Охваченный отчаянием, Джеремия Тодтманн попытался внести коррективы в свою тактику, сделать так, чтобы ворон оказался его единственной целью. Но Каллистра по-прежнему оставалась во власти черной птицы. Чем больше усилий прилагал Джеремия, чтобы повергнуть ворона, тем сильнее кричала Каллистра.

На его глазах она начала таять. Она таяла, а все попытки Джеремии, казалось, лишь ускоряли процесс ее распада.

Вдруг из-за спины Джеремии, вооруженный крепкой, размером с бейсбольную биту, палкой, выступил Гектор — на лице его было написано намерение атаковать корчившуюся в судорогах птицу. Подойдя на расстояние вытянутой руки, он размахнулся и наотмашь ударил по пернатой твари… Такой подачи Джеремии еще не доводилось видеть.

Черный съежившийся комок взмыл в воздух и пулей полетел в самый конец улицы, где его немедленно поглотила тень. Оттуда донесся слабый, глухой удар — птица шмякнулась на мостовую. В глазах Джеремии можно было прочесть разочарование — он явно ожидал услышать что-то другое. Он ждал взрыва. Это было бы заслуженным концом птицы-демона.

— «Каркнул ворон: „Nevermore!“» — прошептал Гектор и выпустил из рук палку, которая растаяла в воздухе, не коснувшись земли.

Nevermore… Реальность обрушилась на Джеремию напоминанием о судьбе другой женщины…

— Каллистра!

Не было ни колеса, ни распятой на нем пленницы.

Встав на четвереньки, Джеремия принялся шарить на земле.

«Она должна быть где-то здесь! Это ошибка! Серые не умирают, — без устали твердил он про себя. — Серые не умирают!»

— Джеремия…

Он раздраженно сбросил с плеча руку Гектора. Она должна быть где-то здесь! Это просто фокус! Просто чары перенесли ее в другое место! Он провел руками по тому участку улицы, где еще недавно плавало колесо. Никаких признаков того, что Каллистра умерла, равно как никаких признаков того, что она просто покинула это место. Порождение Сумрака, Каллистра не могла оставить следов ни в первом, ни во втором случае. Однако…

— Джеремия… дружище…

Джеремия не желал ничего слушать.

— Гектор, мы должны найти ее! — Он направился туда, где виднелись остатки теней, которые, завидев его, съежились от страха. — Наверное, он куда-то телепортировал ее.

— Ее больше нет, Джеремия.

— Этого не может быть!

Джеремия не верил ему. Он бы увидел… он бы понял. В памяти его прокручивались кадры, запечатлевшие последние моменты — до того, как вмешался Гектор и вывел ситуацию из тупика. Джеремия был уверен — или почти уверен — что неожиданные действия его друга должны были разорвать путы, которые удерживали Каллистру. Не мог же ворон утащить ее с собой?

В самом деле не мог?

Гулким эхом по улице прокатился хохот ворона.

Джеремия чертыхнулся. Неужели крылатый призрак непобедим? Впрочем, если он все еще существует, значит, и Каллистра… тоже.

— Где он?

Гектор огляделся по сторонам:

— Такое ощущение, что он повсюду… однако… мне сдается… — Он указал направо. — Он там!

— Идем! — Король Серых устремился туда, куда указал его друг; перед глазами у него плыли красные пятна, образы расплывались и дробились. Джеремии чертовски надоели выходки ворона, он устал от всей этой истории. Он хотел одного — покончить с проклятой птицей, забрать Каллистру и вернуться домой.

Если она еще жива…

— И снова в бой! — прокаркал ворон.

По улице на всем ее протяжении пробежала трещина. Затем трещина начала расширяться, образуя что-то вроде ущелья.

— Желтая линия разделила две дороги, уходящие в разных направлениях, — откуда-то прокаркал ворон. — Простите, не могу воспользоваться двумя сразу… Придется удовлетвориться одной… или другой.

Друзья поспешно вскочили на одну сторону улицы, которая теперь и в самом деле представляла собой две, Джеремия, по-прежнему следуя на звук голоса, стараясь не упускать из виду и все расширявшуюся, теперь уже не трещину, а настоящую расселину.

Очевидно, птица не собиралась удовольствоваться только этим, поскольку, когда расселина стала достаточно широкой, улица накренилась и начала заваливаться. Стоявшие на тротуаре мусорные бачки опрокинулись и покатились в разверстую пропасть. Хоть рассудком Джеремия и понимал, что все это происходит в сфере грез, иллюзий и снов, все же ему было сложно отделаться от мысли о том, что Чикаго стоит на пороге самой что ни на есть реальной катастрофы.

Джеремия, не сводя глаз с опрокидывающейся улицы, попытался восстановить в памяти, какой она была до сих пор. С потрескавшимся асфальтом и канализационными люками на проезжей части, а главное — совершенно плоской.

Мир перед его глазами покрылся рябью…

…и улица снова стала ровной. От разрушений, вызванных злой волей ворона, не осталось и следа. Даже трещина исчезла.

Джеремия никак не мог отдышаться. Его усилия по концентрации воли не прошли для него даром. Он начинал понимать, какое душевное напряжение требуется, чтобы произвести подобные изменения. Его первые попытки, которые он предпринял, еще будучи в гостях у Оберона, теперь казались легкой забавой. Он понял, что постепенно в нем накапливается усталость.

— Джеремия! У тебя все в порядке?

— Да… только немного вымотался.

Гектор наклонился к нему:

— Послушай, старина, думаю, ты справишься с ним, раз уж ты можешь останавливать его фокусы. Он пытается сбить тебя с толку. Он уже не тот, ты здорово ему всыпал. Ты должен нанести решающий удар, и с ним будет покончено!

— Сначала я должен найти Каллистру! Мне надо понять, была ли это действительно она, или это очередной трюк.

Джеремия расправил плечи. На улице установилась непривычная тишина.

— Джеремия, все, что от тебя требуется, это перехватить инициативу, — настойчиво гнул свое Гектор. Несмотря на все передряги, он по-прежнему выглядел молодцом — даже умудрился не запачкаться. Джеремия брезгливо поморщился при виде собственного мятого костюма. — Ты должен ударить первым, чтобы не дать ударить ему. Последний раз ты почти достал его, но позволил улизнуть!

Позволил улизнуть? Если и так, то лишь потому, что ворон использовал Каллистру в качестве живого щита. Если бы Джеремия продолжил атаковать его, она могла бы… погибнуть. Более подходящего слова он подобрать не мог. Все остальные — раствориться, прекратить существовать — были не более чем эвфемизмами. Серый, которого больше не существует, мертв.

— Устал? — прокаркал ворон. — Тогда почий в мире!

Тьма начала сгущаться на улице, но Джеремия, обнаружив в себе силы, о существовании которых и не подозревал, сжал волю в кулак и крикнул в пустоту:

— Не-е-ет!

В мгновение ока тьма рассеялась.

— Нет? Нет? — злобно проскрипел ворон, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. — Хоть бейся в стенку головой, а верх опять же будет мой!

— Джеремия, действуй! — шепнул ему на ухо Гектор и ободряюще похлопал его по спине. — На сей раз не упусти его! Покажи ему, кто здесь хозяин!

— Я сказал «нет», — промолвил Джеремия, все ближе подступая к черной птице. Каллистры поблизости не было. — Ты мне надоел!

— Сколь злей укуса змей детей неблагодарность! Ведь это я сделал тебя тем, кто ты есть!

Джеремия горько рассмеялся:

— Ты только разрушаешь. Ты не умеешь созидать. Ты разрушил мою жизнь.

Ворон, увидев, что Джеремия находится от него на расстоянии вытянутой руки, расправил крылья и отступил.

— Тень тени жизни ты влачил! Ты был живым мертвецом, жизнь смертного — всего лишь дым!

В словах птицы была правда, но это лишь укрепило решимость Джеремии:

— Но это было не твое дело. Ведь не ты выбирал меня, или это не так?

Джеремия протянул руку, чтобы схватить ворона, но тот оказался проворнее. Отскочив на безопасное расстояние, он лишь расхохотался.

Джеремия пришел в ярость. Он снова попытался схватить ворона, и на этот раз ему повезло — пернатый монстр попался.

Ворон злобно каркнул и что было мочи ударил Джеремию клювом, но тот не разжал ладони. Птичьи когти оставляли глубокие кровавые борозды на его запястье, однако Джеремия, превозмогая боль, изловчился и второй рукой схватил птицу за горло. Off буквально жаждал свернуть ему шею и увидеть, как безжизненно поникнет птичья голова. Но ворон, казалось, был сделан из стали. Джеремии лишь удавалось удерживать в руках яростно трепыхавшееся тело.