Джеремия так и сделал.

— Проклятие! — Король Серых и его спутник отчаянно пытались устоять на ногах, поскольку пол под ними внезапно накренился и начал раскачиваться. Гектор успел ухватиться за перила ограждения, Джеремия же поскользнулся и врезался в стеклянную панель. Судорожно сжав подвернувшийся под руку поручень, он принялся лихорадочно соображать, куда их занесло и откуда весь этот хаос.

В те дни, когда верхушка Сирс-тауэр не была окутана облаками, отсюда, со смотровой площадки, открывался ни с чем не сравнимый вид. Весь Чикаго был как на ладони — от северных до южных окраин, от западных пригородов до протяженной береговой линии озера Мичиган. Даже Джеремия иногда поднимался сюда, чтобы полюбоваться величественной панорамой. Смотровая площадка была идеальным местом, если требовалось рассмотреть какой-нибудь конкретный район столицы Среднего Запада. Необходимо было лишь привыкнуть к тому, что небоскреб слегка раскачивался.

Так обстояло дело в реальном мире. По всей видимости, в царстве Серых термин «слегка» имел совсем другой смысл.

Подобно брандспойту, вырвавшемуся под бешеным напором воды из рук пожарного, стеклянно-стальное здание небоскреба тряслось и извивалось, точно в пляске святого Витта. Уже не раз, глазами призрака глядя на высотные дома, Джеремия задавался вопросом: а что если они и в самом деле такие? Он допускал, что, возможно, все дело в законах перспективы. Он не раз отмечал, что в уходящих вдаль или внезапно отвесно падавших вниз улицах есть нечто сюрреалистическое — но не до такой же степени. Они с Гектором рисковали сверзиться с самого высокого в мире здания. На то, что их постоянно швыряло на толстые стеклянные панели ограждения, они уже не обращали внимания.

Если до сих пор у Джеремии и возникали сомнения относительно того, а стоит ли ему отказываться от королевского трона, сейчас эти сомнения рассыпались в прах. Такая же участь — выпусти он на секунду из рук поручень ограждения — угрожала постичь и его бренное тело.

— Джеремия! — крикнул со своего места Гектор. Он стоял, обхватив обеими руками перила, и, казалось, владел ситуацией куда лучше, чем это удавалось его поводырю. — Джеремия! Сделай же что-нибудь!

Легко сказать. Может, Джеремия и мог бы что-нибудь сделать, но трудно было сосредоточиться. Он быстро открыл, что, когда тебя снова и снова прикладывает о стеклянную панель, это не способствует работе мысли.

— Ты ведь часть этого мира, старина! Ты король всего, что пред тобой! Отрегулируй картинку! Дай ей новую перспективу!

Половина слов Гектора была так же непонятна, как речь ворона в самом его Сером стиле. И все же Джеремия понял, чего тот от него добивается. Он был якорем. Он пришел дать устойчивость миру снов. Он здесь не только ради Серых, но и ради всего их мира.

«Может, мне удастся улучшить ситуацию…» — Он даже не поморщился от этого штампа, потому что уже его разум работал над угрозой. — «Такого не должно быть, — твердил он про себя. — На Сирс-тауэр такого не должно быть. Здание устойчиво, только чуть-чуть колеблется. В безопасных пределах, а не как на качелях!»

Амплитуда колебаний уменьшилась. Джеремия сумел как-то закрепиться и прекратить постоянные удары о стеклянные панели. Пол постепенно занял горизонтальное положение.

Все еще боясь поверить в успех, Джеремия не позволил себе отвлечься, упорно продолжая представать небоскреб таким, каким ему положено быть.

«Устойчив. Только слегка покачивается».

Он подумал, почему во время своих путешествий по офису ни разу не заметил этой свирепой тряски. Не найдя удовлетворительного объяснения, Джеремия списал это явление на счет обычной для царства теней непоследовательности. Сейчас он придерживался мнения, что единственное, в чем Серые последовательны, — это языковые штампы и намерение как можно сильнее осложнить жизнь Джеремии Тодтманна.

Он все еще стоял, судорожно вцепившись в перила, когда на плечо ему легла Тяжелая ладонь и Гектор радостно заявил:

— Отлично сработано, старина! Теперь ты видишь, что можешь, если захочешь?

— Это была твоя идея, — сказал Джеремия, наконец позволив себе разжать онемевшие ладони. Гектор, благодаря своей сообразительности, уже не в первый раз спасал их от трагической развязки. А сам Джеремия только и сделал, что наобум бросил их на эти качели, что чуть не кончилось катастрофой. Окажись на его месте Гектор, все вышло бы куда спокойнее. Гектор умел думать в критических ситуациях, чему Джеремии, очевидно, еще надо было научиться.

— Ну хорошо. Теперь, когда все, так сказать, устаканилось, пора заняться твоей подружкой… гм-м… так все-таки что же мы ищем?

Действительно, что же они искали? Джеремия не знал. Загадочное место, окутанное, глубокими тенями? Былая надежда найти его теперь казалась ему наивной. Неужели он в самом деле считал, что найти Каллистру будет так просто? Он задумчиво подошел к стеклянной панели на противоположной стороне площадки.

— Ума не приложу, Гектор. Что-нибудь необычное… даже для этого места.

— Я вижу, ты не особенно в это веришь?

— Нет, — промямлил он. — Нет особых причин надеяться.

Вперив взгляд в раскинувшийся под ним город, Джеремия подумал о пресловутой иголке в стоге сена. А что он ожидал отсюда увидеть? Яркий неоновый указатель?

Внезапно до его слуха донесся свист Гектора.

— Ищите и обрящете! Старик, дуй сюда!

— Что-то нашел? — Джеремии оставалось лишь удивляться удачливости его чернокожего друга. Тот, должно быть, имел орлиный глаз.

Когда Джеремия подошел к Гектору, тот пристально вглядывался в городской силуэт. Указав рукой куда-то направо, он спросил:

— Похоже на то, что ты ищешь?

Черное пятно закрывало почти целый квартал. Оно не было неподвижным; похожее на гигантскую амебу, оно шевелилось и постепенно поглощало ближайшие окрестности. Нечто подобное Джеремия уже видел.

— Боюсь, что да.

Они отошли в сторону. Тодтманн вдруг испугался, что тень каким-то образом их обнаружит. Гектор же был более поражен, чем напуган тем зрелищем, свидетелем которого он только что стал.

— Так вот что ты имел в виду, когда рассказывал о глубоких и голодных тенях?

— Гектор, ты можешь остаться. — Джеремия попытался сосредоточиться на том, что ждало его впереди. — Поверь мне, у меня с этим не возникнет проблем.

— Зато у меня возникнут. — С этими словами чернокожий протянул ему руку.

Джеремия пожал ее и благодарно кивнул. Конечно, ему хотелось, чтобы рядом был так быстро реагирующий и соображающий Гектор, но он решил, что, если надо будет, отправит его куда-нибудь подальше. Что бы там ни говорил Гектор, а Джеремия и так подверг его большей опасности, чем имел право. С этим кошмаром он должен справиться сам.

Путешествие к окутанному тенью кварталу совершилось на удивление легко. Когда неразлучная парочка материализовалась на улице, Джеремия с удовлетворением отметил, что освоил по крайней мере одно из искусств, которыми должен владеть король Серых. О других он пока мало что знал, а потому не мог и практиковаться. Арос Агвилана так и не рассказал ему всего, очевидно, из боязни потерять контроль над ним.

Квартал был залит слоем скользкой, лоснящейся тьмы. Джеремия представил себе нефтяной танкер — летающий танкер, потому что в мире грез возможно все, — который, точно на мель, налетел на шпиль радиоантенны на крыше небоскреба. Танкеру наконец удается соскочить со шпиля, но в брюхе у него зияет дыра, сквозь которую на город льются потоки черного золота. Такие картины рисовало воображение Джеремии, когда он смотрел на этот странный квартал — кусок города, залитый нефтью.

Каллистра, скорее всего, была где-то там.

Подойдя ближе, Джеремия понял, что это не одна массивная тень, а скорее множество теней, которые накладывались одна на другую. Полчище черных муравьев, облепивших тушу мертвого животного… Тени, похоже, не замечали своих новых соплеменников; это могло означать, что щит, который создал Джеремия, по-прежнему действовал. Джеремия почувствовал легкий прилив гордости, однако тут же напомнил себе, что, если бы не советы Гектора, ничего бы у него не вышло.