В 1967 году мы с Бобом Уоллом заключили партнерское соглашение и уже вместе руководили школами боевых искусств. Я взял на себя роль главного инструктора, а Боб занимался организационными вопросами. Вскоре у нас было три преуспевающие школы боевых искусств. К 1970 году наши дела шли настолько хорошо, что некая большая корпорация предложила выкупить наше дело и открыть сеть школ каратэ Чака Норриса по всей стране. Мы с Бобом обсудили возможные варианты и решили согласиться на продажу. Мы рассудили, что иметь два процента с дохода от сотен школ лучше, чем иметь сто процентов — от трех.

Мы с Бобом получили по 60 тысяч долларов каждый, а также жалованье — 3000 долларов в месяц. Я должен был продолжать заниматься программой обучения, а Боб — возглавить отдел сбыта. Ситуация складывалась идеально. Мы могли, как и раньше, заниматься с учениками, предоставив другим вести бизнес и платить нам за занятия любимым делом.

Когда мы с Дианой получили наш чек, то первым делом купили новый дом в Роллйнг-Хиллз-Истейтс — тихом жилом районе Лос — Анджелеса. Кроме этого, я приобрел золотой «Кадиллак». Мне было только тридцать лет, а у меня уже лежало в банке шестьдесят тысяч, не говоря о постоянной зарплате! Я чувствовал себя миллионером! Однако вскоре мне пришлось убедиться в справедливости старинной поговорки: «Как пришло, так и ушло».

Большинство из нас склонны думать, что если в наших личных взаимоотношениях что-то не клеится, этот дефицит можно возместить материальными благами. Но приобретение новых вещей редко помогает укреплению проблемных взаимоотношений. По крайней мере, в нашей семье все произошло именно так.

К 1972 году мы с Дианой уже начали двигаться в разных направлениях, и нам становилось все более очевидно, что в наших отношениях возникла трещина. Мы часто ссорились, и оба были недовольны тем, что с нами происходило. Мы разъехались, и Диана забрала мальчиков к себе. Расставание с детьми стало для меня сильным ударом и повергло в депрессию. Я не находил ничего, чем можно было бы заполнить возникшую в моей жизни пустоту. Моя семья уехала, а от Бога меня, казалось, отделяют миллионы миль. Мне было очень одиноко и грустно, но я решил не сдаваться и продолжать жить.

Прошло четыре месяца. Однажды утром мне позвонил Брюс Ли. Он сказал, что два фильма, снятые им в Гонконге, с большим успехом прошли в кинотеатрах. Он хотел, чтобы я снялся в его следующей картине, «Возвращение дракона», в котором он также выступал режиссером.

— Я хочу, чтобы ты был моим противником. Мы будем драться в Колизее в Риме! — восхищенно рассказывал он. — Представляешь, двое гладиаторов в смертельном бою! Самое главное, мы сможем сами проработать весь поединок. Я тебе обещаю, что этот бой станет главной сценой фильма!

— Отлично, — ответил я. — И кто победит?

— Конечно, я, — со смехом ответил Брюс. — Я же главный герой!

— Значит, ты собираешься победить нынешнего чемпиона мира по каратэ?

— Нет, я собираюсь убить нынешнего чемпиона мира по каратэ, — ответил Брюс.

Я рассмеялся и сказал, что согласен сниматься с ним.

До этого я никогда не был в Европе, поэтому попросил Боба Уолла, своего хорошего друга и партнера по школам каратэ, поехать со мной. Когда мы прибыли в аэропорт имени Леонардо да Винчи в Риме, Брюс Ли уже поджидал нас вместе с операторами, чтобы заснять наш выход из самолета. Брюс хотел потом вставить кадры нашего прибытия в фильм. Поскольку вместе со мной прилетел Боб, Брюс решил задействовать в фильме и его.

С момента нашей последней встречи с Брюсом прошло два года, но он был таким же радушным. Он не стыдился проявлять своих чувств и крепко обнял каждого из нас, а затем повел к ожидавшей нас машине.

Брюс хотел, чтобы в сцене боя в Колизее я, его противник, выглядел как можно внушительнее. Он весил 65 килограммов, а я — 73, но он хотел, чтобы я набрал еще хотя бы килограммов десять. Брюсу повезло: у меня очень медленный метаболизм, и я могу набрать три килограмма меньше чем за неделю, если сокращу свои тренировки и не буду следить за режимом питания. Я сказал:

— Отлично! Теперь я могу объедаться за счет фирмы!

Мы с Бобом провели две недели, рассматривая местные достопримечательности, как заправские туристы. Мы целыми днями бродили по городу, посетили собор Святого Петра, побывали в Ватикане, посмотрели фонтан Треви и прекрасные сады на вилле Боргезе.

Я нашел прекрасный ресторан, где можно было вдоволь лакомиться макаронами и итальянским мороженым — самым вкусным, которое мне доводилось пробовать. Почти каждый вечер мы ужинали в «Тавер- ниа Флавиа» в Трастевере. Я стал набирать вес практически сразу же, приближаясь к цели строго по расписанию.

Мы с Брюсом побывали в Колизее, чтобы проверить, насколько он подходит для нашей главной сцены. Там я испытал гнетущее чувство, когда мы с ним стояли в одном из тоннелей, ведущих на арену. Я вспомнил о таких фильмах, как «Спартак», в котором Керк Дуглас сражался на этой арене, и ощутил смиренное благоговение при мысли о настоящих смертельных поединках, некогда регулярно проводившихся здесь, в Колизее, для развлечения жителей Рима.

Колизей оказался более впечатляющим и гораздо внушительнее по размерам, чем я себе представлял. Мы разместились на древней каменной скамье рядом с огромной ареной и стали обсуждать нашу сцену. Брюс делал пометки относительно расположения камер. Он планировал нашу сцену гак, словно мы были двумя гладиаторами, которым предстояло сразиться друг с другом. Поскольку постановщиками были мы сами, он спросил меня:

— Что ты хочешь делать?

Я показал те приемы, которые мне казались интересными, а Брюс стал разрабатывать свою оборону. Затем он атаковал меня, а я продумывал свои ответные движения. Нам потребовался всего один долгий рабочий день на то, чтобы подготовить эту сцену.

Съемки сцены, ставшей кульминацией фильма, заняли три дня. Они были трудными и сложными, но доставили нам огромное удовольствие.

Хотя Брюс, как режиссер, был еще новичком, но он знал, что хотел увидеть и как операторы должны были это снимать. Я играл в фильме здоровяка. К счастью, Брюс не сделал меня слишком отрицательным персонажем. Когда в конце схватки он меня убил, то церемонно и очень уважительно сложил и положил поверх моего тела мои форму и пояс. Как Брюс и предсказывал, сцена нашего боя стала классической. Даже сегодня вы можете спросить практически каждого человека, занимающегося боевыми искусствами, о его любимом поединке в кино, и вам назовуг сцену боя между Брюсом Ли и Чаком Норрисом в фильме «Возвращение дракона».

Затем Брюс, Боб Уолл и я вылетели в Гонконг на съемки оставшихся сцен с нашим участием. В день нашего прибытия Брюс устроил так, что пас пригласили на знаменитое местное телешоу «Получи удовольствие сегодня вечером» — гонконгский аналог американского телешоу «Сегодня вечером с Джонни Карсоном».

Меня попросили продемонстрировать несколько приемов боевых искусств. Для начала я выбил ногой сигарету изо рта Боба, затем сломал несколько досок, а потом мы с Бобом провели небольшой спарринг. Я подпрыгнул и с разворота нанес Бобу удар ногой в грудь, от которого он отлетел на несколько метров. Все ахнули, но Боб просто поднялся и отряхнулся.

Когда мы закончили свое выступление, ведущий попросил Боба показать его защитный нагрудник.

— Какой нагрудник? — не понял Боб, распахивая верх ги — на его груди был четко виден след от моей ноги.

На следующий день в местной газете кто-то бросил мне вызов, пригласив сразиться. Эта история развеселила Брюса, и он прочел ее мне.

— Как ты думаешь, что мне следует делать? — спросил я Брюса.

— Забудь об этом, — ответил он. — Меня постоянно вызывают на поединки. В такой ситуации никто не выигрывает. Этот парень всего лишь хочет прославиться.

Тем не менее Боба заметка задела.

— А что, если я приму вызов? — спросил он Брюса. — Я ведь не занят и главной роли в фильме.