Кай чувствовал, что он должен выяснить причины всего этого.

Опустившись на край кровати возле Анны, он растерянно потер ладони, раны на которых уже затянулись, не оставив и следа.

– Что же случилось с тобой, Эльза? – Прошептал он, бережно заправив прядь волос ей за ухо. – Кто сделал это с тобой?

Бедняжка Эльза не могла ответить на этот вопрос, а Анна не станет ничего говорить. Кай вспомнил, что Мейсон запланировал на сегодня ночь покера и решил не заставлять друга ждать, иначе тот непременно вломится сюда и силой заставит его присоединиться.

За окном стояла непроглядная темень, так что время, скорее всего, было довольно поздним. Остановившись у двери ванной, он долго не решался войти, но все-таки ему надо было хотя бы вымыть окровавленные руки.

Осторожно переступив порог, он взглянул на разбитое зеркало и снова ошарашено замер. На уцелевших осколках, висящих на стене, его уже ждал ответ. И он гласил: «Ты».

5. Ангелы летают низко

– Мейсон, можно тебя на минутку? – Вкрадчивый голос Петры прозвучал сладко, словно сахарный сироп с цианистым калием. Резко кивнув головой и изогнув бровь, она уставилась на парня, дожидаясь, пока он оторвет свой зад от кресла и пройдет с ней. Но Мейсон в ответ лишь криво улыбнулся и, демонстративно откинувшись на спинку, продолжил тасовать карты.

Петра сидела прямо напротив него, что давало ей возможность копнуть посланника Купидона под столом, подчеркивая важность своих слов, но, не рассчитав свои силы, девушка промазала. Удар ее тяжелого ботинка пришелся по голени Кая, от чего парень подпрыгнул и, потирая ушибленную конечность, метнул в подругу разъяренный взгляд.

– Ой, прости, – сникнув, девушка примирительно подняла руки и, отвернувшись, приняла изучать взглядом Барни, который топтался посреди комнаты. Она даже сподобилась выдавить из себя кислое подобие улыбки, но парень был так занят изучением коллекции дисков с играми, которые заполняли массивную полку у телевизора, что никакие улыбки девушек его не интересовали. Его засаленная одежда уже давно вопияла об отправке в прачечную, а сам он, судя по огромным синякам под глазами, нуждался в укромной берлоге, чтоб впасть в продолжительную зимнюю спячку.

Он был ниже Петры на целую голову, и чтобы дотянуться до одного из дисков, ему пришлось встать на цыпочки. Повертев красочную коробку в руках, он поправил почти сползшие с носа очки с толстенными стеклами, и деловито поинтересовался:

– Ну что, сыграем? Где ваш Xbox?

– Мейсон, живо на кухню! – Прошипела Петра, когда Морис рассеяно принялся объяснять гостю, что они здесь совсем не для того собрались. Чем больше, он говорил, тем меньше это нравилось Барни, который явно ожидал насладиться доселе неведомым ему занятием – игрой в компании таких же задротов. Поняв, что этим мечтам не суждено сбыться, он прямо на глазах начал превращаться из тощего безобидного компьютерщика в развязного пацана в спортивных штанишках, который однажды остановит тебя посреди ночи и докажет, что у тебя проблемы... Ведь дома у него найдется и лом, и бейсбольная бита, и, похоже, фильм «Пила 3D»[14] снимали тоже у него.

Покосившись в окно и убедившись, что сегодня не полнолуние и Барни обойдется без жертв, Кай пробормотал, что принесет что-то выпить, и проскользнул мимо Мориса и Оливии в сторону кухни. Когда он согласился присоединиться к импровизированному вечеру покера, он весьма удивился, увидев ее в их компании вместе с Мо и Барни, а Мейсон, в ответ на его вопросительный взгляд лишь пожал плечами. Как оказалось, он тоже понятия не имел, какого черта она здесь забыла, а сама Оливия не спешила объяснять.

– Я помогу тебе, – тут же спохватилась девушка, обрадовавшись возможности покинуть комнату и побыть наедине с Каем.

– Это лишнее, – заверил ее Жнец, убежденный в том, что она пропустит его слова мимо ушей.

Оливия небрежно махнула рукой, мол: «Ой, да что ты знаешь» и грациозно поднялась с дивана, подтверждая его догадку.

– Ты! – Петра бесцеремонно ткнула пальцем в Оливию. – Сиди здесь и не дергайся, иначе я, наконец, сломаю тебе руку… А ты, – все тот же палец указал на Мейсона. – Не испытывай моего терпения!

И давая понять, что дважды повторять она не будет, Петра схватила Кая за локоть и потащила за собой. Мейсону ничего не оставалось, кроме как театрально закатить глаза и, передав карты Морису, последовать за друзьями.

– Ну вот он я, во всей своей красе и обаянии, – сказал он, переступая порог и широко разводя руки. – Чего тебе?

– Какого черта здесь делает этот чудила в трениках? – Накинулась на него Петра, оперев руки на бедра. – Более того, в компании с Оливией фон У Меня Одна Извилина И То Не В Голове? Как так, Репоголовый?

– Как будто я знаю, зачем она приперлась, – беспечно ответил Мейсон, доставая из шкафчика пакетики с чипсами, солеными орешками и крендельками. – Пойди у нее спроси. А насчет Барни, то мне пришлось пригласить его, когда я одалживал лом. Я ведь вежливый парень, черт побери! В свое оправдание могу лишь сказать, что я и не думал, что он придет. Не удивлюсь, если он пришел только потому, что у него интернет отключили.

Кай мог поклясться, что Мейсон подмигнул ему, нагружая все эти припасы поверх банок с содовой, которые он держал.

– Ты кое-что забыл, – с укором сказала ведьма. А если ты забыл, то спешу напомнить: это «кое-что» зовут Анна, и если Мо о ней знает, то Барни и Оливия фон Сноб – нет! Может, поделишься с нами, как ты собираешься объяснять им то, что они неожиданно оказались в «Сумеречной зоне» [15]?

– Анна пока что нас не потревожит, – заверил Кай, не успев подумать и получше сформулировать свое мнение. Судя, по озабоченному выражению Петры, эта его коротенькая фраза была стратегически неправильной. Прикусив язык, парень мысленно обругал себя за неосторожность, ведь Петра вполне могла теперь наведаться в комнату и обнаружить вполне безобидную Анну мирно лежащей на кровати благодаря свернутой шее.

– Ты уверен? В последний раз я кормила ее еще вчера… А голодная Анна – это озлобленная Анна в квадрате. Я не думаю, что она согласиться вести себя тихо, зная, что нам это нужно. Давай-ка, я все же отнесу ей поесть…

– Нет, я сам! – Выпалил Кай и опять больно прикусил язык. Такими темпами даже Мейсон что-то заподозрит… Глубоко вдохнув и попытавшись придать своему голосу как можно больше бесцветности, он продолжил. – Лучше я сам все отнесу. Анна не в настроении, а ты ведь знаешь, как она на тебя реагирует. Это ее еще больше разозлит, и она уж точно не будет вести себя тихо.

Поколебавшись мгновение, Петра все же кивнула и вернулась к разговору с Мейсоном.

– Поверить не могу, что ты это говорил серьезно, – она ​​задумчиво потрепала свои волосы.

Посланник Купидона изобразил искреннее удивление:

– Что?

– Что?! – Переспросила девушка, встретившись с Каем взглядом, который был уж слишком довольным от того, что ему удалось провести Петру. Вот черт!

– Что? – В свою очередь растерянно повторил Жнец.

– Ты что-то задумал, Хансен. Я шкурой чувствую, и это меня тревожит, и ...

– И Мейсон сбит с толку... Ты уходишь от темы. А с ним все в порядке, – Мейсон указал на Кая, показывая два пальца. – Сколько пальцев? Правильно, два, – он повернулся к девушке. – Вот видишь?

Петра хмыкнув, подошла к Мейсону вплотную. Несколько минут она так усердно изучала его лицо таким горящим взглядом, что на кухне стало жарко, а Кай невольно ощутил себя третьим лишним.

– Возняк, ты что, действительно надумал тягаться со мной? – Наконец, спросила она, глядя на посланника Купидона, словно волк на ягненка. – Ты действительно хочешь объявить мне войну?

Мейсону пришлось прочистить горло, чтобы вернуть себе дар речи и ответить максимально членораздельно.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – выдавил он, облизывая пересохшие губы.

Петра мягко положила ему руку на плечо и встала на цыпочки. Расстояние между ними сократилось буквально до миллиметра, а ее движения были столь грациозными, что Мейсон, казалось, забыл о том, что надо дышать. Ведьма прижалась губами к его уху и прошептала: