— Не всегда, но обычно да. Это из корнуольского и означает «яма».

Филипс склонился над рукой Демельзы.

— Весьма признателен за ваше гостеприимство, мэм. И за всё остальное. Даже мой плащ на удивление сух.

— Боюсь, это ненадолго, — ответила она. — Хотя ветер переменится, облака разойдутся. Через пару часов...

Филипс улыбнулся.

— Увы, я не могу столько ждать. Но было приятно познакомиться с вами обоими. И двумя вашими прекрасными детьми.

Один прекрасный ребенок как раз прислонился к стене у двери, руки сложены за спиной, носок приподнят, так что на полу только пятка. Белла рассматривала Хьюберта Филипса с интересом и восхищением. Во время его недолго пребывания в доме она вела себя тише и хвасталась меньше обычного. Она проследовала за тремя взрослыми к парадной двери и до ожидающей лошади.

Филипс взял из рук Мэтью-Марка Мартина поводья и сел в седло. Он снял шляпу, а остальные помахали ему, пока он медленно удалялся вверх по долине.

Демельза не ошиблась. Над морем показалась полоска ясного голубого неба, почти неразличимая среди туч. Дым от пыхтящей Уил-Лежер плыл вместе с ветром, заслоняя приятную весть.

Они вернулись в гостиную, а Белла продолжала глазеть на уменьшающегося вдали всадника. Росс нагнулся и поворошил угли в камине. Пламя высветило его худощавую, но крепкую фигуру. Демельза стояла рядом и молчала. Когда Росс выпрямился, она посмотрела на него очень серьезно и задумчиво.

— Ну вот, — сказал он, — свершилось.

— Свершилось.

Он взял ее за руку, и ладонь Демельзы мягко скользнула в его.

— Через неделю у нас будет куча дел.

— Ты сказал — через неделю?

— Я обещал ему, что поеду одиннадцатого или двенадцатого.

— Ох, столько всего нужно успеть! Я могу приехать с детьми позже?

— Лучше не стоит. Мне было бы спокойней, если бы мы путешествовали по Франции вместе.

— Как и мне!.. Но ты не думаешь провести несколько дней в Лондоне?

— Судя по письму Ливерпуля, дело срочное. Даже не знаю почему.

— А я не знаю, почему они не оставят нас в покое! — сказала Демельза. — Наверняка недешево стоило отправить сюда курьера из Лондона.

— По шиллингу за милю. Может, шиллинг и три пенса. За двести восемьдесят миль набегает прилично, я согласен.

— И все-таки я горжусь, что они этого не сделали, — сказала она через некоторое время.

— Чего?

— Не оставили тебя в покое.

— И ты совершенно не рада? Я везу в Париж женщину, которая этого не хочет?

— Думаю, когда придет время, мне это понравится. Но предвкушение наводит на меня тоску. И всё же, разве не сказано в Библии «Куда ты пойдешь, туда и я пойду»?

— Примерная жена, да?

— Ты сказал примерная или приметная?

— Лейтенант Филипс явно считает, что приметная. Кстати, мне кажется, что Белла тоже в него влюбилась.

— Я в него не влюбилась, — сказала Демельза. — У него слишком близко поставленные глаза.

Росс обнял ее.

— Что ж, мы достаточно долго обсуждали это вчера вечером... Только мне бы хотелось, чтобы здесь был Джереми или чтобы Бен имел больше времени себя показать.

— Заки стало получше.

— Да, Заки стало получше. И вряд ли Бен опять запьет. Нужно послать весточку Клоуэнс. И Верити.

— Думаю, если бы у меня было больше времени, я бы предпочла их навестить.

— Ты видела их обеих на Рождество.

— Но не рассказывала им о поездке, сам знаешь. Если я поеду во Францию на целых три месяца, то хотела бы перед этим повидаться с Клоуэнс.

— Думаю, это она должна сюда приехать. У тебя много дел — собрать вещи и подготовиться к отъезду в следующий понедельник, нужно столько всего успеть, не стоит терять целый день, отправившись к Клоуэнс в Пенрин.

— Что ж, если она приедет, то так даже лучше. Боже ты мой, да у меня уже колотится сердце!

— Надеюсь на это, а иначе я бы послал за доктором Энисом.

— Росс, страшно жаль, что они не могут поехать вместе с нами!

Росс увидел в дверях Изабеллу-Роуз и улыбнулся ей.

— Входи, Белла. У нас есть кое-какие планы на твое будущее.

— Что? Господи! Что происходит? Скорее рассказывайте.

— Академия для юных леди миссис Хемпл. Ты ведь знаешь, что обо всем уже условились, и ты должна приступить к занятиям семнадцатого числа.

Белла скривила губки.

— О да. Куча девчонок... Но что изменилось? По вашим лицам видно — что-то изменилось!

— Кое-что изменилось, — подтвердил Росс.

Его лицо было таким мрачным, что Белла хихикнула.

— Да полно, папа, я же знаю, это что-то хорошее!

— Это только время покажет. Но ты не поедешь к миссис Хемпл до сентября.

Белла завизжала от радости. Для девочки с таким мощным голосом это было проявлением самых глубоких чувств.

— Папа-а-а-а! Что?! Мама-а-а! Как здорово! То есть я вообще не пойду в школу, до самого сентября? Какое счастье, какое счастье!

— На счет этого мы еще не решили, — сказала Демельза, — но так уж вышло, что твоему отцу предложили провести ближайшие три месяца в Париже, и мы, по всей видимости, поедем с ним.

Белла подпрыгнула на целый фут.

— Париж! То есть во Францию? Там, где гильотина! Папа, мама, я вас обожаю!

Чуть не задушенная в объятьях Демельза посмотрела на Росса и расхохоталась. Росс тоже засмеялся. Передразнивая дочь, Демельза обвила руками шею Росса и в точности так же его прижала. Восторг Беллы растопил опасения ее матери.

— Росс, ты покажешь мне гильотину? — спросила Демельза. — Всегда мечтала посмотреть!

— Думаю, она до сих пор там, — ответил Росс, — но в последнее время не так часто используется.

— Ох, — сказала Белла, — а еще там театры, выставки, танцы и балы. И никакой школы! Я уже немного знаю французский. А к сентябрю буду говорить намного лучше!

На шум приковылял из кухни малыш Генри, а за ним миссис Кемп. Увидев улыбающиеся лица, он тоже засмеялся. Демельза оторвалась от остальных, подхватила его и поцеловала.

— Генри, — сказала она. — Генри, а ты поедешь с нами?

Миссис Кемп не перешагнула через порог, а стояла там, вытирая руки фартуком.

— Поедет с нами, — радостно сказал Генри. — Кемпи поедет с нами.

Демельза и Росс переглянулись.

Генриетте Кемп (хотя никто не осмеливался называть ее по имени) было за шестьдесят. Она служила няней у Тигов и впервые появилась в Нампаре как учитель игры на фортепиано для Демельзы. Тогда Демельза и сама была еще почти девочкой и воспринимала миссис Кемп как старуху. Потом та переехала в Нампару, чтобы присматривать за Клоуэнс, да так и осталась, почти не покидая поместье, она занималась детьми, обучала их читать и писать и занимала место Демельзы в отсутствие хозяйки.

Она была суровой и малообщительной женщиной без возраста, корнуоллкой до мозга костей, хотя и получившей хорошее воспитание. Родилась она в Маунт-Амброзе, около Редрата. Никто никогда не видел и не слышал о мистере Кемпе, но болтали, что в самом начале их брака он погиб в море. Она выглядела и вела себя как старая дева, была убежденной методисткой, но не позволяла отсутствию дисциплины в доме Полдарков омрачить ее любовь к детям и первой ученице.

А первая ученица в этом время думала о том, что устами младенца глаголет истина. «Я не могу ничего сказать, пока не посоветуюсь с Россом, — подумала она. — Не могу навязать ему еще одного человека, за которого придется платить. Но разве платит не государство? Разве не естественно для жены британского посланника взять гувернантку для детей?»

— Да, любимый, — ответила она Генри. Тот уже получил удовольствие от объятий и теперь вырывался. — Ты ведь поедешь с нами? Мы едем за море.

— Море! — пропела Изабелла-Роуз. — Море, чудесное море. Миссис Кемп, мы едем во Францию, во Францию, во Францию! Je suis, tu es, il est. Nous sommes, vous êtes, ils ont! [2]

— Ils sont, — поправила миссис Кемп. — Белла, прошу тебя, не кричи. Оставить Генри с вами, миссис Полдарк?

— Да, пожалуй, — ответила Демельза. — Росс...

Росс поднял руку.

— Миссис Кемп, — сказал он, — меня пригласили в Париж на три месяца. Я беру с собой жену и детей. Мне кажется... нам всем кажется, что было бы очень хорошо, если бы вы поехали с нами.

Миссис Кемп потеребила фартук. Хотя она редко занималась делами по дому, руки у нее были такие, будто она годами драила полы.

— Святые небеса! Куда? В Париж, вы сказали?