завоевание Нарвы провокационным нападением самого нарвского «князьца» - фохта).

Возможно, что уже тогда «избранная рада» позволяла себе «словесные отягчения» по

этому поводу; но в июне 1558 г. в военных действиях против Ливонии должен был

принять участие и А. М. Курбский (вместе с кн. П. И. Шуйским и Д. Адашевым, -

ПСРЛ, XIII, 299-300). Вступив в Ливонию со стороны Пскова (к югу от Чудского и

Псковского озер), войска под командованием Шуйского и Курбского завоевали

Новгородок Ливонский (Нейшлос), Юрьев (Тарту, Дерпт) и ряд других городов

Ливонии (ПСРЛ, XIII, 303 - 306). Однако с начала 1559 г. в военных действиях

наступает перерыв. В марте этого года царь «маистру и арцыбискупу Ризскому и

бискупу Колыванскому для королева челобитья Датцкого дал кроткого предстояния,

воевати же не велел на шесть месяць, от майя до ноября»; «челобитье» датского короля

доложил царю Алексей Адашев (ПСРЛ, XIII, 318). Если учесть, что это перемирие как

раз совпало с походом Даниила Адашева на Крым (там же), то представляется весьма

вероятным указание царя, что причиной согласия на «лукавое напоминание» датского

короля были убеждения со стороны представителей «избранной рады»,

предпочитавших войну на юге. Ливонцы постарались максимально использовать

«кроткое предстояние» 1559 г. (фактически русские войска не начинали активных

действий до 1560 г.): они обратились к помощи своего номинального патрона -

германского императора Фердинанда (в начале 1560 г. он ходатайствовал перед царем за

Ливонию, - ПСРЛ, XIII, 324 - 325; Хроника Рюссова, Прибалт, сб., II, 376 - 377); в

августе-сентябре 1559 г. новый магистр Ливонии Кетлер признал власть польского

короля над южной и центральной Ливонией (ср.: Г. В. Форстен. Балтийский вопрос, I,

53

стр. 242). С этого времени война приняла международный характер, и вопрос о ее

дальнейшем продолжении приобрел особую остроту (характерно, что в «Истории о в. к.

Московском» Курбский именно на походе 1558 г. обрывает изложение истории

Ливонской войны и переходит к доказательствам необходимости войны на юге, - стлб.

236, ел.) Они ж, пришед пред зимним временем, и сколько тогда народу

християньского погубили! Се ли тщание изменников наших, да и ваше

благо, еже тако народ христианский погубляти! Потом послахом вас с

начальником вашим Олексеем со многими зело людьми; вы же едва един

Впльян взясте, и тут много наших народу ногубисте. Како же убо тогда от

литовские рати детцкими ( Так ХСУ; К детцими. ) страшилы устрашистеся!

Под Пайду же повелением нашим неволею поидосте, и каков труд воином

сотвористе и ничто же успеете! Таково убо тщание разума вашего, и тако

предтвердыя грады гермоньския тщалися есте утвержати? И аще не бы

ваша злобесная претыкания была, и Божиею помощию, уже бы вся

Германия была за православною верою лето же. Оттоле литаоньский язык

и гофинский и ина множейша воздвигосто на православие (Они ж, пришед

пред зимним временем, и сколько тогда народу християньского погубили!...Оттоле

литаоньский язык и гофинский и ина множайшая воздвигосте на православие. - В

октябре- ноябре 1559 г. «не дождався сроку, на колко их государь пожаловал», ливонцы

под командованием нового магистра Кетлера напали на русские войска вблизи Юрьева

«и побили многих людей: убили семьдесят сынов боярских да с тысячю боярских

людей» (ПСРЛ, XIII, 320 - 321); при известии об этом поражении царь принужден был

срочно выехать из Можайска с больной царицей (см. прим. 32). В феврале 1560 г. царь

«отпустил на немцы» Курбского и Д. Адашева (ПСРЛ, XIII, 326); в мае того же года был

отправлен «большой наряд» во главе с И. Ф. Мстиславским, М. Я. Морозовым,

Алексеем Адашевым (там же, 327). В августе русские войска разбили войска

ливонского ландмаршала («ламмашкалка») Шалль-фон-Белля, попавшего при этом в

плен, взяли крупную крепость Вильян (Вильянди, Феллин) (ПСРЛ, XIII, 330). Но в

конце этого же года под Пайдой (Пайде, Вайссенштейн) русские войска потерпели

неудачу [официальная Никоновская летопись ничего не сообщает об этом событии, но

Псковская летопись рассказывает о нем, прибавляя, что воеводы ходили «не по цареву. .

наказу... на похвале. .. а стояли под городом 6 недель... и отошли, города не взяв… и

Пскову и пригородам и сельским людям всей земли Псковской проторей стало в посохи

много» (ПСРЛ, IV, стр. 312; ср.: Хроника Рюссова, Прибалт, сб., II, 395)]. В конце 1561

г. «литовские люди» захватили у русских в Ливонии город Тарвас (Тарвасту) с

помощью подкопа (ПСРЛ, XIII, 339; это, возможно, и есть те «детские страшилы», о

которых говорит Грозный). Тем временем шведы, вслед за поляками, вмешались в

ливонские дела и заняли Колывань (Таллин, Ревель) и не доставшуюся русским Найду

(Вайссенштейн). Именно эти события имеет в виду Грозный, когда говорит, что

единомышленники Курбского, затянув войну, подняли «литаоньский язык и гофинский

[шведский] на православие» (т. е. дали Польше и Швеции возможность выступить).

Замечание царя, что если бы не это «злобесное претыкание», «вся Германия была за

православною верою лето же», также казавшееся историкам нелепым преувельчением

(Костомаров, ук. соч., стр. 269), совпадает с мнениями, высказывавшимися в те же годы

в самой Германии (ср. Г. В. Форстен, ук. соч., I, стр. 134).). Се тщанием разума

вашего и тако хотети утвержати православие?

54

Первое послание Курбскому. Л. 314 об. из списка Археографической комиссии

А всеродно вас не погубляем; а изменником везде казнь живет: в кою ( Г

кои. ) землю поехал еси, тамо о сем пространнейши ( Так ХСУ; К томо о

всем распространясятсся. ) явлена увеси. А за такие ваши послуги, яже

55

выше рехом, достойны были есте многих казней и опалы; но мы еще с ( К с

нет. ) милостию к вам опалу свою учинили; аще по твоему достоиньству и

ты к недругу нашему от нас не уехал, и в таком деле, во граде нашем не

был бы еси, и утекания было тебе сотворити невозможно, коли бы в том

тебе не верили. И мы, тебе веря, в ту свою отчину послали, и ты так

сабацким обычаем измену свою учинил.

Безсмертен же быти не мняся, понеже смерть Адамский грех,

общедательный долг всем человеком; аще бо и перфиру ношу, но обаче вем

се? яко по всему немощию, подобно всем человеком, обложен есмь по

естеству. А яко же вы мудръствуете, еже свыше естества велите быти ми, -

от ереси же всякой. Яко ж выше рекох, благодарю Бога моего, вем

благочестие отчасти утвердити по Божию дарованию, елика ми есть сила.

Сие же смеху подлежит, еже человеком яко же скотом быти; аще ли же

тако, то уже в человецех пара, а души несть: се убо ересь саддукейская!

Сице бо ты неистовишеся, без ума быша! Аз же верою Страшному

Спасову судищу, хотящим прияти душам человеческим и телеса их, с ними

же со деяиася, кождо противу делом его, вси вкупе во едином лику

разлученм надвое: царие и худейшая чадь, яко братия истязани будут,

кождо противу делу своему. А еже писал еси, аки не хотя уже неумытному

судищу предстати, - ты же убо на человеки ересь покладаеши, сам подобно

манихейстей злобесной ереси ниша! Яко же они ( К яко же они дважды. )

блядосдовять, еже небом обладати Хрясту, землею же самовластным быти

человеком, преисподними же дияволу, тако же и ты будущее судище

проповедаешь, зде Божиих наказаниих, приходящих согрешения ради

челювеческаго, призираешь. Аз же исповедую ( Так ХСУ; К исповедани. )и

вем, яко не токмо тамо мучение, яже зле живущим, преступающим

заповеди Божия, но и здесь праведнаго Божия гнева, по своим делом злым,