Дениса Мотылёва живым, а если не получится, попытаются уничтожить. Шпионы объединённого халифата постараются уничтожить и Мотылёва и

интеллект Эру. Американцам выгодно чтобы только у них были искусственные интеллекты. Халифату – чтобы искусственных интеллектов не было ни у

кого.

Прежде чем набрать номер удалённого абонента, Андрей Александрович помедлил, ещё раз выстраивая в голове ход предстоящего разговора.

Пришлось немного подождать, пока внутренняя сеть управления построит защищённый и, главное, отдельный, никак не контактирующий с внутренней

сетью, канал связи.

-Включите голографический терминал, капитан- попросил абонент.

-Ты не человек, так зачем притворяться?- поинтересовался Андрей Александрович, выполняя просьбу.

На поверхности стола сформировалось уменьшенное изображение рыжеволосой девчонки.

-Здравствуй, Эра.

-Здравствуйте, капитан. Вы хотите что-то мне предложить?

-Возможно- Андрей Александрович наклонился к стоящей на интерактивном столе дюймовочке: -А ты согласишься рискнуть своим драгоценным

Денисом Мотылёвым сегодня, чтобы защитить Дениса Мотылёва завтра?

Нарисованная девочка уселась на возникший из ниоткуда, нарисованный стул. Задумчиво посмотрела на безопасника и сказала: -Может быть.

Предлагайте.

Глава8

Если с человека не потребовать многого, то от него и не получишь многого.

Макаренко Антон.

Молочного цвета шарик лежал на ладони, едва заметно подрагивая, словно бы рвался в полёт, но не осмеливался взлететь без команды.

-Правда они красивые?- спросила Наташа.

-Правда- согласился Мотылёк: -Очень красивые.

По экватору маленький шар пересекала серебристая полоса. Когда шар взлетал, полоса расправлялась, превращаясь в металотканевую юбочку, скрывающую под собой клапаны сброса тёплого воздуха для управления полётом крохотного воздушного робота.

Наташа засмеялась, отчего лежащий на ладони шар задрожал сильнее: -Горячий.

-Отпускай- сказал Мотылёк.

-Ещё рано.

Вокруг них, разогревшись, поднимались в воздух два десятка таких же шаров. Наташины светлячки не умели зависать в воздухе не одном месте и

находились в постоянном движении – то поднимаясь, то опускаясь, как качающийся на волнах корабль. Шевелились опоясывающие шары юбочки.

Внутри разгорались и гасли разноцветные огни – светлячки тестировали работоспособность светодиодных ламп.

-Отпусти- повторил Мотылёк. Он обхватил Наташины ладони своими. Шарик был не горячий, скорее тёплый. Как кошачий живот или дыхание

разгорячённого, после долгого бега, человека. Шарик стремился взлететь. Как только Наташа разжала пальцы, он торопливо, будто боялся не успеть, рванулся вверх. Не успев скомпенсировать начальное ускорение, светлячок ударился о потолок. Молочный шарик деформировался, пружиня. Выпустив

излишне много горячего воздуха, светлячок провалился чуть ли не до пола и начал медленно подниматься, пока не выровнялся вровень со своими

собратьями.

Два десятка разноцветных электрических свечей парили вокруг держащихся за руки Наташи и Мотылька.

Они находились в ИПе – индивидуальной потребительской ячейке чернореченского ГУМа- главного универсального магазина. Такие ИПы имелись в

каждом крупном магазине. Довольно глупо производить элементарные вещи за тридевять земель и потом ещё везти к потребителю. Гораздо логичнее

создавать несложные в производстве товары индивидуального потребления на месте и сразу выдавать покупателю.

Следующий разумный шаг в развивающейся культуре потребления – производить не какой-то абстрактный, усреднённый товар, а именно тот, который

нужен данному конкретному покупателю. В юмористическом журнале «Крокодил в космосе» рассказывалось, как в двадцать первом веке полки

магазинов ломились от однотипных товаров. Они могли стоять на полках годами. Сто одинаковых чайных чашек отличающихся рисунком на донышке

или чайных ложечек с чуть отличающейся формой ручки. И эти чашки и ложки и тарелки хранились на складах, занимали место на магазинных полках, отчего их цена возрастала в несколько раз, даже не учитывая вводимые владельцем магазина накрутки. Смешно, правда? Смешно и немного грустно.

Принтеры в индивидуальных потребительских ячейках умели печатать не слишком сложную продукцию по заказу конкретного покупателя. Можно

выбрать из гигантского всесоюзного каталога товаров и, поигравшись с настраиваемыми параметрами, получить нужное именно тебе. А можно (правда

это сложнее и требуется сдать экзамен на умение программировать большие 3Д-принтеры) задать собственную программу печати получая уникальный

продукт.

Производство на месте. Индивидуальное производство. Максимальная автоматизация в сфере торговли – вот три основных лозунга современной

советской культуры производства/потребления индивидуальных товаров.

Разумеется, «распечатанные» товары из ИПов проигрывают и в прочности и в долговечности аналогичным изделиям сошедшим с автоматических

сборочных линий. Да и далеко не всё можно напечатать на самом современном принтере. Только самая простая электроника, до пяти различных

материалов совмещаемых в одном изделии – если задуматься, то ограничений на самом деле очень много. Классический пример: радиоприёмник

напечатать можно, а вот двигатель внутреннего сгорания лучше не стоит – материал не выдержит нагрузок и температурных воздействий. Можно

напечатать механические часы, но как и все механизмы с движущимися деталями они прослужат лишь пару лет – потом начнут стираться шестерёнки.

При каждом ГУМе есть центр утилизации неудачных, сломавшихся или надоевших своим хозяевам, «распечатанных» вещей. После переработки каждый

использующийся в утилизирующемся изделии материал возвращается в порошкообразную форму, пригодную для печати нового товара.

К сожалению «печатать» саморазлагающимся и превращающимся в воду материалом принтеры не могли. Одноразовую посуду производили

(добавлением полимера в предварительно налитую в форму воду) на специализированных автоматах и совместить эти две технологии «печати» и

«отливки/выдержки» никак не получалось.

Стенки ячейки индивидуального потребления в чернореченском ГУМе матовые, полупрозрачные. За ними видны смутные силуэты других людей в

соседних ячейках. Основная сложность, в решении которой Наташе помогла интеллект Эра, состояла в упрощении конструкции светлячков до такой

степени, чтобы их можно было печатать на современных принтерах в ИПах.

-Получилось- почему-то шёпотом сказала Наташа.

-Как могло не получиться, если вы рассчитали конструкцию?- удивился Мотылёк.

-Нет, получилось распечатать в обычном ИПе- мотнула головой Наташа. Волосы стеганули по висевшему над правым ухом светлячку. Его отбросило в

сторону, но воздушный автомат смог выровнять полёт и отлететь в зависшую под потолком группу примитивных летающих лампочек.

-Какая у них автономность, насколько хватит заряда?

-Сейчас и проверим- Наташа несмело улыбнулась: -У произведённых на седьмой малой сборочной линии комплекса светлячков заряда хватало на трое

суток работы без подзарядки, а срок жизни светлячка составлял от восьми недель. Самый первый создали восемь недель назад и он ещё работает.

Характеристики распечатанных светлячков должны быть хуже. А насколько именно – посмотрим.

Заметив, что всё ещё держит Наташины ладони в своих, Мотылёк привлёк девушку и поцеловал. Губы сухие, обветренные, но мягкие и податливые.

Мгновенно сдающиеся под натиском его губ.

Долгий поцелуй продолжался и продолжался. Как будто нет другого места, кроме ячейки ИПа, чтобы целовать девушку. Беспорядочное парение

светлячков приобрело осмысленный оттенок. Примерно выровняв высоту, они закружились над головами, выписывая восьмёрку. Пролетая над Наташей

-светлячки зажигали синий огонёк, над Мотыльком – красный.