В конце мая разведка Повстанческой армии информировала командование второго фронта о том, что в течение всего месяца батистовская авиация заправлялась боеприпасами и горючим на базе Гуантанамо. В одном из донесений говорилось:
«8 мая армии диктатуры были переданы 300 ракет и 300 направляющих устройств общим весом
9,6 тонны... То и дело батистовские самолеты после бомбардировок Сьерра-Маэстры и позиций второго фронта заправляют бензобаки на самой базе». А вот другое донесение:
«19 мая в 15.00 на американской военно-морской базе Кайманера1 произвели посадку два кубинских самолета. Один — с номерным знаком 614 — четырехмоторный ДС-4 (военный тип С-54); другой — с номерным знаком 220 — двухмоторный ДС-3 (военный тип С-47). В течение длительного времени они загружали боеприпасы и бомбы различного калибра. Как свидетельствуют данные, собранные сотрудниками разведывательного отдела, в четырехмоторном самолете находился заместитель командующего кубинской авиацией».
Имелись и другие доказательства соучастия правящих кругов Соединенных Штатов в борьбе против кубинских повстанцев. В местах расположения батистов-ских войск повстанцы много раз находили ящики с надписями на английском языке и с небольшим знаком в виде герба — две скрещенные в пожатии руки на фоне флага Соединенных Штатов и надписи на испанском языке: «Взаимная помощь». В населенных пунктах, подвергавшихся налетам батистовской авиации, часто попадались неразорвавшиеся бомбы с клеймом «Made Ўn USA». И тем не менее все это были доказательства косвенные. Только теперь, когда информация разведывательной службы подтверждалась наконец документально, можно во всеуслышание заявить: бомбы, падавшие на крестьянские поселки, не просто американского происхождения — они грузились в батистовские самолеты американцами и на американской военной базе.
Подготовка к взрыву «атомной бомбы» заняла немного времени. 22 июня Рауль Кастро провел совещание с командирами подразделений. Он информировал командиров об общем положений повстанческих отрядов, о документах, подтверждавших вмешательство США, и познакомил с созревшим у него планом дейст
1 Военно-морскую базу Гуантанамо кубинцы часто называют также «Кайманерой» — по имени поселка, который расположен напротив базы, на противоположной стороне бухты.
вий. Рауль Кастро предложил следующее: захватить большую группу американцев и воспользоваться международным резонансом, который неминуемо вызвала бы подобная акция, чтобы разоблачить зверства Батлсты и лицемерие правящих кругов США и одновременно потребовать прекращения варварских бомбардировок беззащитных крестьянских селений.
План был одобрен единогласно. Участники совещания исходили из того, что на прямую вооруженную интервенцию ради освобождения нескольких своих граждан Вашингтон в данный момент не пойдет. Такое вмешательство могло вызвать бурю возмущения по всему континенту.
Сразу же после совещания Рауль Кастро написал приказ № 30, подробно разъяснявший необходимость задуманной операции и ее цели, а также дополнявшую приказ секретную инструкцию. В параграфе пятом инструкции, в частности, говорилось следующее:
«Учитывая, что после произведенных задержаний на различных командных пунктах наверняка появятся представители североамериканского посольства и консульств, а также иностранные журналисты, аккредитованные в стране, всех их следует встречать в высшей степени вежливо, но держать под наблюдением и на расстоянии от всего, что связано с нашей Революционной армией...»
Днем начала «Противовоздушной операции» (ее условное название лишний раз подчеркивало, что главной целью повстанцев было добиться прекращения налетов батистовской авиации) стала пятница 27 июня. Этот выбор не случаен: по пятницам многие офицеры и солдаты, служившие на базе Гуантанамо, получали увольнительные и отправлялись провести «уик-энд» в расположенный в 30-ти километрах от базы город Гуантанамо. Предполагалось устроить засаду на шоссе, ведущем в город, и одновременно совершить нападения на горнорудный центр в Moa, на владения американских компаний «Никаро никел» и «Юнайтед фрут шугар», а также на ряд принадлежавших американцам сахарных заводов.
Нет необходимости останавливаться на деталях «Противовоздушной операции». Достаточно сказать, что в тот же день в руках повстанцев оказались 29 морских
пехотинцев, направлявшихся в автобусе из Баракоа в Гуантанамо, и 20 американских специалистов.
Повстанцы основательно испортили «уик-энд» не только захваченным американцам, но и дипломатическим представителям США на Кубе, их шефам, самому Батисте. Буквально на следующий день воздушные налеты прекратились, а батистовские солдаты получили приказ отойти назад.
Последнюю точку ставит Пучо
30 июня в скрытом от посторонних глаз крестьянском «боио», расположенном на одном из холмов, окружающих небольшую живописную долину Калаба-сас, произошла первая встреча руководителей второго фронта с американским консулом на Кубе Парком Уольямом.
С кубинской стороны во встрече участвовали Рауль Кастро и Аугусто Мартинес. Рауль пригласил также некоторых захваченных американцев, которые, как ему казалось, лучше других понимали существо дела и мотивы, побудившие повстанцев предпринять «Противовоздушную операцию».
— Прежде всего вы должны понять, что принятые нами меры — это меры самозащиты и одновременно ответ на непрекращающуюся военную помощь, которую ваше правительство оказывает Батисте,— сказал Рауль Кастро, обращаясь к Уольяму, когда участники переговоров разместились за небольшим столом из грубо отесанных досок.— Мы доставили граждан вашей страны в район действий второго фронта. Мы сожалеем, что пришлось несколько поступиться этикетом, но иного выхода у нас не было. Мы хотели, чтобы они своими глазами увидели, как войска Батисты используют то самое оружие, которое ваше правительство предоставляет диктатору под предлогом «взаимного обеспечения безопасности»...
— Это не соответствует действительности,— не выдержал консул Уольям.— Должен напомнить вам официальные заявления, сделанные еще в марте этого года государственным секретарем Даллесом. Он подчеркивал, что впредь Соединенные Штаты не будут оказы
рать никакой — я обращаю ваше внимание, никакой! — военной помощи правительству генерала Батисты.
— Вы правы, в заявлениях недостатка нет,— отпарировал Рауль Кастро.— А как вы объясните вот это?
И> он положил на стол фотографии, запечатлевшие самолеты кубинских ВВС в момент погрузки боеприпасов на базе Гуантанамо. Консул принялся недоверчиво их разглядывать. Не давая ему опомниться, Рауль положил перед ним фотокопию документа о передаче батистовской армии партии авиационных ракет.
— Я обращаю ваше внимание на дату,— иронически сказал он.— Документ помечен маем, а май, как известно, всегда наступает после марта...
В довершение всего Рауль Кастро предъявил консулу Уольяму еще один документ, полученный им в последний момент. Это был секретный «Проект заявления американского посольства в Гаване и государственного департамента в Вашингтоне на случай огласки операции с боеголовками». Пытаясь задним числом оправдать поставки вооружений батистовской армии на базе Гуантанамо, Соединенные Штаты выдвинули версию о... замене одних ракет другими. В этом документе, в частности, говорилось:
«2 марта 1956 года правительство Кубы через официальные каналы сделало правительству Соединенных Штатов Америки запрос, касающийся поставок 300 пятидюймовых ракет типа «воздух-земля» для использования их кубинскими военно-воздушными силами. Соответствующий заказ на поставки ракет был сделан правительством Кубы 4 декабря 1956 года... Поставки ракет были произведены 11 января 1958 года. После получения заказа правительство Кубы обнаружило, что ракеты снабжены инертными боеголовками (без взрывателей), а оно желало получить боеголовки со взрывателями и считало, что условия заказа предусматривают именно их. Поэтому правительство Кубы перезаключило контракт с Соединенными Штатами... 25 февраля 1958 года, и окончательная поставка боеголовок была произведена 19 мая 1958 года...»