Чувство национального возмущения подтолкнуло греков к изгнанию своего латинского императора Балдуина II. Греков поддерживали генуэзцы, давние враги венецианцев, которые в свою очередь встали на сторону Балдуина, бежавшего в Италию при помощи венецианского флота. Папа желал присвоить себе мантию своих великих предшественников и, чтобы претворить это в жизнь, превратил чисто номинальный титул Балдуина в реальность. Теперь он стал искать поддержки для осуществления своих планов. В Англию были направлены два нунция, но им было прямо сказано, что страна находится в таком остром положении, что нуждается в помощи больше, чем иностранный принц6.

Крупным подспорьем для дела баронов оказались затруднения на валлийской границе. Летом 1262 года, еще до того, как истек срок перемирия, Роджер Мортимер и Иоанн Лестранж совершили набег на владения Грифита Бромфилдского, и Ллевелин потребовал разобраться в этом происшествии. Тогда Генрих III приказал графу Херефорда и Якову де Одли встретить валлийских послов в форте Монтгомери 24 июля7. Встреча не состоялась из-за болезни графа, и король перенес ее на 30 сентября8. Но изрядная доля лицемерия, которое было видно в отношении Генриха III к баронам, проявилось на этих переговорах с валлийцами. До короля дошел слух, что Ллевелин умер, тогда он назначил генеральный сбор в Шрусбери на 7 сентября, чтобы сыграть роль верховного сеньера Уэльса и решить вопрос о наследнике по своему усмотрению9. «Теl maltre, tel valet»* (* Каков хозяин, таков и слуга (фр.). — Прим. ред.). В тот самый день, когда состоялась мирная встреча между юстициарием Честера и представителями Уэльса, первый ограбил и сжег земли Грифита Бромфилдского10. Ллевелин доказал, что двое могут играть в одну и ту же игру. Петр де Монфор, будучи горячим сторонником своего кузена, Симона, был еще и смотрителем замка Абергавенни, и ему приходилось противостоять свирепому натиску валлийцев. Он успешно справлялся со своей задачей, но вынужден был написать совету, что не сможет больше выдерживать огромные расходы и вскоре ему придется п доставить людей самим себе в поисках пропитания разрешить им покинуть земли11. Когда Генрих III вернулся из Франции в декабре, он получил от Петра письмо, в котором тот предупреждал, что Южный Уэльс объединился вокруг Ллевелина и что он не сможет вести войн против такого сильного противника, если король не пришлет людей и денег12. Письма от Генриха III, в которьо он упрекает Ллевелина, возможно, пересекаются с теми письмами, в которых король жалуется на поведение Роджера Мортимера13.

Волнения распространились и на Центральный Уэльс, и многие замки были захвачены валлийцами. Ходили слухи, что у Ллевелина триста рыцарей и 30 тысяч пехоты14. Даже Мортимер был вынужден искать перемирия иотступить. Чешир был опустошен, и англичанам пришлосы искать убежище в Глостере и Херефорде. Из-за неотложных сборов принц Эдуард поспешил из Франции домой иотправился прямо на границу. Но он привел с собой толпуиностранных наемников, из-за чего потерял симпатию баронов, которые скорее мешали им, нежели помогали15. В апреле он выступил из Шрусбери и направил свою армию в Северный Уэльс, но противник укрылся в своих цитаделях, и единственным результатом похода стали два захваченных англичанами аванпоста Деганви и Дизерт16. Эдуарду пришлось взять наемников в Виндзор, а затем разместить их в Бристоле, который одинаково хорошо подходил для контроля над Уэльсом и над баронами. Вскоре принц так глубоко погрузился в английские дела, что у него не хватало времени следить за Уэльсом. Тогда Ллевелин и воспользовался шансом. Он вскоре занял Дизерт и сровнял его с землей, но Деганви держался доосени, несмотря на то, что попытка доставить туда снабжение окончилась неудачно, равно как и попытка заключить перемирие с принцем Уэльса17. В конце концов замок пал 29 сентября. Победы Ллевелина не только косвенно помогли Симону де Монфору, но между ними существовало определенное сотрудничество18. Верный друг баронов послал им письмо в 1263 году, в котором было много полезных советов, Ллевелин предостерегал Симона, чтобы тот не допускал обогащения своей собственной семьи. Что они должны делать со своими поражениями и победами, кто должен постараться во имя всеобщего блага? Он опасался вмешательства Людовика IX и советовал баронам начать отношения с Ирландией, Шотландией и Уэльсом. В случае смерти Симона они тотчас же должны назначить нового лидера19.

В мае 1263 года Симон получил подкрепление в виде новых людей и оружия через Дувр20. На Троицу он созвал парламент из числа своих сторонников в Оксфорде без ведома короля. Парламент получился очень многолюдным. Было решено потребовать от Генриха новое подтверждение Оксфордских провизии и объявить вне закона тех, кто откажется их принять. Вторая попытка добиться их принятия окончилась обещанием пересмотреть некоторые положения, касающиеся нанесения ущерба королю или стране, но ни под каким предлогом не должны были изменяться статьи, относящиеся к положениям об иностранцах; эти статьи были обязательны для всех земель. Как только Генрих III обещал дать согласие на это требование, бароны спрятали мечи и развернули знамена в его честь. Вскоре они собрались в весьма внушительное войско. Двумя самыми ненавистными людьми в Англии были уроженцы Савойи21, епископ Херефорда, Петр Эгебланшский, поскольку он задумал аферу при помощи ложных счетов на имя английского клира, и епископ Нориджа, поскольку тот утвердил буллу, освобождающую Генриха от его клятвы. Против обоих повели наступление, но последнему посчастливи-лось найти убежище в монастыре Бери Сент-Эдмунде. А Петр же был захвачен в своем соборе и в качестве узника доставлен в Эрдисли вместе с иностранными канониками, которых он привез для своей церкви. Его деньги были конфискованы, а земли разграблены. Основные силы баронов были брошены в Глостер, находящийся в руках иностранного рыцаря Матвея де Безиля, которого Генрих III в 1261 году заменил на чиновника из числа баронов. Город был взят на четвертый день. Матвея также заключили в Эрдисли. В то время как в Вустере и Бриджнорте остался небольшой отряд, Симон отправился в Бристоль22. Земли иностранцев повсюду захватывались и грабились, а иностранный клир лишался своих должностей. Тем временем принц Эдуард прибыл; в Дувр, чтобы собрать своих вассалов23, а Симон считал необходимым добраться туда как можно раньше, чтобы перетянуть их на свою сторону. Из-за спешки он отказался от встречи с Ричардом Германским, которая должны была произойти между Редингом и Гильфолдом, и достиг Райгета 30 июня24. Когда граф прибыл в Дувр, принц Эдмунд отказался сдавать замок до тех пор, пока он не получит строгий приказ от своего отца25.

Когда принц Эдуард возвращался из Кента в Лондон в конце июня, стала сказываться нехватка денег, и он попытался их одолжить у жителей Лондона, но те показали свою приверженность Симону радостными криками, которыми они приветствовали его письмо, в котором тот просил их всенародно объявить о принятии Оксфордских провизии в своем городе. Принц направился к Темплю, разбил сундуки с деньгами железным молотом, и захватил сокровища, хранящиеся там как в банке. Затем он поспешил в Виндзор, но жители были недовольны, что король и королева стали в Тауэре практически узниками. Дома Джона де Грея и Симона Пасслю были разграблены, а из конюшен уведены 32 лошади. Иоанн Мансел подвергся особым проявлениям ненависти из-за того, что сделал состояние на своем посту, и за ту помощь, которую он оказывал Папе в освобождении Генриха III от клятвы. В страхе за свою жизнь он бежал из Тауэра и нашел убежище во Франции. Он удерживал много бенефициев, но отказался жертвовать их епископам, исходя из предположения, что это уменьшит его богатства, но все равно был вынужден вести более сдержанную жизнь26. Разница между его прежним богатством и его нынешним имуществом была так разительна, что он мог повторить вслед за Вулвси:

Да, я дерзнул

На пузырях поплыть, как мальчуган,

Плыл много лет по океану славы,