Щёки её покраснели и намокли от слёз, а мокрые от дождя волосы прилипли ко лбу. На ней было белое платье и мешковатые, похожие на пижаму штаны. Она была прекрасна. Лина подумала, что женщина похожа на индийскую принцессу из «Тысячи и одной ночи».

Похоже, чай успокоил её. Подняв голову, она взглянула на Сикку блестящими глазами.

— Что случилось? — спросил тот.

— Во всём виноват волшебник с горного перевала. Из-за него мой сын… мой сын…

— Так, так, успокойся.

Женщина постаралась взять себя в руки. Она была очень взволнована.

— Моего сына превратили в фарфоровую посуду — кувшин или тарелку, и сейчас она в твоём магазине, Сикка. Если до конца сегодняшнего дня сын не вернёт свой прежний облик, то останется таким навсегда.

— Как это произошло?

— Мой сын самолюбив и очень высокомерен. В наказание король послал его к волшебнику на горный перевал. Когда король решил, что мальчик достаточно наказан, я отправилась на перевал, но волшебника и след простыл. Я искала его повсюду и, наконец, узнала, что тот переехал в высокогорье. Он любит японский имбирь, а там его легче добывать. Но у волшебника очень слабая память, наверное, из-за того, что он ест так много имбиря. Когда, наконец, я отыскала волшебника, он заявил, что ничего не знает о моём сыне и никогда его не видел. Да, прямо так и сказал, — добавила расстроенная женщина.

— А что было потом? — тихо спросил Сикка.

— В конце концов, волшебник вспомнил моего сына и сказал, что тот вёл себя высокомерно даже на горном перевале, поэтому волшебник превратил его в кувшин или тарелку. Кроме того, волшебник смутно помнил, что продал посуду антиквару, когда переезжал. Едва я собралась ехать обратно, чтобы начать поиски сына, волшебник сказал, что заклинание может быть необратимым, ведь с тех пор прошло почти полгода, и в любом случае он позабыл, как вернуть моему сыну прежний вид. Я посоветовалась с гадалкой из замка, и она открыла мне, что кувшин находится в твоём магазине и что заклинание должно быть снято сегодня не позднее пяти часов. Осталось всего два или три часа, — сказала женщина и снова заплакала.

— Ты говоришь, что этот кувшин или тарелка в моём магазине? — спросил Сикка.

Женщина уверенно кивнула.

— По словам гадалки, посуда не разбита и должна быть здесь. Бедняга уже полгода не может пошевелиться и, должно быть, весь в пыли…

— Уверяю тебя, на нём нет ни пылинки. Лина натирает всю посуду до блеска. Итак, что же нам делать?

— Мы не можем полагаться на волшебника с перевала, потому что он занимается лишь тем, что ест в высокогорье имбирь, но все уверяли меня, что ты, Сикка, знаешь о керамике куда больше любого волшебника. Я пришла сюда потому, что тебе доверяю. Пожалуйста! Только ты можешь спасти моего сына!

Женщина уткнулась лицом в подлокотник кресла и заплакала.

Напряжённое лицо Сикки выдавало его тревогу, но он решительно произнёс:

— Ладно. Мы сделаем всё, что в наших силах. А ты пока отправляйся домой. Думаю, тебе нужно немного поспать. Лина, пожалуйста, проводи нашу гостью к слону.

Лина почти вынесла на себе женщину, хотя та была крупнее неё.

— Действительно ли всё будет хорошо? Я не смогу уснуть, пока не увижу лицо своего сына. Если он не обретёт прежний вид к пяти часам… —Женщина смахнула слёзы и повернулась в сторону магазина.

— Не надо волноваться. Положитесь на Сикку.

— Да, ты права. Моё единственное утешение — знать, что мой сын в руках Сикки. Спасибо за вашу доброту. У меня завтра встреча с министром из соседней страны, поэтому я не смогу вернуться сюда вечером. — Её плечи поникли.

Глядя, как силуэт женщины на слоне медленно растворяется в пелене дождя, Лина почувствовала, что должна сделать всё возможное, чтобы ей помочь.

Когда она вернулась в магазин, Сикка переписывал что-то на лист бумаги из толстой чёрной книги. Лина вспомнила, что уже где-то видела раньше эту книгу. Она называлась «Магические заклинания» или как-то в этом роде.

— Кто была эта женщина? — спросила Лина.

— Королева. Обычно она очень спокойна, но сегодня была просто вне себя. Вот, это должно помочь. Лина, пожалуйста, принеси то, что я попрошу.

Сикка стал читать написанное на листе:

— Три свечи. Они в ящике буфета. Чёрная ткань. Используем вместо неё мой плед. Порошок. Видишь на том столе ряд пузырьков? Возьми те, в которых чёрный и фиолетовый порошок.

Лина суетилась, словно мышь, раскладывая предметы на столе.

— И наконец, нам нужен один человек. — Сикка с недоумением оглядел комнату. — Что же мы будем делать? Здесь нет ни одного человека, так что некому нам помочь. Нужно придумать что-то другое. — Сикка снова раскрыл чёрную книгу.

— А разве я не могу помочь? — спросила Лина.

— Ну конечно! — воскликнул Сикка, глядя на Лину. — Ты же человек! А я считал тебя одним из нас.

— Вы хотите сказать — потомком волшебника?

— Да, — улыбаясь, сказал Сикка.

— Что я должна делать? — взволнованно спросила Лина.

— В моём магазине два типа фарфора: первый — это люди, превращённые в кувшины или тарелки силой волшебников и чародеев, как сказала недавно королева, а второй… Лина, ты помнишь кувшин для молока с рисунком подсолнуха? Если бы это был человек, как бы он, по-твоему, выглядел?

Лина какое-то время представляла себе кувшин, а затем сказала:

— Как здоровая, загорелая девушка-молочница в жёлтой юбке.

Сикка радостно кивнул.

— Великолепно, Лина! Этот кувшин превратится именно в такую девушку, — сказал он.

— Что? Разве фарфор может превратиться в человека?

— Разумеется. Если старой фарфоровой посудой пользовались с любовью, то она вбирает в себя все ощущения и со временем превращается в человека. Правда, для этого требуется щепотка волшебного порошка. Во всяком случае, в моём магазине есть оба типа фарфора. Лина, пойди в магазин и выбери, пожалуйста, три вазы или тарелки, которые выглядят так, будто могут тебе ответить, если с ними заговорить. Кажется, у нас маловато порошка. Я мог бы получить его у Ит-тяна, если бы попросил, но его нужно варить месяц на медленном огне… Даже такой первоклассный изобретатель, как Ит-тян, не может приготовить порошок быстрее.

Лина подумала, что настал момент истины. Что они будут делать, если нужного им кувшина или тарелки не окажется среди тех трёх предметов, которые она выберет? Счастье или несчастье королевы зависит от неё. Лина боялась и чувствовала себя беспомощной. Она взглянула на Сикку, который смешивал вместе чёрный и фиолетовый порошки, говоря при этом, как он рад тому, что здесь оказалась Лина. Отступать было слишком поздно. Всё, что она могла сделать — это попытаться.

Лина схватила распущенные волосы, разделила их на две части и с силой потянула вниз. Она почувствовала, как её наполняет смелость.

Лина оглядела магазин. Казалось, что каждый кувшин или тарелка ответили бы ей, стоило с ними заговорить, но три предмета — белый кувшин с длинным горлышком, блюдо с изображением кошки и грубый коричневый горшок, с верхушки которого стекала зелёная глазурь — привлекали её внимание всякий раз, когда она на них смотрела.

Лина принесла их и осторожно поставила на стол. Сикка зажёг три свечи в канделябре, висящем на западной стене. Затем он вручил Лине порошок, который перед этим смешивал, и велел посыпать каждый из предметов. Потом он взял плед и встал перед свечами.

Сперва Лина посыпала порошком кувшин. Вспыхнул фиолетовый огонь. Постепенно он стал принимать форму человека.

— Ах, он фиолетовый, — разочарованно сказал Сикка. — Кувшин превращается в человека.

Пламя погасло, и на его месте оказался человек. Это была женщина с белоснежной кожей и длинными волосами, одетая в светло-голубой халат. Она стояла, робко глядя на Сикку и Лину. Сикка с восхищением разглядывал женщину, пока одна из свечей, оплывая, не зашипела. Он торопливо погасил огонь пледом.

Затем Лина посыпала порошком блюдо. Внезапно появился чёрный дым.

— На этот раз чёрный, — напряжённо сказал Сикка. Но облако чёрного дыма казалось чересчур большим и стелилось слишком низко для человека. Сикка и Лина глядели, затаив дыхание. Когда дым рассеялся, оба воскликнули от изумления. Перед ними был огромный тигр. Но вместо того, чтобы яростно зарычать, как от него ожидали, он робко сжал своё огромное тело, словно хотел, чтобы оно казалось меньше, и смущённо уставился вниз.