иностранных дел. См.

показания Вильгельма Лубса, Рудольфа Пельца и других немецких специалистов.

103 Выдававшиеся в 1940 г. ВНЖ поменяли свой внешний вид — теперь это уже был не лист гербовой бумаги формата A4, а

книжечка, копировавшая советский внутренний паспорт. В случае ареста ВНЖ приобщали к документам следствия, зачастую в

них содержатся единственные сохранившиеся фотографии немецких жертв политических репрессий.

57

лении ВНЖ подданным тех государств, которые рассматривались как враждебные104. Тот, кто не укладывался

с отъездом в предоставленный срок, например по причине отсутствия германского паспорта или по

семейным обстоятельствам, подвергался аресту как лицо, нелегально находящееся на территории СССР. Это

заставляло иностранцев под угрозой ареста либо подавать заявление о переходе в советское гражданство

(тогда в ВНЖ делалась соответствующая отметка) либо спешно покидать пределы советской страны.

Получение или продление ВНЖ было невозможно без справки с места работы, поэтому уволенный

иностранец рано или поздно терял право на пребывание в стране. В такой же ситуации оказывались и

«интуристы», не сумевшие в течение отведенных им нескольких дней решить вопрос с поступлением на

работу. С просроченным ВНЖ или национальным паспортом нельзя было преодолеть еще одну бюро-

кратическую процедуру — получить прописку по месту жительства105. Людей попросту выселяли из

квартир, они ночевали у знакомых, на вокзалах, а летом даже в лесу.

Тем не менее в ряде случаев жертвы немецкой операции УНКВД МО в течение нескольких лет жили в СССР

без вида на жительство (Георг Керн, Вальтер Рефельд). Чтобы разрубить «гордиев узел» бюрократических

согласований, некоторые из них самовольно продлевали свои ВНЖ, например, ставя печать домоуправления, к которой они имели доступ (Петер Ландбек). Это рассматривалось как подделка документов и уголовное

преступление.

2. Социальная мобильность

Восторги первых недель пребывания в СССР отражены в письме врача Адольфа Босса своей жене (21

апреля 1934 г.): «То красивое, что переживаешь здесь (конечно, как коммунист) — это подчинение

огромному, еще никогда не бывалому кругу задач, которые гармонически совпадают с тем, о чем мы годами

интенсивно читали, о чем мы рассуждали. А вот здесь все теперь стало конкретным, или же, точнее,

находится в начальной стадии конкретизации, причем предчувству

ем. Охотин Н., Рогинский А. Указ. соч. С. 46. 105 в Такой ситуации оказался «бомж» Вальтер Рефельд из подмосковного города

Кунцево, выписанный (т. е. лишенный прописки) из дома собственной женой. В ходе допросов он «признался», что готовил

взрывы в метро, так как «хорошо знал расположение главных входов на станцию Киевская». Взрывчатку он должен был

получить в германском посольстве сразу же после нападения Гитлера на Советский Союз.

58

ются великие перспективы. Факт диктатуры пролетариата с замечательной установкой на бесклассовое